Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"

Десять тысяч ирландцев, осевших на этой непростой земле компактно — вполне весомая сила в таких условиях. При толике везения и помощи ИРА, через несколько лет именно они и начнут контролировать значительную часть аграрного бизнеса, кормя золотоискателей, авантюристов и строителей железных дорог. Будет хоть небольшой успех у общины, так и родственники из Ирландии подтянутся, хрен потом сковырнёшь.

Конечно, некоторая часть поселенцев не удержится и сдёрнет на золотые прииски, но Алекс надеется, что таких отступников окажется немного. ИРА заключила договор с правительством штата, поселенцы обязаны освоить земли. Потом, через пять лет, землю можно бросить или продать[1], но сперва изволь-ка отработать проезд! Тем паче, от тебя требуют работать не на дядю, а собственное благополучие. На своей земле.

Женщины и дети, коих среди переселенцев большинство, не слишком-то склонны к нарушению законов, да и опаска выпасть из общины будет. Тем паче, огородничать или пасти десяток коровёнок могут и слабосилки, а вот работать в шахтах можно разве что на кого-то, за гроши. На своей земле больше заработаешь, тем более с поддержкой соседей и ИРА. Добавить сюда программу строительства школ и больниц, так должны нормально укорениться.

— О чём задумался? — Поинтересовался Патрик у стоящего на полубаке[2] Алекса. От журналиста изрядно попахивает ромом — напробовался из капитанского бочонка, алкаш однорукий…

— Всё о том же, — нехотя ответил Фокадан, плотней запахнув кожаную куртку, спасаясь от свежего ветра, — о переселенцах. За наших парней я более-менее спокоен, а эти… Понятно, что без помощи не оставим, ИРА уже работает на этом направлении, но всё едино тревожно.

— Тревожно, — неопределённо мыкнул друг, вытащив из кармана фляжку, — будешь?

— Давай, — попаданец сделал пару глотков и подумав, не стал возвращать фляжку, на что Патрик только хмыкнул тихонько.

— Попусту тревожишься, — друг довольно прищурился, пыхая ароматной сигарой из запасов капитана, с коим успел крепко задружиться, найдя общих знакомых и даже обнаружив родство в девятом колене, — всех желающих на суда посадил, устроены все — не сказать, что наилучшим образом, но по человечески. Договорённости с Борегаром есть, с Робертсом из Калифорнии, деньги от французов. Что ещё надо?!

— Так, тревожно. Слишком много вещей, которые не зависят от меня. Договорённости же с политиками не стоят той бумаги, на которой они написаны. Ладно Борегар, он ныне президенствует, Отец Нации можно сказать. А Робертс некрепко держится, скинут его, и что?

— Скинут такого, — хмыкнул Патрик, — хрен на рыло! От ИРА Калифорнийский Проект Кейси курирует, так?

— Так.

— Ну так и бросай переживать — связи у него в Конфедерации дай бог каждому, по гражданской линии как бы тебя с твоим генеральством не обогнал. Да и характерец предусмотрительный и жёсткий — неужто не помнишь? Уж будь уверен, обложен и сам Робертс, и противники его, и сторонники, да ещё и за деньги Конфедерации.

— Это да, — засмеялся Фокадан, успокаиваясь немного, — администратор и управленец от бога. Без всякой политики на такие верха взлетел, что голова у иного закружится. А он ничего, уверенно себя чувствует. Спасибо, Пат!

— Больше не будешь дёргаться? — Нарочито ворчливо спросил журналист, отбирая фляжку.

— Буду, — вздохнул попаданец, — характер такой вот… просто поменьше, и то радость.

В Чарльстоне эскадру встречали с цветами и оркестром. Для южан она стала символом прорыва блокады — несмотря на уже заключенный мир, пиратские суда в этих вода пошаливают. Прорвавшиеся из Европы корабли стали видимой гарантией поддержки европейских государств, надеждой на возобновление нормальной торговли и мирной жизни.

Главным действующим лицом стал представитель Беренбергов[3], ныне фактический хозяин Вольного Города Гамбург. Былые противники не стали брать с них репарации, вместо этого обязав перенаправить сферу финансовых интересов могущественной семьи в иное русло.

