Война с Альянсом (СИ) - Назимов Константин Геннадьевич

Тяжелый день, за которым последовала вереница таких же. Всем требуется мое добро на каждый чих и мелочь. Подводная лодка строится, но и там чуть ли не каждый новый прибор или двигатель со мной согласовывают. Летная школа еще не начала работу и не собрано ни одного самолета на территории Санкт-Петербурга, но очертания все четче прорисовываются. Сам вздохнул с облегчением, когда прибыли помощники (сразу их с собой стоило взять!). У нас теперь почитай тоже управление, как в Екатеринбурге. Работа кипит и с финансами все образумилось. А вот сводки с фронтов не очень утешительны. Отступает имперская армия, а наши танки ведут тяжелые бои с противником, у которого тяжелое вооружение мало чем уступает нашему. Зато заводы в Сибири разгоняются на полную мощность. Почти сформирован авиаполк, создаются танковые бригады и скоро перелом наступит, погоним супостата! Терешкин, по моей просьбе, сделал механизм для сброса с самолетов торпед. Обкатаем эту технологию и отправлю десяток штурмовиков поближе к тому порту, куда, по прикидкам, будут приходить караваны по морю из Британии.

— Иван Макарович! — чуть ли бегом ворвался в мой кабинет Анзор. — Пять минут назад пришла информация, что транспортные корабли Англичан везут союзникам подмогу! Но не это главное! Они собираются сделать высадку! Короче, прошляпил я этот момент!

— Быстро на аэродром! — подхватился я, но потом связался с дежурным на территории уже построенного авиазавода и приказал: — Самолеты немедля подготовить и оснастить торпедами! Приеду и лично проинструктирую пилотов!

По дороге, поинтересовался откуда стало известно о конвое. Мой начальник контрразведки рассказал, что сторожевой корабль Российской империи, при патрулировании, столкнулся с эскадрой. Капитан принял решение сообщить в штаб об увиденном, да и не мог он в бой вступить, его калибр пушек не позволял бить на такое расстояние, а подойди ближе враг не позволил. «Стриж», такое название у сторожевика, сумел уйти почти целым, линейные корабли врага за ним даже в погоню не пустились, предпочтя охранять тихоходных транспортников. Но самое главное не это! Сторожевик встретился с эскадрой в Балтийском море, в районе Таллина!

— И где, черт возьми, они высадиться собрались?! — задумчиво стукнул кулаком по колену, воскликнул я.

— В районе Нарвского залива, — ответил Анзор и пояснил: — Один из основных ударов Альянса идет из Кёнигсберга, попытка отрезать нас от моря и захватить территорию Эстонии и Латвии. Судя по сводкам с фронтов, то большую часть Литвы уже потеряли, не можем удержать линию обороны.

Да, последнее время дела на фронте обстоят неважно. И, что печально, о нападении Альянса знали все! Однако, подготовка к отражению агрессии велась из рук вон плохо. Генеральный штаб сейчас рапортует в газетах, что все идет по задуманному плану, войска тактически отступают и перегруппировываются перед мощным ответным ударом. Надеюсь, в словах генералов есть толика правды. Гастев сообщает, что бои упорные, Сибирские части, при поддержке танков, минометов могут прорвать оборону противника в любой момент, но численный перевес не на нашей стороне.

— Иван Макарович! — подбежал ко мне Терешкин, когда я направился к стоящим самолетам.

— Слушаю вас, Василий Андреевич, — пожал руку своему главному конструктору.

— Хочу доложить, что по торпеде установлено на самолет. Тренировочные вылеты совершали всего два раза, нет гарантий, что механизмы поведут себя должным образом, — Терешкин судорожно сглотнул. — Черт! Горло пересохло, это от волнения! Количество бомб уменьшено в три раза, для компенсации веса. Лучше всего выпускать торпеду по ходу корабля, чтобы она попала в середину борта. Высота перед сбросом, судя по расчетам, должна оказаться не выше ста метров, лучше меньше.

— Вы ничего нового не сообщили, — улыбнулся я, не совсем понимая из-за чего он так нервничает.

Его разработки, с моей подачи и кое-каким подсказкам, себя зарекомендовали. Сообщения с фронта говорят о том, что наши танки превосходят технику врага. К сожалению, мы прошляпили и численное превосходство в технике не на нашей стороне. Ничего, зато в небе имеем однозначное преимущество. Самолеты врага неуклюжие и ничего не могут противопоставить истребителям и штурмовикам, собранным в Сибири.

