Андрей Буянов - Сорняк

Другое дело палка: если её бросить на манер копья, что гораздо удобней само по себе, так и скорость будет выше, и точность приемлема. Только тяжелой палкой, то бишь копьём, не особо разбросаешься. А вот поменьше…

Мишка перестал жевать, нащупав приемлемую идею. Если наломать в роще на холме палок, примотать к ним наконечники из ручейной гальки, убить они вряд ли смогут, но вот оглушить пусть и довольно крупного грызуна – вполне. С камнем массы должно хватить. И ещё одну палку – потолще и не особо длинную, чтобы метать её наподобие бумеранга или биты для городков. Да! Вполне может получиться! Быстро покончив с едой и умывшись, а потом, посмотрев на пригревавшее уже солнце, обильно намазавшись прибрежной грязью, Мишка поспешил к холму. Травяную шапочку на голову решил не делать, решив ограничиться обильным слоем глины на волосах.

Кустарник нашёлся довольно быстро, даже не кустарник, а поросль молодых деревьев на самом краю холма, прямо по размытому берегу склона, совсем рядом с руслом ручья. Тут были и зелёные, живые деревья, и жёлто-красные, засохшие. Деревца оказались на редкость прочными, и если небольшие побеги зелёных можно было ещё хоть как-то выкрутить, то древесина сухих совершенно не поддавалась. Корни погибшей поросли ещё не прогнили, так как разворотить куст просто не получилось. Спилить или срубить подходящий ствол, естественно, было нечем. Провозившись некоторое время и расцарапав в бесплодных попытках ладони, Мишка вернулся к ручью, здесь он, недолго думая, отыскал подходящие булыжники и принялся с размаху бросать их в большую каменюку на берегу. Результаты были разные: некоторые камни просто отскакивали в сторону ручья, исчезая в воде, некоторые от удара оставляли мелкую крошку и также разлетались в стороны, и только два раскололись по более или менее длинной оси. Попробовав пальцем остроту кромки, Мишка схватил все четыре половинки и припустил обратно.

С камнем дело пошло гораздо быстрее, пусть острия всех половинок и сточились, но солнце ещё не вошло в зенит, а у него уже имелось три сухих ствола, каждый толщиной с грецкий орех, и увесистая кривулина. Еще одну палку, больше похожую на черенок от лопаты, он положил к россыпи камней в качестве древка для перспективной булавы. С наконечниками из окатышей Мишка решил повременить, так как ни времени, ни материала, чтобы их прикрепить, уже не было, а до наступления полуденной жары надо идти на охоту. Кору снимать не стал по той же причине – в полдень дичи не будет, животные отнюдь не горят желанием париться под палящим солнцем и попрячутся в укрытия, уж суслики-то точно.

Примерившись и несколько раз метнув вдоль берега свое импровизированное оружие, Мишка пришел к выводу, что на средней дистанции, метров десять-пятнадцать, дротики летают довольно метко. И шанс удачно попасть будет примерно один из десяти-пятнадцати бросков. Что само по себе не так уж и плохо, если учесть, что навык наверняка со временем будет совершенствоваться. Зато кривулина летела гораздо дальше и площадь поражения у нее была ощутимо больше за счет вращения вокруг горизонтальной оси. Впрочем, это как бросить. Но вот точность, с которой Мишка её метал, оставляла желать лучшего. Опять же пока. Короче, перспективы были, но вот какие, это должна была показать практика.

Ко вчерашнему сурку он крался, низко пригнувшись к высокой траве, и замер, остановившись в двенадцати-тринадцати метрах. Поудобнее перехватив дротик, Мишка завёл руку за спину и, стараясь не дышать, метнул. Получилось довольно неплохо. Дротик, слабо вибрируя, полетел вперёд, описывая правильную дугу, однако в сурка не попал. Ударился и, отскочив от земли, упал рядом в каком-то метре от грызуна. Тот подскочил на месте, быстро задёргал короткими лапками, и с невероятным проворством скрылся в норе. Разочарованный Мишка подошёл ближе, поднял с земли свое оружие, присел на корточки, заглянул в темноту лаза, поковырял в нем палкой и, не добившись никакого результата, сплюнув на землю, двинулся дальше в поисках новой добычи. До того как солнце поднялось в зенит, Мишка еще три раза нападал на окрестных сурков, но ни разу попадания достигнуть не удалось. В последний раз кидал кривулину, попасть так и не смог, и сурок, как и все его предшественники, скрылся в норе, но вот сам бросок вышел для грызуна опасным. Кривулина пронеслись прямо над головой, едва не задев, и благополучно скрылась в траве, вспугнув стайку мелких птичек. Подобрав своё оружие, и грустно опустив плечи, Мишка побрёл к холму, бормоча под нос проклятья на вёрткую добычу.

Солнце уже забралось в зенит и начало припекать. На время дневного солнцепёка Мишка пошел в рощу. Надо было пока светло подобрать более подходящее дерево для ночёвки, чтобы не мыкаться, как вчера, и заодно присмотреться: нет ли там чего пригодного для употребления в пищу. Подобрав палку, приготовленную для булавы, камень и пару осколков, а также все три дротика, перехваченные для удобства несколькими пучками длинной травы, Мишка бодро потрусил в сторону редких зарослей.

Кривулину бросил у ручья: рук всего две, а она громоздкая и довольно тяжелая. Обследование холма в целом ничего не прояснило. Ясности в вопросе с хищниками как не было, так и не появилось, как и с другой более или менее крупной живностью. Мелкие грызуны были, а вот всего остального не наблюдалось. Это было плохо, потому как непонятно. Тем не менее это не помешало ему найти подходящее дерево для дальнейших ночевок. Оно находилось недалеко от первого, на котором он коротал эту ночь, но ствол был заметно толще. Гораздо больше, чем охват обычного человека, а нижний ярус обладал достаточно густо растущими ветками, на которых при случае можно было сделать даже настил. Всё это удовольствие находилось на высоте двух с половиной метров от земли, и Мишке не пришлось особо возиться, чтобы забраться туда. Все своё барахло, разумеется, оставив внизу, он просто подпрыгнул, зацепился за ветку и подтянулся на одном из торчащих в сторону сучков. Место ему понравилось гораздо больше, когда оказалось, что отходящие от больших ветвей отростки сильно переплетаются и вместе с хвоей надежно скрывают от взгляда снизу. Человеческий вес, разумеется, не выдержат, но это и не требуется.

В оставшееся время Мишка аккуратно шкурил древки дротиков и заготовку для булавы. Потом, с трудом используя затупившиеся каменные рубила, которыми перепиливал стволы кустарника, кое-как сделал в торце палки раскол. Руками растянул его, стараясь не поломать, и чтобы он особо не пошёл вниз. В расщеп вставил камень более плоской стороной вниз и старательно примотал его полосками ошкуренной с кустарника коры. Получилось вроде неплохо. Пару раз взмахнул. Камень держался довольно крепко, что внушало некий оптимизм. Мишка перехватил оружие поудобнее и с силой ударил по стволу ближайшего дерева. Раздался глухой стук, посыпалась сверху старая пожухшая хвоя, но конструкция, вопреки опасениям, не развалилась. Это был первый успех. Приободренный Миша подхватил булаву, дротики без наконечников и отправился продолжать охоту, солнце уже начинало клониться к закату, а со стороны потянулся приятный ветерок.