Приезд самого Готлиба Баренберга вызвал священный трепет в руководстве КША. С банкиром прибыла целая плеяда значимых людей, так что Фокадан с Кельтикой на их фоне как-то затерялся, чему был несказанно рад.

Получив свою долю почестей и наспех поздоровавшись с Борегаром, Алекс остался в порту, помогая выгрузке полкового имущества.

— Оно и к лучшему, — подытожил Патрик, ехидно прищурившись и явно что-то отчётливо представляя, — на чувстве вины сыграем — героев войны этак бросили ради банкиров.

— Да всё правильно, — неуверенно возразил Даффи, потерев челюсть, — по большому счёту, Баренберги и прибывшие с ними тяжеловесы куда как важней Кельтики. Совокупный капитал у этой компании таков, что они всю Конфедерацию купить могут, да не один раз.

— Тут ты пожалуй преувеличиваешь, — не согласился Фокадан, — разве что руководство, что и было продемонстрировано.

Послышались смешки и солёные замечания, народ достал фляжки и вытащил курительные трубки и сигары. Несколько минут собравшаяся верхушка ИРА ёрничала и шутила на острые темы.

— Пат прав, — веско добавил Алекс, — не так всё плохо. Дабы не нагнетать, власти начнут усиленно помогать нам, вроде как компенсируя. К слову, по поводу судьбы Кельтики Борегар уже подписал кое-какие бумаги.

Сделав театральную паузу, генерал протянул папку Даффи.

— Железнодорожные войска КША, — прочитал тот подрагивающим голосом, — я глава?!

— Отец-основатель, — подтвердил Фокадан, — так что радуйся. Помещения выделены аж в Атланте, пока на батальон, но с возможностью роста. Финансирование на ближайшие три года есть, ну а дальше сам понимаешь. За три года железнодорожные войска, да с нашим опытом, так себя покажут, что президента съедят свои же соратники, если он захочет прикрыть проект.

— А ты, командир? — Несколько растерянно сказал Даффи, теперь уже полковник КША Даффи, — ты как?

— Увольняюсь, — отмахнулся попаданец, — мне военный мундир…

Он так выразительно промолчал, что офицеры хохотнули, поняв всё до запятой, Фокадан не раз говорил о своём неприятии дисциплины и увольнении из рядов.

— Помню, — отмахнулся Даффи, — просто, ты ж генерал теперь.

— И что? Мундир теперь только в ванной снимать и пижаму с эполетами завести? Нет уж, спасибо! Поверь, быть популярным писателем и драматургом ничуть не хуже!

С размещением людей особых проблем не возникло, а вот с их здоровьем дела обстояли куда как скверно. Тяжёлое путешествие у большинства прошло в трюмах кораблей, на сколоченных нарах, в окружении сотен людей. Обстановочка довольно-таки эпидемиологическая, добрая половина прибывших кашляла, чихала и чесалась.

Вроде как и нормально по нынешним временам, но попаданец не привык обезличенно относиться к смертям, особенно детским. Особенно людей, которые пусть и опосредованно, но его люди.

Ещё до отплытия переселенцев из Гамбурга и Голландии Фокадан предпринял серьёзные усилия для минимизации потерь, но кое-где схалтурили капитаны, а кое-где и сами переселенцы. Теперь вот требуется недельки две, чтобы люди отошли немного, прежде чем пускаться в новое путешествие. Ныне даже переезд по железной дороге — то ещё испытание, а далее ирландцам предстоит преодолеть не одну тысячу миль в повозках.

— Мда, — только и сказал Патрик, зайдя в барак и увидев картины с женщинами и детьми, — будто снова в трущобы вернулся. Ладно, есть у меня одна идея.

Несколько статей от Фокадана, Патрика и Борегара с просьбой помочь, дали неожиданно мощный отклик. Детвору, беременных женщин и больных разобрали по домам, выхаживая, как своих.

Фокадан только заморгал часто-часто, когда увидел первые повозки, прибывшие за нашими ирландцами. Вернулась ненадолго атмосфера недавней войны Севера и Юга, когда по домам разбирали раненых.

Никакого пафоса и попыток разделить переселенцев на чистых и нечистых. Обшарпанные повозки и новенькие ландо[4] мирно стояли бок о бок, пока их владельцы помогали переселенцам забирать нехитрый скарб, не морщась от вошек и тяжёлого запаха.