А. Живой - Сицилийское королевство

Собрались сегодня на совет почти все князья из русских земель. Владимир Рюрикович Киевский во главе стола, по правую руку от него прискакавший только что из Галича Мстислав Удачный, многомудрый князь, да местный властелин. Рядом с ним пристроились два его молодых родственника – зять его Даниил Романович Волынский, двадцати двух лет от роду, и младший брат Даниила князь Василько Романович. «Молодой еще совсем парнишка, – думал, глядя на него, Григорий с легкой завистью к сильным мира сего, – а туда же, князь уже, блин». Следом шел уминавший лосятину за обе щеки воевода Галицкий – Юрий Доморечич, что незадолго до битвы на Калке брал Забубенного в плен, как подозрительную личность.

По левую руку от Владимира восседал новый князь черниговский, Михаил Всеволодович, с ним воевода его Дрон Давыдович Бок, хитрый на рожу мужичонка. Чуть далее киевский воевода Путята, известный вояка. За Путятой сидел и сам скромный механик-чародей Григорий Забубенный, допущенный на совещание на всякий случай – вдруг предложит неожиданное решение вопроса, как уже не раз бывало. За ним монгольский хан Тобчи, как представитель союзников и глава степного экспедиционного корпуса.

Ну, понятное дело, как обычно в государственной думе советы проходят, – выпили, закусили. И Великий князь стал делиться впечатлениями от вчерашнего дня.

– Потолковали мы с этим ляхом. Хлипкий оказался пан – всего два раза и приложили его по ребрам раскаленной железякой. Он рассказал мне, перед смертью, что послал его сюда сам герцог польский Лешко Белый, приказав взять и сжечь Перемышль вместе с жителями в назидание нам. Городок этот, дескать, польский по праву и зовется Пшемыслом, ибо принадлежит Лешко Белому от веку. А Мстислав де, его хитростью и обманом взял.

Мстислав Удачный напрягся, услышав знакомое имя, заскрипел зубами.

– Да не только его и не один Перемышль воевать послали, – продолжал Владимир. – Все слышали, что за весть принес гонец сегодня. Нынче же, пока мы тут осаду держали, ляхи захватили на севере Любачев. Пожгли город, бояр на дыбу вздернули, девиц насильничали и похвалялись, что пришли сюда навечно. Что русские князья здесь больше не хозяева.

Мстислав встал, не в силах сидеть от ярости, громыхнул лавкой. На другом конце стола Забубенный, тихо доедавший кусок лосятины, чуть не подавился от неожиданности.

– Это я в своих землях не хозяин? Немедля же пойду на Любачев. Дорого мне заплатит Лешко за то, что назывался моим другом.

Великий князь помедлил, пока охладится чуток Мстислав, и продолжил свою речь.

– То, что Лешко напал на земли княжества твоего и пожег города, должно быть отмщено, в том сомнения нет. Но… Мы здесь не только для того собрались. Не для мести за княжескую честь Мстислава привел я сюда столько войска, что целый год собирали по всем волостям. Вернуть город у тебя и самого сил хватит.

На этот раз хозяин галицко-волынского княжества кивнул, сел на место, нервным движением вылил в рот кубок вина и отправил вдогон сахарную ягоду. Владимир Рюрикович тоже отпил терпкого вина. И Забубенный, следуя примеру, вслед за князьями опрокинул стаканчик.

– Помнят ли все наш разговор давний про поход в западные земли, который должен покрыть нас вечной славой и принести во множестве добра? Вот затем мы здесь и сидим. И твой друг Лешко, – усмехнулся князь, – только помог нам. Мы на его плечах войдем в королевство польское и пройдем по нему огнем и мечом.

Теперь Владимир Рюрикович встал, поправил пояс своего красного кафтана, прошелся по палатам, тихо ступая мягкими подошвами сапог, усы подкручивая. Остановился у оконца, откуда был виден близкий берег речки Сан. Помолчал немного и продолжил свою речь.

– Дорого обойдется врагам Руси этот поход, ибо все, что мы в нем добудем должно остаться нашим навеки. Все города, земли, по которым пройдут кони нашего войска, достанутся нашим детям. Я хочу, чтоб с этого года на западной границе Руси был мир вечный.

– Но тогда нам придется захватить все земли ляхов, – проговорил Мстислав Удачный, усмирив гнев и предавшись размышлениям. – Большое дело ты задумал, великий княже. Но ляхи-то нынче не только сами по себе. Они с венграми заодно, а венгры, – он усмехнулся в усы, – тоже мои друзья большие, да родственнички.

Слушая речи Мстислава, Забубенный только диву давался, сколько у того родственников среди руководства враждебных государств. Получалось, что перманентная борьба галицко-волынского княжества с поляками и венграми это всего лишь семейный спор за наследство. А население всегда выходило заложниками этих великосветских разборок. «Да, – вспомнилась Забубенному народная пословица, – паны дерутся, у холопов чубы трещат».

Владимир, снова начавший было прохаживаться вдоль стола, остановился напротив монгольского военачальника и обратил свой взор к хану Тобчи, методично поедавшему руками соленые грибочки. Хан впервые попробовал эти грибочки на Руси и остался ими очень доволен. Даже хотел узнать рецепт приготовления и взять немного с собой в Великую Степь.

– Субурхан зимовал в Венгрии и тропинку уже протоптал, – сказал великий князь, глядя на монгола немигающим взором. – У него с венграми свои давние счеты, а теперь еще и наши появились. Он стоит лагерем на берегу Тисы. Ждет от меня подкреплений. И сигнала о начале похода. Я дам ему и то и другое, а взамен он возьмет на себя окончательный расчет с венграми. Так что твоим родственничкам, Мстислав, будет не до нас. А, разбив венгерское королевство, если его не потянет дальше на юг, Субурхан повернет к нам навстречу и соединится с русскими силами в Польше в один кулак.

Тобчи хитро улыбнулся, облизал пальцы и наклонил голову в знак согласия. Князья тоже загомонили одобрительно. План всем понравился.

– Думаю, Субурхан быть доволен твой решение, князь, – выговорил Тобчи довольно чисто по-русски. Общение хана с Забубенным явно пошло монголу на пользу. Он сильно продвинулся по линии борьбы с акцентом.

Одобрительный гул голосов и перестук кубков с вином неожиданно был прерван громким голосом.

– Ты кое-что забыл, великий князь, – вступил в разговор молчавший до той поры Михаил Всеволодович Черниговский, – мне лазутчики сказывают, что брат Лешко Конрад Мазовецкий, которому в лен отданы северные польские волости Куявия и Мазовия, чтобы он усмирил там непокорных пруссов, не сильно преуспел в этом деле. Пруссы бьют его по всем границам.

Михаил Всеволодович отпил вина, чуть помедлив. Все молчали, давая ему высказаться. Забубенный с серьезным видом, подобающим моменту, рассматривал стену княжеского терема. Кто такие пруссы он понятия не имел, но название это где-то слышал. Хотя, мог и ошибиться, пруссы просто очень похожи на руссов. Одной буквой только и отличаются.