Влад Поляков - Надломленный крест

Собственно, именно так все и случилось. Но сперва закончилась как война, так и куда более выматывающий период – подписание мирного договора. И какое же счастье, что лично я в этом безумии не участвовал. Да, именно счастье. Потому как те, кто все же оказался в отправившейся в Рим делегации, многое порассказали.

Внешне, само собой разумеется, все было очень даже величественно, помпезно. Оно и понятно, ведь красоту и общую атмосферу великого города еще никто не отменял. Зато впервые в Риме появились мы, представители северных стран. Появились не случайно, не «на огонек зашли». Нет уж! Мы пришли в Вечный город как полноправные игроки в бесконечной партии под названием мировая политика.

Январь. Именно в этом месяце и прошли окончательные переговоры и подписание мирного договора всеми участниками завершившейся войны. Так что ее концом вполне можно считать январь девятьсот девяносто первого года по принятому как в Риме, так и привычному мне летосчислению.

Признаться честно, я довольно долго думал, кто ж именно встанет во главе едущих в Рим. Думал я думал, а в конце концов решил, что у обоих из тех, кто наиболее подходил для этой цели, есть свои преимущества. Вот и отправились они оба – Магнус, хитромудрый жрец Локи, да Гуннар Бешеный, умеющий видеть любые, даже самые сложные интриги, циник и мастер тайной войны. Как мои побратимы, они имели полное право представлять мою персону даже в самых важных ситуациях.

Почему не поехал сам? Из соображений безопасности. Ведь верить Святому Престолу… Спасибо, знаю я, что собой представляют тамошние заправилы, а особенно нынешний, показавший себя достойным уважения противником, опасным врагом и просто-таки предтечей знаменитого Родриго Борджиа. Разве что этот Папа не пользовался ядами, по крайней мере, в промышленных масштабах. Предпочитал, так сказать, привычное средство под названием «острая сталь в жизненно важные места». Да и мои же ближники не отпустили бы, думая о понтифике примерно то же самое, что и я.

Зато сопровождение у Магнуса и Гуннара было соответствующим. Две сотни отборнейших воинов, большая часть из которых прошла с нами весь путь – от Переяславля и до самого Накло, где Священной Римской империи напомнили, что не она одна представляет собой серьезную силу на просторах Европы. Две сотни… Большее число взять с собой было нельзя, согласно предварительно согласованным условиям. Да и то спасибо болгарам, что это число выбили.

Союзники наши тоже не могли ударить в грязь лицом, посылая в Рим лучших. Венедский Союз, явно желая хоть напоследок, но еще раз уколоть германцев, отправил в качестве своего представителя того самого Слободана Одноглазого, который, помимо всего прочего, был известен чуть ли не поголовным вырезанием попавших к нему в руки врагов и, скажем так, затейливостью в сем процессе. Но как князь и полководец право представлять венедов он имел, да еще какое.

Прусская верхушка по непонятным мне причинам проявила почти что полное безразличие. Видимо, посчитали, что они были скорее наемниками… Поэтому от них был именно что командир участвовавших в войне наемников, мой старый знакомец Витовт Тихий. Хотя не удивлюсь, если он сам что-то такое провернул, чтобы усыпить интерес старейшин и жрецов, а под шумок еще сильнее набрать «политический и военный вес».

А вот Хакон Могучий сам приперся, собственной персоной. Видимо, счел, что таким образом посильнее унизит своего некогда друга и союзника, а потом злейшего врага, Свена Вилобородого. Что ж, у него это получилось. Тот и впрямь чуть было свою бороду не вырвал от переполнявшего его гнева. Только сделать ничего не мог, а это лишь сильнее радовало Хакона.

Ну и Торкель, глава братства йомсвикингов. Он также был. Сам ярл никакой особой нужды в том не видел, считая, что его Йомсборг не нуждается в присутствии на таких вот встречах. Пришлось убеждать, что если для него самого разницы нет, то для повышения влияния йомсвикингов подобное жизненно необходимо. Ярл не то чтобы проникся, но спорить не стал. Мало того, решил самолично присутствовать, раз уж надо. А оно действительно надо. Не ему и не йомсвикингам, откровенно-то говоря, а Руси в целом и мне в частности. Дескать, вот они, союзники, на которых Русь всегда может рассчитывать и совместно с которыми мы вполне можем и новую войну устроить, коли понадобится.

