Юрий Корчевский - Центурион

Что-то ослепительно сверкнуло, и Алексей зажмурил глаза. Темнота – и вдруг вспышка, поневоле зажмуришься.

Только вдруг перестало чувствоваться давление воды, и он вдохнул полной грудью. Воздух, ей-богу – воздух! Или так тонут? Ведь замерзающие в снегу насмерть тоже говорят, что чувствовали тепло. Естественно, те, кого спасти успели.

Алексей явственно слышал журчание воды. Где же он? Понемногу открыл глаза, страшась увидеть окружающее.

Шок от увиденного был так силён, что он снова их зажмурил и открыл лишь минуту спустя.

Он был у себя, в съёмной петербургской квартире, в насквозь мокрой набедренной повязке, с которой текла на пол вода и уже образовалась лужа. Рядом с ним на полу лежал мужчина в такой же повязке. Алексей перевернул его на спину. Острис! Он не дышал.

Времени думать или паниковать не было. Он перевернул легата на живот и приподнял его за таз. Изо рта Остриса хлынула вода. Ой, мама! Да разве может в человеке столько вместиться?

Когда вода иссякла, он повернул Остриса на спину, зажал пальцами нос и сделал несколько вдохов «рот в рот», как учили на курсах по оказанию экстренной помощи.

Острис закашлялся, потом рывком повернулся на бок, и его стошнило. Ерунда это всё, главное – жив!

Полководец отдышался, потом открыл глаза. Взгляд его, сначала затуманенный, стал яснее и осмысленнее. Вот он сфокусировался на Алексее. Ага, узнал!

Острис опёрся на локте, сел.

– Алексей? Так мы не утонули? Или мы с тобой уже на том свете?

– Главное – живы. А на каком свете – разберёмся, – пошутил Алексей и радостно засмеялся. Они живы! Не зря он Остриса спасал, из пучины морской тащил.

Острис осмотрелся вокруг:

– Где мы?

– Я квартиру снимаю, мы оба в ней.

– Надо одежду найти и доложить Аспару о крушении корабля. Эх, какие трибуны погибли! Подожди, а мы что, одни спаслись?

– Не знаю, Острис! Наберись терпения. Я сейчас пол вытру и объясню тебе всё.

– Неужели прислуги нет?

– Не удосужился… – Алексей с виноватым видом развёл руками.

Он нашёл в ванной тряпку и ведро, насухо вытер пол, потом замыл и протёр его снова. Вот теперь порядок!

– Э, повязку бы сменить – мокрая.

– Повязку не обещаю, а полотенце дам – обмотаешься, как в бане.

Алексей достал из шкафа чистое банное полотенце и протянул его Острису. Сам снял мокрую повязку и обмотал чресла полотенцем.

– Садись, Острис, и слушай. Много услышишь удивительного, но придётся поверить.

– Я тебе всегда верил, – кивнул Острис. – Мы с тобой варвары, а не хитрозадые византийцы.

– Видишь у меня амулет или талисман на шее?

– Я его давно приметил, даже спрашивал тебя о нём.

– Вот он нас и спас. Ты уже тонул, тебя вантами от мачты опутало. Верёвки я ножом разрезал, но ты уже не подавал признаков жизни. Пришлось обращаться к богам этого талисмана. И вот мы здесь.

– Сильны твои боги, Алексей! Береги свой талисман, хвала ему! А почему мы не идём к Аспару?

– Дело в том, Острис, что здесь нет Аспара – как нет Византии или Константинополя.

Острис широко раскрыл глаза, не веря услышанному.

– Да ты не демон ли? – Глазами он обвёл комнату. Не оружие ли искал для обороны?

– Острис, наберись терпения, выслушай. Я не хочу тебе зла, я твой друг, и я обычный человек – не демон и не шайтан. У меня нет ни рогов, ни копыт, ни хвоста.

– Это я заметил.

– Так вот. Ты оказался в другом времени.

– Так не бывает.

– Сам когда-то так думал. Но мне попал в руки вот этот камень с рунами. Я его потёр, и сам не знаю как, но оказался в Риме, в твоём времени – полторы тысячи лет назад.

– Столько не живут и так не бывает, – повторил, как будто оглушённый, Острис.

– Выгляни в окно, убедись.

Острис осторожно, бочком, мелкими шажками подошёл к окну и выглянул.

Внизу по улице проехал трамвай, зазвонив на повороте. Ходили люди, ездили машины, горели и мигали огни рекламы.

– Разрази меня гром, город! – Острис отшатнулся от окна. – И это точно не Константинополь!

– Ну наконец-то дошло!

– Просто это другой город, в котором я не был. Только повозки странные.

– Тебе здесь всё покажется странным. Но это моё время, Острис, а с городом и повозками я тебя ещё познакомлю.

– Не надо. Лучше верни меня назад, я согласен даже на мачту в море.

– Попробую. Но я сам многократно для себя пробовал, когда был в твоём времени, – не получалось ничего. Видимо, нужно совпадение ряда условий.

– Тогда узнай об условиях.

– Как и где?

Острис задумался.

– Пока не знаю. Но в своём времени я знал всё. Думай и ты.

Алексей включил телевизор. Ему очень хотелось знать, какой сейчас год, число и месяц. Ведь если он пробыл в чужом времени больше пяти лет, то давно уволен со службы, а квартиру, по идее, хозяйка давно должна была сдать другому квартиранту. Хотя вещи в шкафу были его, и это обнадёживало.

На столе, на газете, так и лежали необработанные алмазы – Алексей сложил их в полиэтиленовый пакет и убрал в тумбочку. Щёлкнул телевизионным пультом.

Но как только на экране появилось изображение и раздались первые звуки, Острис издал сдавленный звук и подскочил на месте. Он с удивлением уставился на телевизор, потом ткнул в него пальцем:

– Говорящий ящик! А ещё говоришь, что ты не демон!

– Такие ящики в каждом доме есть, Острис.

Алексей переключил телевизор на новостной канал, и когда диктор сказал: «Сегодня, восьмого сентября две тысячи двенадцатого года…», с облегчением вздохнул. Как тяжкий груз с души упал. «Там» он был пять лет, а «тут» прошёл только один день. Немыслимая вроде вещь! Но всё это на самом деле произошло с ним, и Острис тому подтверждение.

А легат сидел, как заворожённый, уставившись в телевизор.

Алексей переключился на немецкий канал:

– Посмотри на родину предков.

– Она же далеко!

– Конечно, далеко! Но это телевизор, «видение на расстоянии».

– И как вам это удаётся?

– Спутник высоко над головой.

Острис невольно посмотрел вверх:

– Спутник обычно идёт рядом.

Алексей улыбнулся:

– А он и так рядом – только с Землёй. И не идёт, а вместе с ней вращается в космосе вокруг Солнца. Это аппарат такой. Его люди создали, учёные. С родины твоих потомков посылают сигнал, а спутник его улавливает и сюда передаёт.

– Космос? Вселенная? – недоверчиво спросил Острис, демонстрируя Алексею некоторое знание греческого языка. – И как же он там оказался, этот спутник?

– Люди и запустили. Ну, как тебе? Только вот, боюсь, языка ты не поймёшь.

Острис жадно вслушивался в речь.

– Слова некоторые разбираю.

– Так ведь много новых слов появилось, привыкай.

Слово «привыкай» Остриса зацепило.

– Что значит – «привыкай»? К себе хочу! Там я – легат, а тут никто!