Влад Савин - Морской волк в сборке,ч1-4

–Что ж, Лаврэнтий,будэм ждать дальнэйшэго развития событий… А вот указания в Сталинград - отправь нэмэдлэнно!

Командующему Сталинградским фронтом. (передано 21 августа 1942)

Ввиду ожидаемого 23 августа прорыва немецко-фашистских войск на территорию города Сталинграда, рекомендую срочно осуществить меры:

1. Всячески ускорить переправу эвакуированного из более западной местности населения, которое нельзя трудоустроить в городе на правый берег

2. Увеличение количества противопожарных команд из незанятой на заводах молодежи, подростков

3. Перевод курсантов танкового училища на территорию СТЗ и Судоверфи

4. фильтрация беженцев на предмет призыва медперсонала (в том числе ветеринарного), трактористов и водителей (в том числе недоученных без учета пола и возраста), рабочих механических и металлургических производств.

5. перенаправление потока остальных беженцев из черты города на север (Дубовский, Балыклейский районы) и юг (Светлоярский район) без переправы через Волгу.

6. формирование ополчения из жителей, не занятых на военных заводах и производстве продуктов (хлебозаводы например) и беженцев и выдвижение сформированных отрядов на линию позиций 1077 и 1078 ЗенАПов

7. Доукомплектование дружинниками частей 10-ой стр див НКВД

8. Обратить особое внимание на скорейшее прибытие 282 стрелкового полка передаваемого из 11 див в 10-ю

9. Всемерное ускорение прохождения эшелонов с Судоверфи на СТЗ - с целью передачи задела (бронекорпусов и башен)

10. На Судоверфи, срочно передать с СТЗ запас двигателей от СТЗ-НАТИ, для выпуска с ними Т-60 из имеющегося задела.

11. Экстренная поставка на СТЗ двигателей М-17 из резерва ВВС (снятых по ресурсу и еще не прошедших ремонт и конвертацию в Ярославле) - для установки на Т-34, после переделки в М-17Т силами экспериментального цеха СТЗ

Начальник Особого Отдела Сталинградского фронта, старший майор ГБ Селивановский Н.Н.

(приписано карандашом - дело на контроле у Самого. Отнестись предельно серьезно!)

–Зря вы так, Михаил Петрович - говорит Большаков - зачем вам, о всякую погань, руки марать? Сказали бы Юрке - он бы ему с одного удара, грамотно, инвалидность сделал, до конца дней. Если уж он - живым нужен, разведке. Так языком чесать - и паралитиком в коляске можно, как Островский роман свой писал.

–Узко мыслите, Андрей Витальевич! - вставил слово, старший майор - не в одном допросе дело! Вытрясут его, конечно, что он знает и не знает - а после что, как в думаете?

–К лагерь пленных, мы ж гуманисты - говорю - будет наш паек жрать, вдали от фронта. А после победы и репатриации, служить пойдет в какое-нибудь бундесмарине, готовясь наших топить. Да, и еще мемуары напишет, выливая на нас самый грязный бред. Нам это надо?

–Я в центральный аппарат в тридцать девятом пришел, при Лаврентий Палыче. До того - погранцом был, Север, затем Дальний Восток. С разным народом - дело иметь приходилось. И много чего узнать. Есть вот у китайцев мудрец такой, Сунь-Цзы - так учил он, что любой человек и любая вещь, использованы могут быть с толком; понять лишь надо, как именно. В ваше время - о нем знали?

Вот это - сюр! ГБшник из тридцатых, учит людей двадцать первого века, восточной философии? Недооценивали мы предков, ей-богу!

–И как вы намерены использовать - этот материал?

–Прежде всего, отметим, что здесь, в вашей ветке истории, как вы говорите - он ничего не совершил…

Ага. Так и вспоминаю при этих словах, сцену в телеящике, из моих времен. Кого-то, руки за спину, пихают в воронок, женский крик "убийца!", и толстый мент, с назидательно поднятым пальцем - "преступником человека назвать может только суд".

–… не нанес нам абсолютно никакого вреда, а значит наказывать его не за что. С другой стороны, мы знаем - его моральные качества. Подтверждаемые, кстати, моими личными наблюдениями, и что любопытно - словами второго спасшегося, его же вахтенного офицера. Трус, дурак, полный ноль как командир - в вашей истории, он кажется так и не потопит никого, до самой своей гибели, целый год? А теперь вопрос к вам, Михаил Петрович, и Андрей Витальевич - вот вы сказали, после войны он будет служить, в их военно-морском флоте. И что лучше для нас - если у нашего "вероятного противника" офицерами, а то и адмиралами, примерами для подражания, воспитателями нового поколения, будут настоящие люди, или такие как этот?

–Секретность. Он нас видел. Ему тоже - подписку о неразглашении?

–Положим, сидеть ему не до сорок пятого, а полные десять лет. По статье "уничтожение социалистической собственности в крупных размерах" (прим. - в РИ, это присудили Хартманну, за "триста наших сбитых"). В лагере - не военнопленных, а с уголовными. Судя по тому, как он довел всего за пару дней экипаж Щ-422 - там его "опустят" в первую же неделю. А если и нет - в оперчасти шепнут, что надо и кому надо. Рассказать, что это такое - и как пережить это, десять лет? Многие - и в первый год, вешаются. Через десятилетие, этот секрет уже можно будет списать в архивы - когда у нас будет уже флот таких лодок, как "Волк". А если еще не будет - невелика трудность, прибавить еще лет пять-восемь срока, "по открывшимся обстоятельствам". Это - вас устроит? Нас - вполне.

Да кстати, передайте вашему связисту. Пусть отправит, на этой вот волне, здесь записано - сообщение: "Шторм. Сталинград-23".

–Могу полюбопытствовать, что оно означает?

–Можете, Михаил Петрович. "Шторм" - это значит, мое предположение, высказанное товарищу наркому, полностью подтвердилось. "Сталинград-23" - это значит, отработать действия по описанному вами сценарию, 23-го числа, прорыв немцев к Сталинграду и попытка штурма с ходу. Что можем, что успеем. Сильно изменить вряд ли удастся - но если просто, потери будут у нас меньше, а у фрицев побольше, и то дело…

Из предисловия к роману А.И.Солженицына "В круге ледяном". Альт-история, 1952.

Я не могу молчать!

Человек может перенести голод, и войну. Но когда ему указывают, что писать, и о чем думать - это абсолютно недопустимо. В военное лихолетье, я встречался с людьми, подлинно свободными духом. Сейчас же, в сытое время, славословий и побед, я все больше чувствую железную хватку Старших Братьев.

Это началось - десять лет назад. Сначала мне показалось, что мои письма, в которых я обсуждал историю и будущее России, а также записывал первые наброски моих книг, подвергались перлюстрации, за моими друзьями ведется слежка, а в окружении моем и моих друзей стали появляться подозрительные лица, похожие на агентов из Органов. Затем меня начали приглашать на "беседы" - где вежливые люди в штатском, разложив передо мной листки моих произведений, которые я не показывал никому, пытались диктовать мне, что надо убрать, что усилить-углубить, какие темы в данный момент актуальны, а коих ни в коем случае касаться нельзя. Они говорили - считайте наши пожелания, лишь дружеской критикой старшего брата - но настоятельно советуем их учесть!