Дмитрий Бондарь - Другой путь

— Хорошо. Тогда давайте прямо сейчас и начнем «раскручивать» самых первых. Предлагаю вот этих. — Я отложил в сторону фотографии врача, одного чиновника — молодого парня лет двадцати шести и ту самую домохозяйку, вдову пожарного из Сиэтла.

— Годится, — одобрил мой выбор Золль. — С кого-то нужно начинать, почему бы не с этих? Не волнуйтесь, Сардж, идея у вас насчет этих людей отличная, а уж как ее реализовать, обеспечить им удачу и повернуть так, чтобы они оказались в неоплатном долгу — я сумею, доверьтесь мне.

Мне пришлось довериться, потому что самому заниматься «выращиванием» наших представителей перед общественностью было совершенно некогда — любой день считался спокойным, если мне удавалось поспать хотя бы пять часов. В другие дни часто не получалось и трех.

И наш проект «серийного изготовления миллиардеров» вступил в силу.

Только встречу с первыми двумя персонажами я решил проконтролировать лично, оставив окучивание остальных целиком на совести Золля.

Для вдовы у нас был заготовлен простой план карьерного роста в одной полуфиктивной компании вроде бендеровской «Рога и копыта». За три месяца она должна была пройти путь от менеджера по продажам страховых полисов до вице-президента компании. С обязательным участием в капитале предприятия на правах младшего партнера. Потом предполагался ее перевод в другую страховую компанию, которая должна была заняться страхованием наших предприятий. Став в ней президентом, Джудит — так звали эту маленькую женщину с мелкими чертами лица и постоянной виноватой улыбкой — через пару лет оказалась бы номинальным миллиардером.

Я смотрел на собеседование, что проводил с ней Золль, и понимал, что сейчас перед ним сидит идеальный инструмент для исполнения наших целей: готовая на все, лишь бы выбраться из нищеты, зависимая, но в то же время весьма миловидная, с хорошо работающим языком, в меру остроумная и внимательная.

Мы взяли ее на работу.

Вторым был чиновник из SEC. Почти мой ровесник. Неуверенный в себе ботаник вроде того, каким был Бойд пару лет назад. Но если у Бойда была мечта — сделать суперигрушку, то этот кандидат слишком хорошо представлял себе реальность фондового рынка, вне которого себя не мыслил, и потому не надеялся ни на что для себя хорошее. Но у хитрого Золля нашлась приманка и для этого разочарованного в жизни юноши. Через час после начала беседы у парня блестели глаза, он порывался пойти набить морду начальнику своего бывшего офиса и облобызать с ног до головы Брайана.

А я учился у Золля умению убеждать людей в чем попало и восхищался его нетривиальному умению. Я пока так не мог. И не скоро смогу, если смогу вообще когда-нибудь.

Все это время Захар провел между небом и землей — в надоевших ему перелетах из Токио в Аделаиду или из Лондона в Кейптаун. Мы с ним редко виделись, зато практически ежедневно часами разговаривали по телефону. Кажется, мы вообще не клали трубки целыми днями. Он, как и я, совершенно не загорел, хотя дороги его часто проходили через всемирно известные курорты вроде Ниццы. Из самолета — в машину, из машины — в офис, из офиса — в банк, из банка в машину, потом в гостиницу и снова на самолет — не до загаров.

С середины июля стали поступать обещанные Брайаном деньги — по миллиону, по пять, по тридцать — размещали их в Штатах и за границей. В Сингапуре, Сиднее, Гонконге, Бомбее, Париже, Гамбурге, Лондоне, Риме, Нью-Йорке, Чикаго, Монреале — везде, где шла торговля воздухом.

Однажды Захар позвонил из Торонто (уж и не знаю, как его туда занесло — на фондовой бирже там он побывал уже дважды) в четыре часа утра и сообщил, что имеет для меня очень интересную информацию. «Сногсшибательную, невозможную, ты просто опупеешь!» При этом интонации в его голосе были до невозможности загадочны — будто, по меньшей мере, ему только что удалось откопать Атлантиду. На мою просьбу не тянуть кота за хвост он расхохотался и сказал, что нипочем не скажет мне всего по телефону, потому что желает видеть мои глаза. Черт! Он на самом деле смог меня заинтриговать так, что те два дня, что я дожидался его прибытия, тянулись для меня дольше года.

Я встретил его в аэропорте «Боумен-Филд». Это само по себе удивительно, потому что «Боумен» использовался для внутренних и частных рейсов, а что там делал Захар — мне было вообще непонятно.

— Привет, дружище! — крикнул Захар, стоя в проеме открывшейся двери замершего на площадке «Falkon 20F». Он быстро спустился по приставленному трапу и обнял меня: — Вот же как я соскучился!

— Зак, — недобро сказал я, — прекращай ломать здесь передо мной комедию и быстро признавайся, чего ты нарыл!

Он отступил на шаг:

— Сардж, ну что за дела? Я спешу, можно сказать, через полконтинента, а ты вот так странно меня встречаешь?

Я посмотрел на него внимательнее.

Бледный Захар производил впечатление ожившей Смерти. Он уже начал слегка лысеть — как и было обещано мне моими видениями, и я боялся, что при сохранении такого ритма жизни от него станут шарахаться в стороны все женщины, какие попадутся на пути. Под глазами черные круги, бескровные губы и лихорадочно блестящие зрачки — образ конченого кокаиниста в самом натуральном воплощении.

Я сказал ему:

— Неделю будешь сидеть здесь. Мне совсем не нужно, чтобы ты сдох. Так что там случилось?

— Как скажешь, босс, — смеясь, ответил Майцев. — Ничего важного, требующего личного присутствия где-нибудь за тридевять земель, на этой неделе не предвидится. С удовольствием попью с тобой пивко или бурбон. В общем, что нальешь.

— Зак, не тяни, гад!

— Пошли в машину, — заговорщицки подмигнув, предложил Захар и многозначительно показал мне небольшой кейс, что нес в руке. — Я поведу.

Он взял у меня ключи и сел за руль, а на пассажирское кресло бросил свой чемоданчик.

— Почитай.

Замки открылись одним движением, и передо мной оказались подшитые в скоросшиватель документы. Многие строчки в них были закрашены густой черной краской — вымараны имена, адреса, даты, но, пробежав глазами по первому листу, я уже понял, что мне привез Захар.

Между тем он вывел машину на шоссе, проехал по ней до первого свертка и заглушил мой «Форд» на обочине. Я читал. Спустя полчаса я оторвался от документов:

— Где ты это взял?

Захар улыбался как Джоконда — неподражаемо загадочно.

— Они, — он кивнул на бумаги, — обошлись нам в четыре миллиона долларов. Но оно того стоит, не так ли?

— Оно стоит намного больше. Где ты это взял?

Он взял верхний лист и прочел:

— «Университет… такой-то. Расходная ведомость за первое полугодие… какого-то… года». Слышал что-нибудь об этом заведении?