Эллери Квин - Тайна греческого гроба

— Когда построен дом?

— Ох... я... я не знаю.

— Тогда отойдите в сторону. А кто знает?

Миссис Слоун изящно высморкалась в крошечный кружевной платочек.

— Ему... гм... лет восемьдесят, никак не меньше.

— Он перестраивался, — энергично вставил Алан. — Это точно. Тысячу раз перестраивался. Дядя мне говорил.

— Это, не существенно, — раздраженно бросил Крус. — А план дома имеется?

Они переглянулись с сомнением.

— Ну! — рявкнул Крус. — Кто-нибудь здесь знает хоть что-нибудь?

Похоже, никто ничего не знал. То есть пока Джоан, разжав прелестные губки, не пролепетала:

— О, погодите-ка. Это такие чертежи, да?

— Давайте, давайте, барышня. Где они?

— Мне кажется... — задумчиво сказала Джоан.

Она кивнула, как хорошенькая птичка, и направилась к письменному столу покойного. Пеппер оценивающе хмыкнул, когда она принялась копаться в нижнем ящике. В конечном счете она извлекла потрепанную старую картинную папку, битком набитую пожелтевшими бумагами.

— Это папка со старыми оплаченными счетами, — пояснила она. — Мне кажется...

Ей казалось верно, поскольку тут же она обнаружила белый лист с прикрепленным к нему комплектом сложенных синек.

— Это то, что вам нужно?

Крус выхватил связку бумаг у нее из рук, разложил их на столе и принялся водить острым носом по чертежам, время от времени кивая сам себе. Потом вдруг, не говоря ни слова, вышел из комнаты с планами в руке.

Апатия, будто туман, снова окутала библиотеку.

— Кое-что ты обязан знать, Пеппер.

Вели потащил Пеппера в сторону и по дороге довольно мягко, на его взгляд, взял Вудрафа за руку. От такого обращения Вудраф побелел.

— Итак, мистер Вудраф. Кто-то увел завещание. Должна же быть какая-то причина. Вы говорили, что это новое завещание. Так скажите нам, кто и что по нему потерял?

— Видите ли...

— С другой стороны, — задумчиво произнес Пеппер, — мне не кажется, что ситуация, если не брать в расчет ее криминальную сторону, так серьезна. Мы всегда сможем установить намерения завещателя по копии, хранящейся в вашем офисе, мистер Вудраф.

— Черта с два вы сможете, — фыркнул Вудраф. Он придвинулся к ним ближе и осторожно огляделся по сторонам. — Мы не можем установить намерения старика! Вот что самое смешное. Вам нужно понять следующее. Старое завещание Халкиса имело силу до утра прошлой пятницы. Условия старого завещания были просты: Гилберт Слоун должен был унаследовать галерею Халкиса, то есть торговлю произведениями искусства и антиквариатом вместе с частной художественной галереей. В том завещании упоминались два доверительных фонда: один для Чини, племянника Халкиса, другой для его кузена Демми — вон того слабоумного парня. Дом и личные вещи были завещаны его сестре миссис Слоун. Затем, как обычно, указывались денежные суммы: миссис Симмс, Уиксу и другим служащим, детально расписывалось дарение предметов искусства музеям и так далее.

— Кто был назначен душеприказчиком?

— Джеймс Дж. Нокс.

Пеппер свистнул, а Вели приуныл.

— Вы имеете в виду мультимиллионера Нокса? Коллекционера?

— Его самого. Он был лучшим клиентом Халкиса и, наверное, другом, раз Халкис назвал его душеприказчиком.

— Хреновый друг, — заметил Вели. — Что ж он сегодня не был на похоронах?

— Мой дорогой сержант, — Вудраф вытаращил глаза, — Вы что, газет не читаете? Мистер Нокс — важная персона. Он был уведомлен о смерти Халкиса и собирался прибыть на похороны, но в последний момент его вызвали в Вашингтон. Точнее, сегодня утром. В газетах пишут о личной просьбе президента — что-то в связи с федеральными финансами.

— А когда он вернется? — с агрессивным видом спросил Вели.

— Об этом, наверное, не знает никто.

— Ладно, это не важно, — сказал Пеппер. — Перейдем к новому завещанию.

— Новое завещание. Да. — Вудраф бросил на него хитрый взгляд. — И здесь мы подходим к самому таинственному моменту. В тот четверг вечером мне позвонил Халкис. Он велел принести ему в пятницу утром — на следующее утро — полный проект нового завещания. Теперь внимание: новое завещание должно было в точности дублировать существующее, кроме одного пункта — я должен опустить имя Гилберта Слоуна, который был прежде указан получателем галереи Халкиса, и оставить место пустым, чтобы можно было вписать новое имя.

— Слоун, да? — Пеппер и Вели одновременно посмотрели в сторону названного человека, который стоял, напоминая раздувшегося голубя, за стулом миссис Слоун, уставясь в пространство остекленевшим взглядом. Одна рука у него дрожала. — Дальше, мистер Вудраф.

— Итак, утром в пятницу я первым делом составил новое завещание и примчался сюда задолго до полудня. Халкиса я застал одного. Старикан всегда был довольно крепок — хладнокровный, практичный, деловой, если хотите, — но в то утро его что-то расстроило. Как бы то ни было, он сразу же дал понять, что никто, и даже ваш покорный слуга, не должен знать имя нового бенефициария галереи. Я положил завещание перед ним, чтобы ему было удобно заполнить пробел. Он велел мне отойти в другой конец комнаты — обратите внимание! — и затем, я предполагаю, вписал имя на оставленном месте. Сам промокнул чернила, быстро закрыл страницу, позвал мисс Бретт, Уикса и миссис Симмс засвидетельствовать его подпись, подписал завещание, с моей помощью опечатал его и положил в стальной ящичек, который держал в сейфе, потом сам же запер ящичек и сейф. И вот что мы имеем — ни одна душа, кроме Халкиса, не знала, кто этот новый бенефициарий.

Вели и Пеппер пережевывали услышанное. Затем Пеппер спросил:

— Кто знал условия старого завещания?

— Все знали. Его обсуждали по всему дому. Сам Халкис не делал из него секрета. Что касается нового завещания, Халкис не давал особых указаний держать в тайне сам факт составления нового документа, и у меня не было никаких причин его замалчивать. Естественно, об этом знали три свидетеля, и они, я думаю, распространили эту новость по дому.

— И этот парень Слоун все знал? — прошипел Вели.

Вудраф кивнул:

— Ну, еще бы! Он в тот же день позвонил мне в офис — очевидно, уже услышал, что Халкис подписал новое завещание, — и поинтересовался, касаются ли изменения каким-либо образом его персоны. Ну и я сказал, что кто-то занял его место, но кто именно, никому, кроме Халкиса, не известно, а он...

Пеппер сверкнул глазами:

— Черт подери, мистер Вудраф, вы не имели права!

Упавшим голосом Вудраф произнес:

— Ну, Пеппер, наверное, это не было... Но знаете, я подумал, что, может быть, бенефициарием стала миссис Слоун и в этом случае Слоун получит галерею через нее, поэтому он в любом случае не потеряет.