Валерий Белоусов - Горсть песка-12

И на пустеющих улицах Бреста…шелест…шелест…шелест шагов. (Голос за кадром — Это уходят из города глупые евреи, которые не верят, что немцы- культурная нация….Умные евреи остаются дома!)

Голоса из-за ситцевой, в цветочек, оконной занавески распахнутого по летнему времени окошка: «Ой, Фира, токи не надо из мене делать идиЁта! Или же я не видел германцев в Брест-Литовске в 18-том году? Приходили тогда к нам таки себе вежливые молодые люди и жалобно требовали яйки и свинячье сало…Слава Б-гу, второго ми не держим, тьфу-тьфу, а мои единственные в доме- мало что седые, так их на всю германскую армию всё равно не хватит! Я понимаю, шо в том же 18-том году я мог би беспокоится на счёт тэбе. моё золотко, но сейчас, я очень боюсь, что к тебе даже прохожий солдат может начать приставать тольки за очень большие деньги, причём заплаченные наперёд…Таких денег, у меня, извини, моя звёздочка, для этого дела не запасено…или их есть у тебя? Тоже нет? Ну, тогда я совсем спокоен.» (Мгновенная чёрно-белая вставка…Старый Сруль, с разбитой, окровавленной седой головой, до конца заслонявший свою седую Фиру…Это ещё не холокост. Видно, что стариков забили просто так, походя — больше для развлечения…)

(Черно-белое, плавно переходящее в цветное…) Брест. 22 часа 18 минут…

На улицах города- бодрствуют не только уходящие на Восток жители…Люди в зелёных и васильковых фуражках патрулируют у вокзала, в районе путепровода — останавливают встречных военных, поголовно проверяют документы…иногда такая мирная проверка заканчивается короткой кровавой вспышкой — причём кровавосталинскиеопричники не особенно церемонятся- а пускают в ход оружие при первом подозрении…

Остановили и Мохнача. Тот гордо протягивает командирское удостоверение личности- новенькое, вчера только полученное, без ржавых подтёков от скрепок на бумаге…Осветив удостоверение висящим на груди квадратным фонариком, старший патруля делает чуть заметное движение рукой, и кладёт удостоверение к себе в карман: «Товарищ командир, Вам придётся пройти вместе с нами…»

Курсант Мохнач ни за что бы не стал спорить с патрулём, тем более из ЭТОГО ведомства, но младший лейтенант Мохнач…тем более, что вместе с ним была барышня! Евгений гордо выпятил узкую грудь, перетянутую портупеей, и заявил: «Да по какому пра…» и тут же ему на затылок-(хрясть!) — обрушился окованный металлом приклад ППД…

«Смотри-ка, а пистолетик — то у него немецкий…эх, раззявы! Даже оружие подобрать толком по легенде не могут, а туда же- абвер, абвер…»

Барышня, оцепеневшая от страха, побелевшими губами пролепетала: «Что вы делаете…Мы на танцы ходили…»

«На танцы? С биноклем? Пройдёмте, гражданка…»

(Цветное. Ещё одна решающая развилка) Кобрин. Штаб 4-той Армии. 22 часа 19 минут.

Богданов «Нет, товарищи, пленный унтер-офицер не врёт. Да и захотел бы соврать- мы бы всё равно его раскололи бы-узнали бы подноготную- есть, знаете, у нас свои методы…»(Присутствующие ознобно передёргиваются).

«Кроме того, его показания, расходясь в не существенных деталях, в основном совпадают с показаниями взятых живыми в разное время и в разных местах вражеских диверсантов…А таковых на двадцать два — ноль-ноль уже более двадцати…Да еще около сотни уничтожено! Мои люди- кровью умываются, хорошо- что не за так. Предотвращена крупная диверсия на ТЭС в Ковно, вычищены дома комсостава в Бресте…»

Генерал-майор Коробков А.А., командующий Армии: «Мы очень Вам благодарны, товарищ генерал-лейтенант, за обеспечения безопасности в полосе армии…Но что из сказанного Вами следует?»

Богданов: «Вы что, плохо меня расслышали? Для тех, кто на бронепоезде, ещё раз повторяю- в течении ночи с 21 на 22 июня сего года, возможно массированное нападение войск Германии, с применением артиллерии, авиации и приданных танков, имеющих задачу нанести поражение противостоящим войскам Красной Армии в направлении Брест-Барановичи. Видимо, с целью оказания политического давления на Советское Правительство и предъявления ультимативных требований…»

Коробков: «А мы здесь причём?»

Богданов, на секунду онемев: «Как…как ты сказал?»

Коробков: «Товарищ генерал-лейтенант, я Вам не подчиняюсь. У Вас- свой Нарком, у нас- свой Нарком. И от СВОЕГО командования — я имею вполне чёткие указания- не поддаваться ни на какие провокации…»

Богданов (почти ласково): «Ах ты сволочь уборевическая…Эт-то что же такое? Опять Хасан повторить хотите? Когда на Пулемётной сопке одиннадцать пограничников против японского полка держались, а под сопкой целый стрелковый корпус РККА сутки приказа от Синехуева ждал, да так и не дождался?!»