Как я и говорил, крайне представительная делегация с нашей стороны, подобной которой Рим уже да-авно не видел. Приятно, что представители проигравшей стороны были вынуждены смириться с тем, что должны договариваться о мире с теми, кого привыкли именовать «варварами, дикарями и идолопоклонниками».

Магнус, вернувшись, рассказывал, как пыжились и одновременно прожигали их полными ненависти взглядами Мешко Пяст и Свен Вилобородый. Как с каменными лицами сидели и неохотно цедили слова императрица-мать Феофано и эрцканцлер империи Виллигиз. Последние всеми силами старались показать, что война не проиграна, но… Всем было понятно, что обмануть они могут лишь часть своих людей, но никак не нас и даже не себя самих.

Однако двумя сторонами тут дело не ограничилось. Была еще и третья, неожиданно образовавшаяся. Та самая, к формированию которой приложили руки и мы, и непосредственно нынешний владыка Рима, Папа Иоанн XV.

Эта сторона, включая самого понтифика, была целиком и полностью довольна жизнью и своим в ней местом. Оно и неудивительно! Генрих Строптивый, герцог Баварии, получил если и не все желаемое, то уж точно больше того, на что мог рассчитывать всерьез еще пару лет назад. Его Бавария была почти полностью восстановлена в наиболее благоприятных для себя границах. Разве что маркграфством Верона ему пришлось поделиться с Венецией и со Святым Престолом. Ну да старый пройдоха не унывал, уже облизываясь на лежащую к северу от его владений Моравию. И ведь если не помрет от избытка женского внимания и обильных пиршеств, то через несколько лет может и отхватить от нее изрядный кусок.

Новый дож Венеции Пьетро Орсеоло также не жаловался, под шумок урвав Аквилею с окрестностями. И это на самом старте своего правления! К тому же, зная характер этого человека, можно не сомневаться что он сосредоточится не на торговле, а на войне, справедливо полагая, что успешная война несет куда больше прибылей. Надо выбрать лишь нужное время и подходящего противника. По известной мне истории Венеция под его правлением оттяпала немалый кус побережья у Хорватского королевства. Сейчас же… Кто его знает, может и другую добычу найти. К примеру, италийские владения ослабленной нынче Византии. Да и Иоанн XV может его в этом поддержать.

Да, может! Причем вместе с Уго, ранее маркграфом Тосканы и герцогом Сполето, а теперь королем Италии. Уго-то, на пару с самим понтификом, оторвал от имперской Ломбардии неплохие куски. Сам король получил земли вплоть до Генуи. Святой Престол же отхватил себе Брешию, Парму и все вплоть до самого Милана. И я не удивлюсь, если эта «сладкая парочка» хочет со временем подмять под себя и остаток итальянских земль, все еще находящихся под властью империи.

Кстати об империи! Она была вынуждена сменить свое название, ведь Священная Римская уже… никак не получалась. Рим теперь сам по себе, там хозяйничает только и исключительно Иоанн XV, да и «священность» в наименование уже сложно воткнуть. Вот и появилось название Германская империя. Простенько, зато куда более оправданно.

Самое забавное было в том, что, несмотря на довольно унизительный мир, территориально империя не сильно-то и потеряла. Точнее сказать, приобретения компенсировали потери. Минус Бавария, минус почти все италийские земли, зато в плюсах материковая часть Дании и Польша за вычетом Поморья. Не то чтобы это было хорошо для нас, но иначе никак. Мы взяли для себя и наших союзников ровно столько, сколько могли проглотить. Больше было хоть в принципе и можно, но пока не нужно. Это бы переварить, не подавившись.

Главными же проигравшими можно было по всем понятиям считать Свена Вилобородого и Мешко Пяста. Первый потерял все, кроме материковых владений, а вдобавок еще и независимости лишился, будучи вынужден стать вассалом империи ради сохранения оставшегося. Что тут сказать, вот и аукнулось паршивцу его давнее предательство. Равно как и выдавливание из Дании всех ярлов и их хирдов, кто продолжал держаться веры в богов Асгарда.

Польша же, как и в привычной мне истории, потеряла Поморье. Только вот потеря произошла несколько раньше по историческим меркам и прошла не в пример более болезненно. Здесь поляки лишились не только выхода к Балтике, но и потеряли наиболее мощные северные крепости вроде того же Хелмно. Ну а еще в их душах теперь поселилась серьезная опаска повторения случившегося.

Что же до вассалитета у Германской империи… Право слово, полякам не привыкать быть «под кем-то». Такова, как мне кажется, карма их страны.