Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Империя Русь

Закрепившись на пляже, Петр Бирюков деловито перешел к следующей стадии десантирования. Очевидно, что внезапность была потеряна, поэтому можно было спокойно подготовиться к уличным боям и выгрузить ценное имущество – пушки там, полевые кухни и прочее.

Отдельные вылазки продолжались еще какое-то время. То здесь, то там противник пытался наскоком прощупать оборону. Но каждый раз заканчивалось стандартно – один-два залпа из арбалетов сносили с небольшой дистанции большую часть нападающих, обращая оставшихся в бегство. А ближе к вечеру и вовсе прекратилось всякое беспокойство. Особенно после того, как легионеры заняли ближайшие к пляжу здания, организовав на крышах стрелковые позиции с брустверами из мешков с песком, и подняли воздушный шар с наблюдателем.

Диво-дивное – воздушный шар! Однако ничего сложного и неразрешимого в его конструкции не было даже для тех лет. Плотные шелковые ткани для оболочки поставляла Империя Мин. С плетеной корзиной и веревками справились сами. А бензиновая горелка, без которой этот «пепелац» просто не поднялся бы в воздух, была изготовлена в особой мастерской Москвы. Той самой, где кустарным способом «клепали» ацетиленовые горелки, паяльные лампы, примусы и прочее крайне полезное оборудование. Штучно, но в те года и такой подход давал немало бонусов во внутреннем использовании, особенно в армии. Оставался бензин – совершенно невероятный продукт для XIV века. Но вот беда – его уже десятилетие производили в Москве из привозного земляного масла обычной атмосферной перегонкой[34]. То есть чуть ли не в самогонном аппарате. Бензин получался отвратительный, конечно, но для горелок вполне подходил. В общем – просто и сурово, а главное – очень своевременно. Ведь с воздушного шара наблюдатель видел весь город как на ладони. В предстоящих уличных боях – важное преимущество.

Наступила ночь.

Но город продолжил напряженно гудеть, не желая укладываться спать. Новость о том, что венецианский флот привез легионеров, облетела столицу колонии за пару часов. И сейчас, в темноте, предпринимались лихорадочные, экстренные меры на сходке работорговцев и администрации. Был утвержден руководитель обороны, которому подчинили все войска. На улицах спешно возводились баррикады. А ценное имущество всех серьезных и уважаемых людей свозилось в цитадель от греха подальше…

К утру с нефов уже выгрузили «Саламандры» и легионеры смогли начать свое наступление. Эти легкие орудия были хороши тем, что даже пара бойцов могла их спокойно катить, перемещая по полю боя. В принципе эти пушки делались для стрельбы картечью, но отливали-то их по методу Родмана. Поэтому прочность стволов оказалась на высоте даже при использовании бронзы. Поэтому Император решил разнообразить их боезапас. Изначальная мелкая ближняя картечь в коробе дополнилась дальней крупной вязаной картечью – «виноградной лозой» и ядрами. Это серьезно расширяло боевые возможности орудий. Из-за чего каждый штурмовой отряд выстраивался вокруг такой вот «Саламандры».

Другой новинкой в тактике московских легионеров стали гренадеры. Теперь в каждой манипуле числилось по десятку этих бравых вояк. Они кидали простенькие гранаты[35] и были просто незаменимы при штурме. Им под стать стали и минеры, которых на весь пехотный полк было два десятка «лиц». Их основным оружием были маленькие, но крепкие дубовые бочонки с порохом, инициируемые простеньким фитилем. Этакие мины-фугасы, применяемые ими для подрывных работ во время штурмовых операций.

Вот эти три ключевые новинки и были самым бессовестным образом использованы Петром Ивановичем Бирюковым. Комбинация выстрелов из легких пушек практически в упор, фугасов и гранат позволила легко и просто занимать усадьбу за усадьбой. А латы и тяжелые арбалеты позволяли проводить штурмы «сухо и комфортно». Ведь одно дело вступать в ближний бой с десятком загнанных в угол профессиональных воинов и совсем другое – давать по ним в упор залп из арбалетов. Зачем попусту рисковать? Чай не рыцари какие.

Конечно, без потерь не обошлось. Но в основном это были легкие ранения, позволяющие вернуть бойца в строй уже через пару дней. За весь день городских сражений убило только пять человек. Да и то – больше по случайности. И их уже перенесли в отбитую церковь, где и отпевали. Погибших же врагов выносили на пляж, раздевали и, погрузив на неф, отвозили на глубину в стороне от города. Где и выбрасывали за борт, предварительно вспоров живот, чтобы не всплывали. Дешево и сердито. А главное – никакого «благоухания» и опасности эпидемии.