(Один из командиров РККА- другому шёпотом- «Это он про кого? — Это он про врага народа, бывшего маршала Блюхера…»)

Богданов, с яростным отчаянием: «Фрумкин, ты слышал, что здесь творят, а?!»

Старший майор, выступая из тени: «Всё слышал, товарищ Богданов. И почему я ни капельки ни удивлён? Даже вот областного прокурора с собой, как на грех, прихватил…Не волнуйтесь, граждане, ваши Конституционные права будут в полной мере защищены…»

Деловито присаживается за стол, раскрывает планшет: «Товарищ Богданов, как Вы порекомендуете- врагов народа оформлять будем каждого индивидуально- или не будем разводить гнилую бюрократию, и оформим коллективно, прямо по списочному составу?»

Начальник штаба армии генерал-майор Сандалов Л.М.: «Товарищи, товарищи…давайте разговаривать конструктивно…Не надо прокурора…Товарищ старший майор, товарищ генерал — лейтенант — здесь врагов нет! Докладываю.

Ещё 16 июня сего года Командарм-4, присутствующий здесь товарищ Коробков, вторично запрашивал штаб Округа о выводе из Бреста в Жабинку 42 стрелковой дивизии, в апреле переброшенной в крепость из Берёзы-Картусской, но вторично получил категорический отказ.

Комкор-28 товарищ Попов, так же здесь присутствующий, ещё раньше, в мае, решил вывести 6 стрелковую дивизию из крепости в район Южного городка, но Командующий Округа Генерал Армии Павлов ЛИЧНО запретил ему выводить дивизию в этот лагерь…Тогда Василий Сергеевич предложил вывести соединение в лагерь на территории Брестского артиллерийского полигона, но командование Округа воспрепятствовало и этому!»

Член Военного совета армии, дивизионный комиссар Шлыков Ф.И. «Подтверждаю сказанное. Более того! В этот же день начальник политотдела 6 стрелковой полковой комиссар Пименов послал в Военный совет Округа письмо, прося разрешение дивизии занять оборонительные позиции, а семьям начсостава отправиться из Бреста на Восток. Из Округа же поступил приказ мне- наказать Пименова за паникёрство. Или Вы считаете, что ПАРТИЯ может ошибаться?»

Сандалов, благодарно кивнув, продолжая: «Вывести хотя бы одну дивизию по боевой тревоге имеет право только командующий ЗапОВО.

Мы, под видом лагерных сборов, опять хотели было вывести к 23 июня из крепости в полевой лагерь 6 стрелковую, но начальник штаба Округа Климовских воспретил лично, сказав, что палатки для размещения дивизии в лагере он выделять запрещает.

Товарищи, мы ведь тоже не слепые и не глухие. Сегодня, например, три часа тому назад — закончилось командно-штабное учение 28 стрелкового корпуса, а на 22 июня намечен новый выезд на учения. Это не смотря на то, что от каждого стрелкового полка- по одному, а то и по два батальона работают в пограничной зоне, строят полевые укрепления. Люди ночуют всю неделю в землянках, в палатках, устали…

Да, мы знаем, что за рекой по ночам слышен шум моторов. Командиры докладывают в штаб Армии, что немцы построили несколько новых наблюдательных вышек, сегодня опять несколько самолётов летали над нашей территорией…

Но вы поймите- война, вот так, просто на пустом месте, внезапно- не начинается. Я учился в двух академиях, в том числе — Академии Генерального штаба, историю войн знаю неплохо.

Любой войне предшествует период напряжения международных отношений, предъявление каких-либо требований международного характера, а это два-три дня минимум, ну вот как с Польшей было- помните? Потом- развёртывание войск и приграничные бои разведывательных групп и авангардов, а уж только потом- война вспыхивает в полную силу…»

Богданов: «Товарищи командиры, никто о войне и не говорит! Мы предполагаем проведение широкомасштабной ПРОВОКАЦИИ- такой, как не раз бывало на Дальнем Востоке…Обрушатся на нас соседи всей силой на узком участке- наломают дров и уберутся восвояси — а после дипломаты спишутся, извинятся-ошибочка, мол вышла…А с кого будет спрос ПОТОМ? А спросят — по полной- с нас…я Вас уверяю! Почему, скажут, проспали? Приказа не было? А Присягу вы давали? А какой ещё вам надобен приказ!!!?»

(Голос за кадром. Согласно директиве НКО СССР и Генштаба Красной Армии, Штаб Западного Фронта- да, уже именно Фронта- был обязан к 23 июня 1941 года вывести 28, 44 стрелковые корпуса, 17, 50, 121, 161 стрелковые дивизии в районы предусмотренные планом прикрытия границы…В полосу 4-ой армии к Барановичам И Бресту должен был быть переброшен 47 стрелковый корпус из Бобруйска и Гомеля…Однако ничего из этого сделано не было…Непосредственно вблизи границы находились 13 из 24 дивизий ЗапОВО, и ни одна из них не была развёрнута — в районе прикрытия.)