Михаил Ланцов - Корпорация «Русь»

— А ну как дети дурачками пойдут? По наследству. Ведь фанатиками не от великого ума становятся.

— Воспитание мой друг, воспитание. Девица, насколько я знаю, вполне здоровая. Только вот под колпаком с рождения. Так что ей по ушам катались целой автоколонной. Не думаю, что там будет что-то плохое. Кроме того, вы так увлеченно переписываетесь с Людовиком. Этот шаг — нормальное решение для дальнейшего продвижения на мировой арене. Нам нужно много товаров из теплых стран. Дружить с Францией — неплохо. Особенно если нам удастся закрепиться какими-нибудь анклавами в Черном и Балтийском морях.

— Ну… — растерялся Георгий. — Ты предлагаешь мне выезжать ей навстречу?

— А разве есть выбор? — Удивился Иван. — Если печенеги захватят ее в плен — твоя репутация окажется подмочена. Ведь они смогут забрать ТВОЮ женщину у тебя из-под носа. Пусть она тебе даром не нужна. Но даже в этом случае — Изабелла — ТВОЯ сестра, пусть и троюродная. А ведь если Людовик быстро не найдет денег они могут психануть и начать шалить с ней.

— Проклятье… — хмуро, очень хмуро и как-то вязко произнес Георгий, сквозь зубы, сдерживая уже накатывающую ярость. После убийства родителей, угроза его родственникам воспринималась им крайне болезненно.

— Сотня кирасир я уже поднял по тревоге. Гусары и мобильный обоз тоже.

— Понял, — кивнул Великий князь и решительными шагами направился к двери из кабинета, в котором работал, изучая донесения.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — Тихо поинтересовался Вячеслав, когда Георгий, во главе колонны уже вышел из ворот Кремля.

— Да. Или ты забыл, какие психологические травмы ему оставила та су… сударыня? Он ведь теперь даже мыслей о браке не допускает. Так, переспал и забыл. А нам, для имиджа державы нужен не только брутальный самец в доспехах, пугающий всех врагов в округе зычным рыком. Эту стадию мы уже прошли. Сам понимаешь, ему нужна официальная супруга. Уже и слухи нехорошие ползут.

— Так приехала бы, и поженились, — пожал плечами Вячеслав.

— Ты в этом уверен? Лично я — ни разу. Гоша у нас абсолютно бездуховная скотина, как и мы с тобой. Ему святоша даром не нужна. Есть у меня подозрение, что он бы с ней мило поворковал, да и отправил домой. Или, максимум, позволит организовать монастырь францисканцев в наших краях. Ездить по ушам и он умеет. А там, я уверен, и у самой девицы не сильно-то и большое желание замуж выскакивать.

— Ну, возможно… — покачал головой Слава. — Поэтому ты потоптался ему по старым мозолям?

— Да. Добился переключения тумблера «МОЕ». Угроза ее жизни его всколыхнула. Он уже настолько вжился в роль, что воспринимает Людовика как брата, а Андроника как деда. На эмоциональном уровне. Он заставил себя в это поверить. И это правильно. Так вот, я подтолкнул его к осознанию того, что там убивают не только ЕГО невесту, но ЕГО троюродную сестру. Пока доберется — накрутит себя. Ну и для Изабеллы рыцарь на белом жеребце, спасающий ее жизнь — тоже немалый довод. Сам знаешь, как на девчушек производит впечатление вид кирасира. А Гоша там будет чуть ли молнии из глаз метать.

— Хм… ну ладно. А то и правда, как-то странно все выглядит. Очень уж девиц чурается. Сунул — вынул и бежать, кхм, пинок под зад то есть. Нездоровая фигня.

— Вот и я о том.

— А девицу-то не прибьют?

— Печенегам известно, кто она. Поэтому — всех вокруг, может и вырежут, а ее пальцем не тронут. Дорогая птичка.

— Рисковые ребята. Слава у Георгия дай Боже!

— А им что? Они на Дунае сидят. Далеко. Да и соскочить куда есть. А если выгорит — навар изрядный….

Изабелла поправила повязку лежащему без сознания рыцарю и, тяжело вздохнув, села на подножку возка. Дикие кочевники наседали третий день. А люди, сопровождающие ее, гибли. Уже пало три рыцаря, двенадцать оруженосцев и тридцать слуг. И это не считая прочих участников посольства. Половина францисканцев также упокоилась с миром. Часть лежала раненной. А конца края не видно. Главная проблема — лошади. Их кочевники убили сразу. Из-за чего продвигаться вперед стало невозможно. А, загнивающие трупы на жаре вынуждали в скором времени покинуть убежище, что обеспечивали возки да подводы.

И что делать дальше она не понимала.

Тупик.

Апатия.

Если бы она не была настолько набожной — наложила бы на себя руки. А так — придется идти в плен, ибо никто из окружения не посмеет ее убить. Кочевники, видимо все понимали, поэтому ждали, не спешили.

— Смотрите! — Вдруг раздался хриплый голос кучера Жака.

Изабелла привстала и взглянула туда, куда указывал рукой слуга. А там из-за перелеска стали вываливать кавалеристы в легких латах.

— Кто это? — Обратилась принцесса к командиру небольшого отряда своего будущего жениха, что присоединился к ним в Киеве. В сущности, только благодаря этим пятерым бойцам и их чудесным арбалетам, они все еще держались. Печенеги несколько раз пытались выкуривать их из-за скрепленных повозок, но тщетно. Только новые трупы оставались вокруг. Их трупы. И да — скрепить повозки тоже предложил этот человек, очень своевременно.

— Гусары, — с посветлевшим лицом произнес тот. — Венгерские всадники на службе Великого князя.

— Чему вы радуетесь? — Удивился сэр Лион. — Их всего пять десятков, а степняков, как их там?

— Печенегов?

— Да, печенегов. Их три сотни с гаком. Они разобьют гусар.

— Гусар — вероятно. Но посмотрите, сколько их — пять десятков. Вся их рота. Так они ходят только с Великим князем. А значит Георгий Максимович тоже здесь. И привел кирасир, он их очень ценит.

В подтверждении его слов горнист гусар задрал голову и заиграл какую-то мелодию. А из-за перелеска, откуда недавно выскочили эти всадники, ответил другой горн. И печенеги, вроде как навострившие коней перебить гостей, осадили свой порыв. С одним отрядом они справиться могли, но с двумя — вопрос. Ведь неясно, как там идет.

А гусары, плавно войдя в пространство между повозками и печенегами, остановились, развернувшись к врагу.

Гусары у Георгия вышли просто загляденье. Породистые белоснежные лошади линейных весов[69], длинноногие, поджарые, скоростные. Красивое седло свободной посадки, дабы всякие джигитовки и прочие финты можно было делать при необходимости. Сам же всадник представлял собой совершенно немыслимую смесь эпох. Брюки и сапоги — от русских Александрийских гусар образца 1812 года. Доломан был стеганный и несколько измененного покроя, с меньшим количеством украшательств. Поверх него надевались латы — образца поздних крылатых гусар, но из тонкой стали. Из-за чего довольно легкие. Латы дополнялись шлемом «лобстером».