— Иван Макарович, к вылету готовы две машины, — доложил подпоручик, отвечающий за техническое состояние самолетов.

— Почему две? — забеспокоился я и кивнул на стоянку: — Три же машины стоят и у всех торпеды подвешены!

— Гм, подпоручик Грищенок, пилотирующий истребитель, отсутствует. К сожалению, заменить его некем, — не глядя на меня, произнес Терешкин.

— И где он, почему не на аэродроме? — нахмурился я.

— В больнице, — поморщился подпоручик-механик.

— И что он там делает? Устроили какой-нибудь дебош? Сильно его побили? — спросил я.

Вообще-то, с дисциплиной проблем нет, гулянки случаются, как и стычки с посетителями кабаков, но они не перерастают в членовредительство. Офицеры молоды, имеют на кармане деньги и почему бы им не развеяться в свободное от службы время?

— Ваше высокопревосходительство, у подпоручика Алершина случился аппендикс, его ночью прооперировали, — ответил Терешкин.

— Черт, как не вовремя, — с досадой хлопнул кулаком о свою ладонь. — Как операция прошла? Лекарствами обеспечен? — задаю вопрос своему зятю.

— Да-да, не переживайте, хирург отличный, следит за вашими медицинскими разработками и оказался рад пилюлям и порошкам. Да, он просил вам передать низкий поклон за антибиотики и скромно интересовался не поставите ли партию лекарств в его больницу, — ответил Василий Андреевич.

— Напомните потом, — отмахнулся я, — сейчас не слишком подходящее время.

Пилотам и их пулеметчикам поставил боевую задачу, обозначил место на карте, где видели конвой и попросил не сильно рисковать. Взлетели наши штурмовики, теперь уже больше напоминающие торпедоносцев, а я стою на взлетке и ищу причины, чтобы самому за штурвал не сесть.

— Иван Макарович, а давай я попробую, — предложил мой начальник контрразведки.

— Попробуешь что? — посмотрел я на него и закурил папиросу.

— Составить компанию пилотам, — указал Анзор рукой на летящие самолеты. — Управлюсь как-нибудь, — он усмехнулся и добавил: — Три торпеды лучше, чем две.

— Это точно, — покивал я, загасил окурок каблуком сапога и направился к истребителю.

Очень нам не хватает обученных летчиков, мало самолетов. Пожалуй, следует еще пару машин из Екатеринбурга пригнать и оставить их для обучения. Зря я с этим делом затягивал, сейчас бы инструкторы могли на боевой вылет отправиться. В данный момент управлять, худо-бедно, истребителем, несущим торпеду, может Терешкин, Анзор и я. Главного конструктора отправлять в полет никак нельзя, нет у него навыков полета, как, впрочем, и у начальника контрразведки. Честно говоря, и сам не слишком готов, но всяко лучше, чем перечисленные кандидаты. А мой друг прав, три торпеды намного лучше двух. Конечно, неизвестно, сумеем ли потопить хоть одно транспортное судно. Но, черт возьми, танки и пушки, боеприпасы, отправленные Англией своим союзникам, на фронте унесут много жизней наших солдат и офицеров.

— Баки полные? — поинтересовался я у подпоручика-механика, стоящего рядом с крылатой машиной.

— Так точно, ваше высокопревосходительство! — ответил тот и добавил: — Машина к полету готова, вот только нет летчика.

— Он есть, — хмыкнул я и полез в кабину.

Парашют лежит за сиденьем, надел его, подтянул лямки, не обращая внимания на вещающего Анзора, отговаривавшего меня от безрассудного поступка. В текущей ситуации, когда еще толком не придумано противовоздушное оружие, риск не такой и большой. Каковы шансы, что меня собьют? Оцениваю их минимальными, если только кто-то и не попадет по быстро движущейся цели дав длинную пулеметную очередь. Сделать это очень и очень сложно, и тем более невероятен факт, если по мне начнут палить пушки кораблей сопровождения. Нет, они могут пострелять, но прицельно не получится. Револьверные выстрелы, как и большинство винтовочных — не опасны, кроме как шальной пули, случайно попавшей в уязвимое и плохо защищенное место.