Александр Харников - Царьград (сборник)

Через полчаса, мигнув на прощание проблесковыми огнями, Ми-8 поднялись в воздух и удалились в сторону родной авиабазы. А техники «Адмирала Кузнецова» принялись проделывать над Ми-28Н странную «косметическую процедуру». С ротора винта через одну снимали лопасти. Оставшуюся единственную фиксировали к кормовой балке. «Подстриженный» вертолет откатывали к самолетоподъемнику. Сноровка и слаженность, с которой все это было проделано, подсказали капитану 3-го ранга Максюте, что люди майора Голованова не первый раз подобным образом доводят до нужной кондиции свои машины, и что подготовка к операции началась далеко не вчера.

При ближайшем знакомстве с Ми-28Н Максюту удивило то, насколько прост в обслуживании и неприхотлив этот компактный и красивый вертолет, насколько в нем меньше, по сравнению с Ка-27, точек смазки и узлов, подлежащих пред– и послеполетному обслуживанию. Максюта просто влюбился в эту машину. Это как после «Запорожца» сразу пересесть на «Вольво».

За хлопотами незаметно приблизился час «Ч». Прозвучали команды «с якоря сниматься» и «малый вперед». Тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» и эсминец «Адмирал Ушаков», набрав ход, отправились в поход.

19 декабря 2012 года, Балтийское море, на подходе к Копенгагену, учебное судно «Смольный»

На следующий день после рандеву с десантными кораблями и прибытия группы спецназовцев, в каюту ко мне заглянул Коля Ильин. После пары ничего не значащих фраз мне было предложено встретиться с одной дамой. Вскоре выяснилось, что «дамой» подполковник Ильин называет своего командира, то есть командиршу, полковника СВР Нину Викторовну Антонову.

Нина Викторовна ждала меня под тем самым навесом на корме, где мы разговаривали с Колей в первый день. Стояла типично европейская зимняя погода, то есть около нуля, и порывистый ветер бросал горстями мокрый снег пополам с дождем. Мерзость, однако. Сама Нина Викторовна, в отличие от погоды, выглядела вполне привлекательно. Несмотря на то что ей уже перевалило за полтинник, не было видно ни морщин, ни лишних складок. Да и фигура вполне спортивная и подтянутая. На первый взгляд ей можно было дать не более сорока лет.

– Не встречались ли мы раньше, – поинтересовалась Антонова после взаимных приветствий, – где-то я вас уже видала?

Да, полковник Антонова замечательно косит под дурочку – не помнит она, как же… Такое не забывается…

Я вспомнил август 2008 года, кажется, десятое число. Окраина Цхинвала, и на этой окраине мы, журналисты ИТАР-ТАСС, и съемочная группа ВГТРК. Словом, все как в стихах Константина Симонова про нас, военных журналистов:

Только в отличие от Симонова, у нас даже и нагана не было – не положено. Наши только-только вошли в город, и тут «галстукоеды» контратаковали – батальоном на неполную роту, к тому же сборную солянку с бору по сосенке: тут и пехота, и связисты, и тыловики.

Там я ее и увидел – в черной спецназовской футболке и в бронике, черные волосы с проседью собраны в пучок на затылке… Еще при ней были «спецы», то ли четверо, то ли пятеро. Обращались они к ней почтительно, исключительно «товарищ подполковник»… Она же палила из «Калашникова», рычала, отплевываясь от пыли, и материлась как извозчик… Наши ребята держались, но мы понимали, что, пользуясь численным преимуществом, противник в конце концов задавит нас.

Все, к счастью, обошлось. В тыл грузинскому воинству ударила рота чеченского батальона «Восток». Джигиты в российском камуфляже, но с черными вайнахскими шапочками, резво высыпали из потрепанных БМП-1, разрисованных надписями «Ямадаевцы», «Чечня» и «Мага». Раздался воинственный клич: «Аллах Акбар!» – и… Дальше было, как у Михаила Юрьевича Лермонтова: «Недолго продолжался бой: Бежали робкие грузины!..» Храбрые «витязи в драном натовском камуфляже» резво бросились бежать, да так, что даже на бэтээре их трудно было догнать. Некоторые прикинулись ветошью, продемонстрировав при этом рекорд скорости опорожнения кишечника и мочевого пузыря.

Да, такое не забывается… Так что придется напомнить «матери-командирше», причем предельно тактично.

– Товарищ Антонова… Нина Викторовна, мы с вами действительно виделись, правда, мельком, в Цхинвале, в августе 2008 года. Вы тогда были в звании подполковника. Помните, десятого августа, после боя корреспондент ИТАР-ТАСС берет интервью у ротного из батальона «Восток». Колоритный, матерый такой волчара, с рыжей бородой до пояса. А вы почти не изменились. Скажу честно, военная форма вам весьма к лицу.

Полковник Антонова опустила глаза – ага, вспомнила! Или делает вид, что вспомнила.

– Да, я тогда была при штабе группировки. А вы – в пресс-группе российских СМИ.

Я подумал про себя: «Вот скромница! Ну да, при штабе – в самом пекле она была». Но озвучивать мысли не стал и изобразил на лице понимающую улыбку:

– Точно так и было. Правда, поговорить мне с вами толком тогда не получилось. Я с передовыми частями отправился в сторону Гори и Тбилиси. Но героическая грузинская армия драпала так быстро, что мы их так и не сумели догнать. Ну, а вы?..

Полковник Антонова задумчиво посмотрела в сторону моря, будто что-то вспоминая:

– А моя дорога лежала в другую сторону, сначала в Зугдиди, а потом в Поти.

Тут я вспомнил одно загадочное происшествие, кажется, случилось оно двенадцатого августа.

– Американские «хаммеры» с секретной аппаратурой связи – это ваша работа?

– Знаете, Александр Васильевич, мне в тех благословенных краях пришлось увидеть много интересного, – полковник Антонова ловко ушла от ответа.

– Наверное, вы решили встретиться со мной не для приятных воспоминаний о былых славных делах и походах? – осторожно поинтересовался я. – Товарищ полковник, я вас внимательно слушаю.

– Нет, Александр Васильевич, кто старое помянет, тому…

«Вот, она еще и острить пытается!» – подумал я.

– Я бы хотела побеседовать с вами о цели нашей операции. А также о ее объективном освещении в прессе. Поскольку вы наш человек, то я считаю целесообразным посвятить вас в некоторые ее детали, с целью более эффективного информационного сопровождения операции.

Я пожал плечами:

– Речь идет о Сирии? К сожалению, я так и не смог побывать в этой стране. Был в Ливане, Турции, а вот в Сирии пока как-то не довелось.

– Ну, это не так уж и важно, – отмахнулась Антонова. – Вы журналист. Ваша профессия в чем-то сродни нашей. Как и разведчик, вы ищете информацию, анализируете ее. А потом, из увиденного и услышанного вами, пытаетесь создать нечто единое, цельное. Помимо всего прочего, журналисты иногда умудряются сунуть свой нос туда, куда не удается сунуть разведчику. Но я не о Сирии хочу поговорить с вами, а о Турции. Ведь во время ваших визитов вы проводили все свободное время не на пляжах Антальи, а посещали совсем другие уголки этой страны.