Роман Злотников - Генерал-адмирал. Война

— А как с Цеппелином?

— Там тоже все нормально. Стажировка механиков и пилотов подходит к концу, через месяц забираем первый аппарат, через три — второй. — Буров сделал короткую паузу, потом осторожно поинтересовался: — Алексей Александрович, может, закажем еще пару? Они нам очень не помешали бы…

— Нет, хватит двух. При всех достоинствах у цеппелинов и недостатков море. Начиная с того, что они вследствие использования водорода — летающие бомбы. Но и других хватает. Так что пары аппаратов с обученной командой для апробирования и прикидки возможностей достаточно, а более денег тратить не будем.

История XX века подсказывала мне, что дирижабли — тупиковая ветка. Но кто его знает, так ли это на самом деле? Поэтому я еще год назад выделил деньги на заказ пары цеппелинов и подготовку экипажей для них, одновременно заложив мощную базу для этих аппаратов под Павловском. Если окажется, что недостатки дирижаблей преувеличены, а достоинства, с учетом реалий нашей страны и запланированного мною перехода на заполнение аппаратов гелием, недооценены, развернем там же первый завод, а нет — плавно закроем проект…

После встречи с Буровым я отправился в Генеральный штаб к генералу Кондратенко. Роман Исидорович только что вернулся с инспекционной поездки в Закавказский и Приволжский военные округа. В Приволжском сейчас формировались два новых объединения русской армии — Первый и Второй конные корпуса.

Подобные корпуса на протяжении последних ста лет в русской армии то создавались, то упразднялись, и вот теперь настало время очередного воссоздания. Для этого мы ободрали несколько первоочередных корпусов, выведя из их состава кавалерийские дивизии. На новые корпуса возлагались очень большие надежды, которые должны были оправдаться в начале войны. В их состав, кроме кавалерийских соединений, изрядно усиленных пулеметами, входили обычный для любого русского корпуса авиаотряд и очень необычные саперно-вьючные бригады, способные поддерживать маршевую скорость кавалерийских частей, а также по автобронеотряду из сорока пулеметных броневиков со всеми сопутствующими службами — от ремонтной до топливозаправочной. Причем вся техника — от бронеавтомобилей до топливозаправщиков — создавалась на единой базе. Ну и еще для выполнения задач, под которые как раз и формировались эти самые конные корпуса, и во взаимодействии с ними, а также в качестве средства армейского усиления, организовывались отдельные бригады бронепоездов. В бригаде предусматривалось по два бронепоезда с составами поддержки — базой, представлявшей собой обычный эшелон с пассажирскими вагонами, в которых личный состав бронепоездов жил в период, когда не велись боевые действия, — и составом обеспечения, в котором вслед за бронепоездами перевозились боеприпасы, запас продуктов, неприкосновенный запас топлива и воды и запас колесных пар под немецкую и австрийскую колею. Поскольку ширина железнодорожных путей у нас и у немцев была разной, бронепаровоз и броневагоны снабжались встроенными ручными домкратами — с их помощью команда бронепоезда способна была самостоятельно осуществить замену колесных пар. Хотя, так сказать, в штатном режиме переход на другую колею планировался с использованием мощностей железнодорожного ведомства… Кроме того, в состав каждой бригады входили несколько бронедрезин, вооруженных четырьмя пулеметами и парой старых сорокасе-мимиллиметровок Гочкиса, снятых с устаревших крейсеров и миноносцев. Они предназначались для разведки и боевого охранения.

Ну а в Закавказском военном округе шло формирование двух горнострелковых бригад для действий в гористой местности. Под эти первые бригады на моем Магнитогорском артиллерийском заводе, в опытном цеху, в условиях строжайшей секретности была произведена первая партия минометов одного из стандартных для русской артиллерии калибров — сто семь миллиметров. Хотя для минометов калибр мог быть любым. Все. равно технология изготовления минометных стволов гораздо проще таковой для обычных орудий. Так что выигрыш от одинакового калибра был невелик. Ну да мы не стали множить сущности сверх необходимого. Хотя я иногда задумывался, что, может, и стоило. С нашей вечной безалаберностью получить ситуацию, когда к орудиям будут по ошибке доставлены мины для минометов, а к минометам артиллерийские снаряды, — как нечего делать. Впрочем, эта проблема решалась внедрением различной формы упаковки…

— Ну, Роман Исидорович, чем порадуете?

— Да в общем есть чем, Алексей Александрович, — отозвался Кондратенко. — Все идет как надо. Кстати, должен перед вами извиниться. Ваши офицеры из бригад морской пехоты действительно очень помогли. Благодаря им учебный процесс наладился куда быстрее, чем я ожидал. И верховую езду они уже вполне освоили. Так что все в порядке. К лету следующего года мы будем иметь вполне боеготовые объединения. На уровне Б2, не менее.

Я ухмыльнулся. Ну дык, а я что говорил? Я же именно с этих частей и начал внедрение нормальной системы боевой подготовки, и к настоящему моменту морпехи на этом деле собаку съели.

— А что там с горными стрелками?

— С этими еще лучше. Они уже сейчас могут считаться достаточно подготовленными. Ну да мы горнострелковые бригады, как вы помните, сразу начали разворачивать на базе частей, уже привычных к действиям в горной местности. А инструкторы, которых предоставил господин фон Мекк6, только улучшили ситуацию. Более того, подчиненные капитана первого ранга Бурова установили связи с армя-нами-контрабандистами и сейчас понемногу знакомят офицеров с будущим театром военных действий. Начальник штаба Первой горнострелковой подполковник Нежич вообще до озера Ван добрался, переодевшись армянином. Он из сербов, с его южнославянской мастью это несложно. — Кондратенко вздохнул. — Эх, ваше высочество, ежели бы мы так к той турецкой готовились…

Я грустно усмехнулся:

— Если бы мы так к прошлой турецкой готовились, мы либо разорили бы страну вконец, еще не начав войну, либо воевали бы не только с турками. Да и сейчас все не так благообразно — бюджет трещит по швам. Если честно, мы сейчас держимся только за счет того, что сразу после Русско-японской резко сократили армию и заморозили военный бюджет, что позволило стране немного набрать жирок, который ныне стремительно проедаем. А сколько бы на эти деньги можно было полезного для страны сделать! Так что и кляну я эту будущую войну и… боюсь — а ну как не начнется? Чем тогда оправдаться-то?..

Кондратенко опять вздохнул:

— Да начнется она, окаянная, начнется… Ну, даст Бог выдюжим. Мы к ней, конечно, не совсем готовы, Алексей Александрович, но ей-богу, по сравнению с тем, в каком состоянии Россия вступала в русско-турецкую, да и в Крымскую войны, — небо и земля. Когда это мы имели мобилизационный запас боеприпасов в три четверти от положенного? У нас же всегда буквально с первого выстрела тут же дефицит патронов образовывался. Даже в Русско-японскую еле сдюжили… А ежели до следующего лета доживем — так и вообще полный мобзапас будем иметь.