Ближе к ночи общее наступление прекратилось, и легионеры стали заниматься оборудованием позиций на случай ночной контратаки. Включая стрелковые позиции на крыше, обложенные мешками с песком. Только в этот раз туда еще и «Саламандры» подняли для возможности «причесывать» улицы картечью. Благо, что пушка эта весила всего ничего и несколько человек могли ее легко поднять даже на крышу.

Но нападений не произошло.

Защитники Кафы были заняты совсем другими вопросами.

Провал обороны города, с опорой на баррикады и укрепленные усадьбы, стал всем очевиден. Очень уж легко легионеры их брали. Оставалось понять – куда всем коллективно отходить. Бежать за город, бросив все, или попробовать запереться в цитадели. Ведь чем черт не шутит? Лучше укреплений, чем цитадель Кафы, в окрестностях не было, а потому надежда на нее все еще теплилась в сердцах работорговцев. А давать бой легионерам в открытом поле никому в голову даже не приходило. В конце концов, после полуторачасовых споров решили оставаться. Потому что бежать из города пришлось бы налегке, оставляя Венеции и России «все, что нажито непосильным трудом» и самоотверженной работорговлей. Все. И лошадей элитных пород, и дорогих юных рабынь-прелестниц, и ковры, и меха, и золото с серебром, и камни самоцветные, и многое другое. Большинство работорговцев жили в Кафе, купаясь в роскоши и великолепии. А теперь все взять и бросить? Нет. Они были на это не готовы и цеплялись за сундук с золотом, даже идя на дно.

С наемниками же творилась натуральная петрушка.

Большая их часть были профессиональными военными и успели в полной мере оценить то, с кем они столкнулись. А также свои шансы на успех и выживание. Однако вопреки распространенному мнению они не предали своих работодателей. Репутация профессиональных наемников традиционно была довольно высока. Кто их потом наймет, если они побегут, спасая свои шкуры от боя? Впрочем, это не мешало ходить им мрачными, словно грозовые тучи.

Утром четвертого мая Петр Бирюков с удивлением узнал, что войска противника отошли в цитадель. То есть продолжения цирка с уличными боями не предвиделось. Мало того, с этой самой цитаделью была определенная загвоздка. Она была под завязку забита рабынями, лошадьми и подводами с ценным имуществом. Что затрудняло осаду и штурм. Своими руками губить столь ценные трофеи не хотелось…

Легат осмотрел цитадель из корзины воздушного шара и задумчиво теребил затылок. Людей с лошадьми там и правда набилось как сельдей в бочку. А еще открыто стоящие телеги с различным имуществом, оставляющие только узкие проходы. Штурмовать такую цитадель будет крайне сложно. Даже пробив ворота и ворвавшись внутрь, придется наступать сквозь паникующую массу людей и лошадей, буквально через завалы. Если же где вспыхнет пожар, то вообще может случиться катастрофа.

Конечно, можно было подкатить восемь «единорогов» и обстрелять город гранатами. За пару часов обстрела вся цитадель будет полыхать огнем и биться в панике. Но Император такого поступка не одобрит. Столько добра коту под хвост… Поэтому легат решил рискнуть и немного понаглеть.

– Пусть выйдет тот, кто вправе вести переговоры! – крикнул один из центурионов командирским голосом, приложив к губам рупор. – Безопасность гарантируем.

Часа два ничего не происходило.

Хотя с воздушного шара было видно определенное оживление. Впервые с момента начала атаки незваные гости решили поговорить. Это обнадеживало. Даже наемники немного воспрянули духом. Ведь это могло означать, что штурма не будет.

После этой довольно продолжительной возни калитка на воротах цитадели таки открылась, и из нее осторожно вышел богато одетый мужчина с цепким, жестким взглядом. Его встретили и провели в штаб командира, под который был занят ближайший дом с хорошим видом на ворота.

– Добрый день, – произнес Петр, не вставая. – Присаживайтесь, – кивнул он на небольшое плетеное кресло, стоящее подле столика с какими-то напитками и закусками.

– Зачем вы меня позвали?

– Чтобы обсудить капитуляцию. Вы ведь понимаете, что обречены?

– Мы считаем, что у нас есть надежда.

– Я не буду вам угрожать и пугать, – вежливо произнес Петр. – По левую руку от ворот стоит небольшая усадьба. В полдень мы обстреляем ее из «единорогов», и вы сами все оцените. Понимаете, в чем дело. Взять богатые трофеи заманчиво, но рисковать ради них своими людьми я не стану. Надеюсь, моя позиция понятна.