Андрей Посняков - Ливонский принц

– Что у вас, уважаемый, пятачка нет?

Пятачка…

А ведь был пятачок-то, имелся. В той горсти мелочи, что вывалил бородатый за куртку… как его… Блэкмор. Музыканта так звали, в «Дип Перпл». А этот, видно, фанат.

Опустив монету, Арцыбашев спустился по эскалатору и, сев в поезд, погрузился в свои мысли. В принципе ничего такого страшного не случилось – ну, куртка, ну, смартфон… Жалко, конечно, но поправимо.

Стоявшая рядом светловолосая девушка в голубом шелковом платье читала какую-то толстую книгу. Леонид случайно заглянул через плечо.

«…госпожа Бонасье между тем, взяв в руки молоток, постучала в дверь…»

Госпожа Бонасье! «Три мушкетера». Ну, надо же, что сейчас блондинки-то читают! Главное, по старинке, в «бумаге», без ридера. Хотя вообще-то, среди продвинутой молодежи как раз сейчас мода пошла – бумажные книжки читать, настоящие.

– «Молодежная». Поезд прибыл на конечную станцию. Уважаемые товарищи, не забывайте свои вещи в вагонах электропоезда.

Арцыбашев вышел на перрон вместе со всем народом и озадаченно хлопнул глазами. Почему это «Молодежная» – и вдруг конечная?

– Девушка, а что, до «Крылатского» поезда не идут?

Так просто спросил. Ту самую блондинку. С Дюма.

Девушка обернулась – красивая.

– Так «Крылатское»-то еще не построили. Ну, разве что специально для вас.

Сказала, улыбнулась и пошла, помахивая брезентовой сумкой. И походка такая – от бедра. А на сумке – олимпийский мишка и надпись «Олимпиада-80». Поклонница старины, блин. Ишь ты – «не построили». Издевается. Впрочем, черт с ней…

Выйдя из вестибюля, молодой человек удивился еще больше. Он просто ничего не узнал! Не было ни новостроек, ни крытого рынка, ни супермаркетов. Но надпись на павильоне метро имелась: «Молодежная». Да и улица… ну да, похоже. А вот и своя, Ярцевская. Черт побери, а куда магазин-то делся?! И ресторан японский – где? А дом… где его дом-то? Да и вообще – что кругом делается?! Куда все делось?

– Командированный, что ли? Эй-эй, – какая-то разбитная девица в кроткой юбке потрясла Арцыбашева за рукав. – Если квартира нужна, так я могу устроить. И не только квартиру…

Леонид поднял глаза. Крашеная блондинка. Лет тридцати или даже моложе. В принципе симпатичная, стройная. И взгляд такой… вполне откровенный. А что? У нее и зависнуть, расслабиться… Черт! А деньги? У него ж одни только эти… советские фантики. Хотя, может, среди них что и завалялось…

– Эй, эй, ты тугрики-то свои не свети, – почему-то заволновалась девчонка. – Давай отойдем лучше.

– Давай.

Сразу за павильоном, оказывается, располагался пивной ларек, и народу там хватало. Крашеная туда не пошла, повела молодого человека подальше, к кустам акации, огляделась…

– Ну, сколько у тебя есть?

– Нисколько. Вот только это…

– Ага.

Навязчивая незнакомка ловко пересчитала деньги.

– Ну, что сказать, на одну ночь хватит. Сейчас я тебя отведу, а потом быстренько в лабаз сбегаю. Коньячок там, то, се… у меня продавщица знакомая. Э-эй, что стоишь-то? Пошли.

Раньше Арцыбашеву казалось, что район этот он знал хорошо. А вот фиг вам, оказывается! Никогда не думал, что здесь так много хрущевок. Кругом одни пятиэтажки обшарпанные. Новостройки тоже есть, а вот машин почему-то мало. А из тех, что припаркованы… «Жигули» первой модели… «троечка» густо-синего цвета… оранжевый «Москвич»-комби… и надо же – «запорюги»: ушастый, мыльница, снова ушастый… А состояние-то очень даже ничего!

