ВЦ 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Третьяков? — уточнил Фомин, — он же уезжал на праздники?

— Уезжал, но обещал вернуться.

Стоп. Вот же песня. Самое оно. Придётся обокрасть Окуджаву. «До свидания, мальчики! Мальчики. Постарайтесь вернуться назад». Фёдор Челенков слышал как-то на концерте в исполнении Анжелики Варум. И голос у неё похож на голос Наташи Аполлоновой. Замечательно получится. А Булат Шавлович? Ну, что теперь, другую сочинит. Ещё лучше. Бывший миномётчик Булат Шалвович Окуджава как-то писал, что очень долго не мог эту песню о сверстниках написать. Память войны не отпускала. Значит, в 1948 году её ещё точно нет.

Стал аккорды после еды подбирать Вовка и понял, что песня не та. Нет, её тоже можно спеть Наташе на концерте, но тут саксофон не лезет ни в одну ноту, от слова совсем. Чистая гитара. Нужна вот такая же песня о пацанах и о войне. Нужна. Нужна. Нужна. Блин, ведь сотни песен слышал.

Вовка перебирал струны на гитаре. Хоть самому садись и пиши. Нет. Не может, тут нужен настоящий поэт. Гений. Фомин вспомнил клип на песню, там Варум пела за кадром, а на экране шёл видеоряд из военных фотографий.

Стоп, стоп, стоп. Эврика! Фотография! Что-то копошилось в мозгах. Нет, не вспоминается.

Девушка пела. Что-то про фотографии.

Руки сами взяли другие аккорды. Точно. Вот именно эту песню и надо петь Наташе на концерте и вместо одного из куплетов проигрыш на саксофоне. Вернее, между куплетами. Теперь только бы слова вспомнить.

Нет, слово «свято» нельзя. Зарубят. Пусть будет «честно».

Вовка стал мурлыкать песня, подбирая следующий куплет.

Потом следующий:

Ну и последний припев, нужно металлу в голос добавить. Лежал на нарах закрыв глаза, вспоминал песню.

Фомин допел и приподнялся на нарах, чтобы записать песню … И остолбенел. Вся милицейская общага засунула головы в их дверь и вытирала слёзы на глазах. Два десятка человек, как минимум. Даже не хлопали. Стояли и плакали, утираясь рукавом.

Первым очнулся старший Третьяков.

— Ты, Фомин, откуда эту песню взял? — продолжает слёзы утирать. Вовка на автомате хотел сказать, что во дворе слышал, но в последний момент передумал. Песня очень не простая. Обязательно попадёт в репертуар известных певиц и на пластинки. А раз так, то будут искать автора. Поедут к ним в посёлок, а там никто ничего подобного не слышал, зато вспомнят историю с Есениным. Что делать-то?

— Неужели сам сочинил такую хорошую песню? — кто-то из дальних рядов.

Вовка уже совсем было хотел про лётчика сказать, с которым в больнице лежал, когда его молнией по кумполу шарахнуло, но его опередил Третьяков длинный.

— Конечно, сам, он нам ещё в Куйбышеве свои песни пел, одна лучше другой.

— Фомин, уважь общество, спой эту песню ещё раз, — опять из-за спин тот же голос.

Пришлось. Все милиционеры хором упросили. Почти все воевали. Про них песня.

Тренировки теперь у Молодёжки «Динамо» было две. Вовка решил их насмерть загонять. Ну, это так Чернышёв с Якушиным решили. На самом деле Фёдор Челенков помнил, что Лобан, он же, Балерина, он же Валерий Лобановский, своё киевское «Динамо» и по восемь часов в день тренировал, а Челенков обычно по шесть. Но сейчас, в 1948 году, проблема с питанием, и восьмичасовую, как и шестичасовую тренировку в день люди просто не выдержат. Они сгорят. Неоткуда столько калорий взять. Еда очень дорогая. Для шестичасовой тренировки нужно как минимум два раза в день есть макароны по-флотски или плов с большим количеством мяса. Нужно много углеводов медленных и белков. Потому, всего две тренировки по два часа и при этом вторая тренировка скорее на растяжку, чтобы калории эти самые по минимуму сжигать. Зато первая тренировка была на выносливость. Бегали с привязанными к телу, то спереди, то сзади блинами от штанги, кому и двадцатикилограммовый доставался, как и самому Фомину, а доходягам малорослым хватало и десятикилограммового. Ходили целыми кругами по стадиону гусиным шагом. Ускорялись. Старались мгновенно остановиться, бегали, резко меняя направления. Бегали с партнёром на плечах. В мяч почти не играли. Да, даже, можно сказать, вообще не играли. Просто негде. Поле берегли, если на него сейчас выйти, хоть снег и растаял уже, это просто смерть будет для газона, вырвут всю траву и перемесят с грязью.

На второй тренировке висели на турниках, делали упражнение «пистолет», просто тянулись, пытаясь сесть на шпагат и в заключении, прежде чем идти в душевую, приходил, по договору с Вовкой, тренер гимнастов динамовских и учил футболистов кульбитам. И вперёд и назад. Была у Фомина мысль научить хоть парочку будущих нападающих в кувырке через голову забивать мяч в ворота. Приём уже известный. Только вот исполнить его во всём мировом футболе могут единицы.

Девятого марта Вовка пошёл искать в подтрибунных помещениях плотника дядю Пашу и нашёл целую похмеляющуюся компанию. Лезть с просьбой, бросить все дела, и начать делать снова мебель для семьи Аполлоновых, было временем явно неподходящим. Во-первых, свидетели, нежелательные, а во-вторых, градус в компании уже великоват, уже пошли вопросы про уважение. Вот где люди деньги на водку берут? Как там, у Владимира Семёновича Высоцкого: «У них деньги куры не клюют, а нам, блин, на водку не хватает». Пришлось менять планы. Поехал искать очередной кирпичик в той пирамиде, что должна вывести сборную СССР по футболу на вершину этой самой футбольной пирамиды. Привести к званию «Кампионе» — чемпион. Отнять у бедняг уругвайцев.