Алексей Евтушенко - Сдвиг

За тридцать лет, прошедших после Катастрофы, население Марса увеличилось вдвое и достигло почти двенадцати тысяч человек. На Луне жило и работало больше двадцати тысяч. Итого в начале третьего тысячелетия от Рождества Христова все человечество едва насчитывало тридцать две тысячи человек. Из них больше половины никогда не дышали воздухом Земли, не смотрели в ее голубое небо, не бегали босиком по ее зеленой траве, не купались в реках, морях и океанах, а самое главное – не испытывали на себе воздействия земной гравитации.

Да, гравитация была главным препятствием в осуществлении этой мечты – вернуться на Землю. На Марсе сила тяжести в два и шестьдесят три сотых меньше земной. На Луне она меньше в шесть раз. Взрослый мужчина с массой тела восемьдесят килограммов весил на Марсе чуть больше тридцати килограмм, а на Луне и вовсе смешные тринадцать с хвостиком. И это – год за годом, десятилетие за десятилетием.

Никто не мог в точности сказать, как поведет себя организм даже родившегося на Земле колониста после того, как спустя тридцать лет снова окажется на родной планете. Не говоря уже о коренных марсианах и лунянах. Даже с учетом длительных специальных тренировок, мощных и эффективных медикаментозных средств и – слава науке! – наличия на «Секрете» гравигенераторов – гениального изобретения лунянина Игната Нефедова, воплощенного в металл и прошедшего испытания около одного марсианского года назад, без которого экспедиция на Землю вряд ли бы вообще состоялась.

Равно как без создания вакцины против смертельного антарктического Вируса, с немыслимой скоростью распространившегося по всей планете и выкосившего пять миллиардов человек за неполных два года. Не помогли ни медицина, ни океаны, ни горы, ни бункеры, ни жесточайшие карантинные меры, доходившие до безумных ядерных ударов по особо крупным очагам заражения.

Умерли все.

И только сотни тысяч и миллионы километров космического пространства стали тем барьером, преодолеть который оказалось древнему вирусу не под силу. То есть он бы и преодолел. Но колонисты Луны и Марса вовремя сообразили, что к чему, и наглухо закрыли космопорты для кораблей с Земли. Те несколько, что все-таки прилетели, были уничтожены без всякой жалости. Не сами корабли, понятно (в условиях катастрофической нехватки ресурсов это было бы преступной расточительностью), а только их экипажи и пассажиры.

Это было жуткое время. Время смерти и нелегкого, почти невозможного выбора. Трагедия планетолета «Надежда» до сих пор жила в сердце каждого лунянина. Да и марсианина тоже.

В октябре 1987 года, когда на Земле оставалось в живых около полутора миллиардов человек, «Надежда» доставила на Луну двести двадцать восемь детей в возрасте от четырех до тринадцати лет, мальчиков и девочек, собранных Комитетом Спасения из разных регионов Земли (с ними было только пятеро взрослых: капитан корабля, пилот-навигатор, врач и двое воспитателей). Вопреки прямому запрету планетолет сел в двух километрах от Селенограда, что называется, в «чистом поле», имевшего в данном случае вид неглубокого и неширокого кратера, у которого даже имени собственного не было, только номер в каталоге. Экипаж, двое воспитателей и врач предоставляли неопровержимые доказательства того, что ни одного инфицированного человека на борту нет. Они умоляли по радио о помощи и милосердии.

Но не дождались ни первого, ни второго.

Пока созданный лишь два месяца назад одновременно с Лунной народной республикой (полное личных драм, трусости и героизма образование ЛНР, большая часть населения которой – граждане СССР, – тема для отдельного рассказа), лунный Конвент на срочном совещании думал, что же делать, а граждане-луняне, разделившись на два лагеря (пускать – не пускать), уже подыскивали тяжелые ухватистые предметы, чтобы применить их в туннелях Селенограда в качестве аргументов своей правоты, простой горный инженер по имени Мартин Дефендер (известная знаковость фамилии до сей поры вызывает массу дискуссий) решил все за всех.

Воспользовавшись своим допуском и раздолбайством охраны, он вывел из шахты советский горно-промышленный самоходный лазер «ГПСЛ-200» и не спеша отправился на нем к месту посадки «Надежды». К тому времени, когда охрана прочухала, что к чему, и подняла кипеж, было поздно. Отец двухгодичных близнецов (мальчик и девочка), тридцатитрехлетний Дефендер остановил машину в десяти метрах от планетолета, направил лазер на жилой отсек и дал полную мощность импульса.

Обшивка корабля была вскрыта меньше чем за минуту, словно банка тушенки ножом бывалого солдата. Выжить не удалось никому. Когда прибыла вооруженная охрана и спасатели, проблема была решена окончательно и бесповоротно. Включая проблему самого Мартина Дефендера, который не мудрствуя лукаво вышел из кабины «ГПСЛ-200» наружу без скафандра. Продемонстрировав таким образом полную солидарность со своими жертвами.

Записки или какого бы то ни было сообщения он не оставил.

Его жена не выдержала психологического давления, сошла с ума и в конце концов тоже покончила с собой в специализированной лечебнице. Дети были отданы на воспитание в приемную семью, но ни один из них не дожил до совершеннолетия. Девочка пропала без вести во время рядовой школьной экскурсии по дну ближайшего кратера. Ей было десять лет. А мальчик умер через год – не перенес банальной лунной лихорадки, которой болеют четверо из пяти лунян в возрасте от семи до пятнадцати лет.

Но самое интересное заключалось в том, что двое из пассажиров «Надежды» – один воспитатель и один ребенок – все-таки оказались носителями вируса. Это выяснилось при тщательном исследовании останков погибших и немедленно стало достоянием гласности. Ни жене Мартина Дефендера, ни его детям данный факт никак не помог. Однако те, кто однозначно и громогласно считал горного инженера чудовищным и безжалостным монстром в человеческом обличье (а таковых было немало), прикусили языки.

Особенно после того, как микробиологи и специалисты по компьютерному прогнозированию в ярких красках набросали картину будущего, если бы луняне, поддавшись на мольбы и гарантии, впустили экипаж и пассажиров «Надежды» в Селеноград. При самых оптимистичных расчетах, девяносто пять процентов граждан Лунной республики умерли бы в течение первой же недели. Остальные пять имели некоторые шансы продержаться около года за счет жесточайшей изоляции и использования аварийных запасов воды, кислорода и пищи, но в конечном итоге без помощи извне погибли бы тоже. Каковой помощи, разумеется, поступить не могло.

Так что безымянный лунный кратер близ Селенограда получил предсказуемое название «Кратер погибшей надежды», на месте гибели двухсот тридцати трех землян и одного лунянина был установлен памятный крест из полированного титана, лунный драматург-самоучка Семен Незваный написал душещипательную пьесу «236», которая до сих пор идет на подмостках единственного любительского театра Селенограда, а в учебник истории колонизации Луны была вписана соответствующая глава.