– Ну, почти пришли, – крашеная кивнула на подъезд с сидящими на лавке бабушками. – Давай так, сначала ты зайдешь, а чуть погодя – я. На третьем этаже ждать будешь. А то, сам видишь, комсомольско-пенсионерский патруль. Управдом – друг человека!

Девчонка кивнула на бабок и выругалась.

– Да не бойся, не кину. Бабки-то все у тебя.

Подъезд оказался вполне обычным, разрисованным. «Леха дурак», «Катя Л плюс Миша К равно любовь», «АВВА», «Високосное лето», «Араке»… А на площадке-то – все двери обычные! Фанерные, ни одной железной. Ну, беднота-а-а…

Крашеная не обманула, явилась почти сразу, и пары минут не прошло. Вытащила из сумочки ключи, открыла.

– Проходи. Вон, на диване располагайся, телевизор включай. А я в лабаз, мигом! Да! Тугрики-то давай.

Леонид молча вывалил в подставленные ладони «фантики» и мелочь. Девчонка радостно улыбнулась:

– Ну, жди!

Ушла, хлопнув дверью. Хм… даже не заперла.

Оставшись в одиночестве, Арцыбашев с удивлением осматривал «хрущобу». Обычная однокомнатная квартирка, явно съемная. Древняя, но вполне еще крепкая мебель, убогие обои в мелкий цветочек, в красном углу старинный – на черных ножках! – телевизор «Рекорд». На стене большой календарь с портретом молодой Аллы Пугачевой, почему-то на 1981 год, рядом с ним – такой же календарь, но англоязычный, глянцевый, с изображением собора Василия Блаженного и надписью «Олимпиада-80». Далась, блин, им эта олимпиада! Вокруг календарей веером располагались мелкие черно-белые фотографии и картинки. Культовая шведская группа «АББА», ансамбль «Верасы», еще какие-то парни с гитарами и в клешах… ага! А вот и портрет хозяйки. На море, в купальнике. Тут она еще брюнетка. А фигурка-то – да-а-а-а… И на вид – лет восемнадцать. Интересно, сколько ей сейчас?

– Любуешься?

Леонид вздрогнул – слишком уж незаметно девчонка вошла. Ну да, скинула в прихожей туфли, босиком… а ножки… ах, ножки…

– Тебя как зовут, кстати?

– Леонид. Лёня… А вас?

Крашеная засмеялась:

– Лена я… Некоторые Еленой Прекрасной кличут, а иные – Элен.

– А вам самой-то как больше нравится?

– Да все равно. Слушай, ты чего выкаешь-то? Ах, да, на брудершафт не пили… Ну, так открывай.

Наскоро сделав бутерброды с вареной докторской колбасой, Лена достала из старинного буфета рюмки, придвинула к дивану журнальный столик. Лёня разлил коньяк. Выпили.

Хороший коньячок оказался, хоть и грузинский. Забористый, душистый. Такой ж, как и последовавший за ним поцелуй…

А дальше ж произошло то, что и должно было произойти, ради чего Арцыбашев сюда и явился. Погладив крашеную по бедру, молодой человек обнял ее, поласкал ладонями спинку, запустив руки под блузку… потом добрался до пуговиц… расстегнул лифчик…

Юбку и трусики Лена сняла сама – умело и быстро. Уселась сверху, расстегнула ремень…

Она оказалась страстной любовницей и много чего умела, Леонид даже не ожидал… впрочем, вполне ожидал, раз уж попался профессионалке, да еще какой! Просто идеальная фигурка, плоский живот, крутые бедра и налитая любовным соком грудь с большими чувственными сосками, быстро затвердевшими под бегающими пальцами гостя. А как сладостно было накрыть эти соски губами, поласкать языком, обнимая, гладя теплую шелковистую кожу… Девушка выгнулась, застонала…