Герман Романов - Товарищ Гитлер. Книга 2. Повесить Черчилля!

Офицер шлепнул ладонью по плечу — с момента сигнала замигавшей лампочки до этого напутственного хлопка прошла одна минута, не больше, насколько все было отработано.

— А-а!

С диким ревом, перебарывая внезапно появившийся страх, Шмеллинг вытолкнул свое крепкое тело из самолета, сиганув вниз головой, и тут же заметил, как на довольно близкой земле, едва три сотни метров, вспыхнули три манящих огонька.

И с нескрываемым облегчением, летя по воздуху, раскинув руки, будто пловец с вышки, прыгнувший в бассейн, подумал, что лихие планеристы с группы наведения сделали свое дело. Теперь высадка будет удачна, хотя высота могла быть и меньше — дурная конструкция парашютов имела один весомый плюс: купол мог раскрыться и наполниться воздухом очень быстро, а потому можно спокойно прыгать и со ста метров.

— Уй!

Страшный рывок перевернул тело Шмеллинга и буквально выдавил из головы все мысли…

«Фельзеннест»

— Мой фюрер!

Дверь в кабинет открылась, и вошел адъютант от люфтваффе, майор фон Белов, порядком обласканный Андреем и за майские события, и за свою русскую фамилию, напоминавшую о «гардемаринском» сериале.

Несмотря на позднюю ночь, офицер был подтянут, выбрит, без малейшего признака усталости на лице — вот только глаза красные, как у перепившего шнапса кролика, от постоянного недосыпа.

Но тут уж ничего не попишешь — за эти дни упорного воздушного наступления на Англию, что предваряло высадку десанта, он просто задергал адъютантов, требуя от них различного рода информацию.

— Командующий 2-м флотом только что был на проводе! Высадка десантов полного состава 1-й и 2-й бригад, парашютного и планерного, произведена без противодействия противника. Его радары, на взгляд командующего, дезориентированы поставленными нами помехами, а потому наведение истребителей британцами не производилось.

— Что у Шперле?

— Доклада еще не поступало, мой фюрер! Мы его ждем с минуты на минуту!

— Идите, майор!

Отправив офицера, Андрей повернулся к карте. Южное побережье Англии расчерчивали синие стрелы, символизирующие ожидаемое наступление морского десанта, и такого же цвета кружки, обозначающие зоны высадки парашютистов и планеров.

Основная синева, нанесенная умелой рукою штабного офицера, густой вязью покрывала юго-восточный берег вечно Туманного Альбиона. Центр и юго-запад были расцвечены гораздо беднее, тусклее.

— Авантюра. — Родионов задумчиво покачал головою и усмехнулся, добавив тверже: — Немыслимая дерзость, но этот Манштейн, увлекись он покером, давно бы обобрал всех до нитки и гоголем в записных шулерах расхаживал. Тот еще пройдоха!

Нет, каков наглец!

Начальник штаба ОКВ предложил ударить по самому кратчайшему направлению, через самую узкую часть Канала, всего каких-то там два десятка миль — в хорошую погоду противоположный берег отлично проглядывался даже невооруженным глазом.

Родионов самолично проверял, удосужившись туда съездить: всю жизнь мечтал на Англию вживую полюбоваться, а не с экрана телевизора.

Авантюра чистейшей воды — план поначалу ошарашил Андрея, ведь и англичане знали, что Па-де-Кале слишком удобен для наступления, уж больно короток этот путь. Даже самая тихоходная баржа сможет за ночь доплыть до острова, высадить десантников и вернуться обратно.

Вот тут-то проявился «сумеречный» гений германского генерала — ведь «удар серпом» через Арденны союзники тоже не предполагали, но немцы прорвали фронт и углубились в тыл именно там. Но здесь хитрость была в другом — как умелый боксер часто финтит, постоянно перемещаясь и делая «нырки» для обмана соперника, так тут и произошло.

Приготовление к операции от Булони до Дюнкерка шло настолько демонстративно, что любой английский генерал мог сразу подумать, что дело нечистое.

И точно — не менее широкомасштабные приготовления по всей полосе северного побережья Франции вплоть до Шербура велись уже скрытно, с соблюдением всех мер маскировки.

Именно отсюда планировалось нанести главный удар во всю силу, и в портах сосредотачивались наиболее быстроходные десантные средства, включая новейшие танкодесантные баржи и самоходные паромы «Зибель». И воздушные силы Шперле имелись мощнее, чем у Кессельринга, и три бригады парашютистов против двух.

Недаром дьявол прячется в мелочах — у самой узкой точки Ла-Манша сосредотачивались лучшие части вермахта и люфтваффе, наиболее подготовленные и обученные.

Обе ударные бригады люфтваффе, 1-я и 2-я воздушно-десантные, развернутые из полков расформированной бывшей 7-й авиадивизии, являлись элитными, укомплектованные ветеранами с боевым опытом. В каждой по три батальона парашютистов, и лишь один батальон высаживался на планерах.

А вот в трех других бригадах, с 3-й по 5-ю, созданных из полков упраздненной 22-й пехотной дивизии, которую готовили раньше к переброске по воздуху — такие части в конце XX века называли аэромобильными, пропорция была прямо противоположной.

Потому в первой волне шел только один батальон с парашютными ранцами, а три других планировалось перевезти на старых Ю-52, если, конечно, потери будут не чересчур серьезными, транспортников останется в достатке и, главное, захвачены в пригодности английские аэродромы. Планеров в составе люфтваффе уже имелось прилично, заводы рейха, их изготавливающие, работали в три смены.

Не хватало главного, причем катастрофически, — в неудачных высадках в Голландии под пулями погибло слишком много опытных пилотов. Так что эти три бригады были способны лишь демонстрировать высадку на широком фронте, но не нанести хотя бы один серьезный удар и облегчить высадку уже морского десанта.

То же самое касалось и сил флота — большинство частей новоявленной морской пехоты должны были совершать бросок в самом узком месте и обеспечить перевозку двух третей от общего количества бронетанковой техники, которым ставилась задача добиться окончательной победы.

Но то планы — а вот абвер, ведомства Нейрата и кривоногой мартышки Геббельса, и также прочие учреждения кампанию по дезинформации противника провели многоуровневую, с такими комбинациями, что сам Андрей только диву давался и качал головою. Тут уж тевтонам не откажешь, умели врать и обманывать! Недаром даже недоверчивый Сталин в июне сорок первого как гусь в ощип попал. Но это ведь произошло в той истории, а сейчас совсем иные времена наступили!

— Иные времена, — задумчиво пробормотал Родионов и пробежался по кабинету. Ковер хорошо заглушил его торопливые мелкие шажки. — Сейчас все пойдет по-другому…