Александр Конторович - За Державу обидно!

– Кто замещает полковника? – повернулся генерал к остальным офицерам.

– Я, подполковник Арефьев, господин генерал-лейтенант, – выдвинулся вперед медведеобразный офицер.

– Принимайте командование! Обеспечить очистку здания в самые кратчайшие сроки…

Повернувшись спиной к генералу, Арефьев подошел к своему командиру. Вытащил сигарету и прикурил от сигареты полковника. Следом за ним двинулись и остальные офицеры. Столпились кружком и сосредоточенно задымили…

Шаболовка.

На подходе к передающему центру

– Что тут у вас? – спрыгнул из автобуса на землю командир штурмовой группы.

От стоявшего поперек переулка автомобиля отделилась темная фигура.

– Капитан Фролов, уголовный розыск.

– Полковник Машкин, ЦСН. А вы-то что здесь делаете, капитан? Почему розыск?

– А нет больше никого – все шпану гонять пошли. Их откуда-то понавылазило, вообще охренеть…

– Да вы что?! А кто за зданием наблюдает?

– Я.

– Один?

– Ну, отчего же один? Вон там еще ребята есть, и там… вас ждем.

– Сколько вас тут?

– Пять человек.

– Что?! А если эти на прорыв пойдут?

– Зачем?

– В смысле – зачем? Это же террористы! Им этих заложников может показаться недостаточно…

– Бог с вами, господин полковник, какие тут заложники? Из здания народ свободно туда-сюда ходит, только что за молоком оттуда ребята выходили – вон, в магазин…

– Подожди, капитан… Стрельба здесь была?

– Была.

– Ну вот! Кто стрелял? В кого?

– Это президентские приезжали. Ну эти – наркокараульные. Ломанулись на трех машинах через центральный вход, шлагбаум снесли… Ну, им и врезали по машине из ПК. Вон она стоит.

– А люди?

– Эти ушли, по ним никто не стрелял.

– А откуда огонь вели?

– Из здания – со второго этажа.

– Вот! Что и требовалось доказать! Что там за народ?

– Да всякие… вояки в основном.

– Откуда известно?

– Сами рассказали.

– Что? Как это? А подробнее?

– Вы, господин полковник, чем меня терзать, сами и порасспрашивайте их.

– Каким образом?

Капитан вытащил мобильник и набрал номер.

– Земеля? Я к тебе на огонек загляну? Не, зачем один? С соседом. Ага, из тех. Лады. Встречай!

Он убрал телефон и оглянулся.

– Ждут нас. Правда, видок у вас… кого хошь напугать можно… ну да ладно, там народ не пугливый.

Полковник и впрямь выглядел грозно. В темном комбинезоне, бронежилете и разгрузке, в «Сфере» – он казался ожившим роботом из кино.

– Огородников! За меня останешься! – кивнул он заместителю.

Перейдя через улицу, они миновали проходную, разбитый автомобиль президентской охраны и подошли к зданию передающего центра.

Поднявшись по ступеням, капитан решительно толкнул дверь.

В большом холле здания было почти безлюдно, только на посту охраны о чем-то разговаривал с охранником плечистый мужик в камуфляжном комбинезоне. На его плече висел автомат, а на столе охранника лежал старый ППС.

– Привет, мужики! – повернулся к вошедшим камуфляжный. – Никитич, а это с тобой кто – такой страшный?

– Полковник Машкин, центр специального назначения.

– Ух ты! Целый полковник?! Ну, а я – майор Горбунов, спецназ ГРУ. В отставке, к сожалению, так что уж извини – тянуться не стану. Чай будем?

– А то как же? – удивился опер. – За тем и шли…

Пройдя через КПП, все трое завернули в комнату охраны. Там было пусто, только на плитке исходил паром чайник.

– Присаживайтесь! – сделал широкий жест майор. – У нищих слуг нет, так что чай себе сами наливаем.

Машкин, опустившись на диван, снял «Сферу» и положил ее рядышком.

– А к чаю что?

– Сушки!

– И то дело… Слышь, майор, а я тебя раньше не встречал? Уж больно лицо знакомое…

– Да и мне тоже… две тысячи пятый? Нет… О! Восьмой – в Бабушерах!

– Точно! Я тогда в местный ЦСН прилетал.

– Ну, а я тогда взводом разведки командовал, мы у них на стадионе базировались. Там еще рота сорок пятого полка стояла. А мы – чуток в сторонке расположились.

– Нет, не рота – батальон.

– Ну, могет и так быть. Ты смотри – сколько лет прошло! Все служишь?

– Ну, так… А ты – в запасе?

– Разогнали нас… не нужны более… со всеми нынче мы в дружбе, стало быть…

– Ммда… А сюда как попал? Вот уж не ожидал! Чтобы свои – и в террористах!

– Да ладно тебе… – нахмурился Горбунов. – Скажешь тоже… Какие мы, к лешему, террористы? Ограбили кого аль подстрелили?

– Ну, а здание вам зачем?

– Вот передача пройдет – и забирайте.

– Имперца-то?

– Ну да. Оттого и президентских шуганули – они связь нарушить хотели. Немного осталось-то, всего минут пятнадцать. Как он закончит – так и мы уйдем.

– Много вас?

– С полсотни будет.

– Как уйти хочешь?

– Да тут дыр – слона можно протащить!

– Добро! Тогда – через полчаса? Хватит?

– С запасом.

Резко зазвонил мобильный у майора.

– Да? Что?! Когда?! Ммать!

Он бросил трубку на стол.

– Извини, полковник, но уходить мы станем сейчас. Президентские на штурм Останкино пошли, сейчас там такое будет… Тебе центр оставляем, все исправно, все работает. Народ рабочий на местах, обстановка нормальная.

Он вскочил и побежал к двери.

– Майор!

– Да? – обернулся Горбунов.

– Как ты через город пройдешь? Да и к Останкино… Там же все перекрыто – СОБР там. И сюда уже ОМОН сейчас подойдет – не выпустят вас кучей-то. Да и пулеметы не унесешь.

– Твоя правда… Но идти надо! Налегке рванем – поодиночке. Там такие парни!

– Обожди, – полковник включил рацию. – Огородников? Три автобуса освободить, бойцам взять под охрану передающий центр. Никого не пропускать без моего личного приказа! Хоть господа Бога!

– А террористы?

– Нет тут никаких террористов, недоразумение все это. Своя своих не познаша, усек? Автобусы – на территорию центра к боковому подъезду. Две машины – в сопровождение, маршрут – Останкино. Понял?

– Выполняю! – прохрипела рация.

Вырулившие на трамвайные пути автобусы проехали всего метров триста, как дорогу им преградила колонна автобусов и машин ОМОНа.

Выскочившие из них бойцы притормозили головную машину.

– Вот же блин! – сплюнул Горбунов, вылезая на улицу из автобуса. – Сегодня что – день неожиданностей? Бойцы! Кто тут у вас главный?

Телецентр

– Собственно говоря, дамы и господа, я закончил. Готов отвечать на ваши вопросы, – беру у соседа бутылку воды и смачиваю пересохшее горло.

Журналисты растерянно молчат. Свалившаяся на них глыба информации (да какой!) многих заставила призадуматься.