Александр Прозоров - Смертельный удар

Услышав быстрые шаркающие шаги, удалявшиеся от потайной двери, Ларин едва не заревел от злости. Этот старик опять обманул его! И ушел живым! Леха готов был биться головой об стену. Но потом передумал и бросился к двери, спотыкаясь И перескакивая в полумраке через сундуки, среди которых Иседон так легко нашел дорогу к свободе. Леха нащупал дверь, пнул с размаху ногой. Не сломать, крепкая. На этот раз Иседон не соврал.

— Быстрее наверх! — взревел адмирал. — Он не мог далеко уйти. Догнать!

— Греки! — вдруг крикнул боец, который ближе всех подобрался к смотровому окну.

— Идут сюда, — докладывал он о перемещениях противника, — человек сто, не меньше. Большой отряд. А вон и старейшина показался, бежит к командиру. Показывает в нашу сторону.

Услышав это, Леха бросился напрямик через тюки и бочки к смотровому окну. Упал несколько раз, измазался в пыли, но добрался быстро. Пригнувшись, сам выглянул в окно, что находилось на уровне груди. Да и не окно это было вовсе, а так, узкая щелка, в которую и голова не пролезет, а только рука.

К его удивлению, окна сокровищницы выходили просто на улицу, видимо, Иседон рассудил, что никто не будет искать золото под конюшней, почти у всех на виду. А выход из той двери, через которую сбежал хитрый старик, перекрывал сарай. «Да, снаружи наверняка тоже ничем не приметная дверка выходит к сараю, никто и не обратит внимания», — раздосадованно думал Леха, но вдруг заметил гоплитов в шлемах с красными гребнями, а потом и самого Иседона, который что-то втолковывал командиру пехотинцев, слушавшему его как обычный раб. К его удивлению, старейшина больше никуда не бежал. Наоборот, когда весь отряд, подняв щиты, двинулся в сторону особняка, он затрусил обратно к подвалу, держась рядом с командиром. Ларин также успел увидеть несколько мертвых скифов из своего отряда, охранявших подходы к дому с этой стороны.

— Золото боишься бросить, скряга, — злорадно усмехнулся Ларин и вдруг в его сознании блеснула идея. Он обернулся к стоявшему рядом бойцу и. приказал: — Дай мне свой лук.

Тот быстро протянул его адмиралу вместе со стрелой. Ларин вскинул оружие, натянул тетиву, и попытался прицелиться, но окно было слишком узким. Для снайперской винтовки еще подошло бы, но из лука можно было стрелять только вслепую, уставившись в стену. И делать это надо было немедленно. Второго шанса не будет.

— Ну, помогите мне, боги, отомстить этой сволочи! — прохрипел Ларин, просунул жало стрелы наружу и отпустил тетиву, направив ее примерно туда, где мгновением раньше видел Иседона.

А затем, отбросив лук, приник глазами к щели окна. То, что он увидел, заставило его плясать от восторга. Иседон вдруг дернулся, схватившись за свое горло, которое было пробито стрелой насквозь. По его шее и рукам текла кровь, а старик судорожно тянул стрелу за древко, словно пытаясь ее вытащить обратно. Затем он упал на колени и, мгновением позже, уткнулся лицом в пыль мостовой.

— Собаке собачья смерть, — процедил Ларин сквозь зубы. — Прощай, Иседон. Я вернул тебе должок.

Поднявшись на вершину песчаного холма, потрепанная в боях армия Федора Чайки замерла, повинуясь приказу главнокомандующего. Кони Чайки и Амада, ехавших рядом, остановились почти одновременно. Вечерело. Раскаленное солнце медленно, словно нехотя, падало за песчаные холмы.

— Двигаемся вон к тому оазису на горизонте, сегодня мы будем ночевать там, — проговорил Федор и добавил, облизнув пересохшие губы: — Надеюсь, что это не мираж.

Пехотинцы Кумаха, с трудом выдергивая сандалии из песка, двинулись в указанном направлении, бряцая оружием. Нумидийцы Мазика устремились вперед, обгоняя их, чтобы избежать неожиданной встречи с противником, которого Чайка ожидал уже отовсюду. Однако на этот раз всё обошлось. Не встретив никаких засад и спокойно заняв три находившихся здесь деревни, войско расположилось под пальмами на ночлег. Солдаты с огромным наслаждением предавались долгожданному отдыху у источника воды и в тени, поскольку несколько предыдущих ночей они провели под открытым небом. Проезжая к своему походному шатру, уже установленному в глубине оазиса, на берегу ручья, Чайка видел, как пехотинцы, отбросив оружие и скинув с себя шлемы, падали на колени, окуная голову целиком в воду, и жадно пили, а вернее лакали ее, стремясь быстрее утолить жажду. Честно говоря, ему хотелось сделать то же самое, но он должен был держать себя в руках, а потому выпил целый кувшин воды, лишь достигнув шатра.

Отдохнув немного на кушетке, Федор, прежде чем провалиться в забытье, вызвал к себе всех своих командиров, чтобы провести короткое совещание. А когда один за другим прибыли Амад, Кумах, Мазик и Бейда, он спросил у первого, подозвав его к небольшому походному столику, на котором развернул свиток с изображением земель Карфагена и прилегавшей к нему Нумидии:

— Где мы сейчас?

Амад в задумчивости провел пальцем от границы карфагенской хоры едва ли не до центра пустынных районов Нумидии и, ткнув им в группу небольших оазисов, остановился.

— Должны быть где-то здесь, недалеко от того места, где проходит караванный путь из центральных районов Африки.

Федор внимательно осмотрел окрестности оазисов и нахмурился, придя к неутешительному выводу, что дальше на юг простирались одни пески. Все города и более менее обжитые районы остались на севере и западе той территории, от которой они уходили все дальше и дальше, стремясь оторваться от преследования.

— А это что? — Федор указал на какой-то странный знак чуть западнее предполагаемого места их ночлега.

— Это развалины древнего нумидийского города, — пояснил уставший военачальник, только что разместивший своих всадников на ночлег, — когда-то это был богатый торговый город, в который заходили караваны, но, после того как Карфаген подчинил себе эти территории, завоевав их, город был разрушен и утерял свое значение. Там давно никто не живет. Разве что кочевники иногда забредают.

Федор перевел взгляд на Мазика, словно ожидая, что тот опровергнет слова командира испанской конницы. Однако нумидиец лишь кивнул.

— Да, все люди ушли оттуда уже много десятилетий назад, — подтвердил рослый чернокожий воин, — я слышал об этом городе, но сам там никогда не был.

— Там есть источник воды? — уточнил Федор, бросив взгляд на пустой кувшин, который его ординарец еще не успел наполнить.

— Говорят, во время той войны армия Карфагена засыпала их, чтобы город быстрее сдался, — ответил Амад, покосившись на Мазика, — видимо, поэтому город и опустел. А караваны стали забирать левее, направляясь к берегу моря мимо этих оазисов.