Влад Савин - Ленинград-43

— А мы разве собираемся выполнить обещание прибыль поровну? — спросил «военный». — И что, если Уинни догадался или узнал? Что до информации — то британцы не раз уже поступали с нами ну совершенно не по-джентльменски. Они честно сообщали нам всё — за исключением малой части. Правда, после оказывалось, что это была ключевая часть, меняющая весь смысл. Если они знали что-то уже тогда, но не сказали нам? Или решили проверить — за наш счет?

— Фрэнки разберется, — сказал «аристократ». — Но если самое худшее? И против нас играют гунны? Ведь пропавший уран так и не нашли?

— По нашим сведениям, они отстают, хотя начали раньше нас, — ответил «военный», — и у них проблемы с тяжелой водой. Кроме того, они дробят силы на целых три команды.

— Вот вы сами и ответили! — вмешался толстяк. — Три команды. Независимые, а значит, идущая каждая своим путем. Что, если кто-то наткнулся именно на наш? Или они нашли что-то еще более эффективное — уж если наши ученые не могут разобраться, что там происходит, вы можете однозначно исключить эту возможность? Вдруг их Гейзенберг не блефовал, обещав своему фюреру «бомбу размером с ананас, но силой в тысячи тонн тротила»? И если они уже в шаге от появления такого в своих арсеналах? Нам тогда — сразу капитулировать, поскольку исход войны станет очевиден?

— Мы всё же не Англия и не Россия, — произнес «военный», — как они доставят бомбы?

— Да хоть в кармане, — бросил толстяк. — Или вы беретесь отследить всех таких «блондинов с акцентом»? Впрочем, они могут хоть ниггера подобрать — ведь проникнуть надо не на военную базу, а всего лишь в Нью-Йорк, Чикаго, Бостон или Филадельфию. А сколько будут стоить все эти «Нью-Джерси» или «Монтаны», если один снаряд даже их эсминца будет иметь мощность в тысячи тонн тротила? Думаю, тут и попадание не нужно. Черт побери, вы понимаете, что если это так, то мы все стоим на краю пропасти? И никогда еще над Америкой не нависала такая опасность!

— Я бы не считал это настолько серьезным, — сказал «ковбой». — Или вы с нашими умниками мало имели дело? Если он обещал «размером с ананас» и через год-два — значит, хорошо, если сделает размером с бочку и лет через пять. Тоже результат хороший, с прибылью, но…

— Предупредить гуннов, что даже единичный случай использования ими такого оружия будет приравнен к применению боевой химии, — сказал «аристократ». — И если таковой последует, залить Германию ипритом. Правда, тогда я и британцам не позавидую — до них люфтваффе вполне дотянется.

— Это может немцев не напугать, — заметил военный. — Русские передали, что в полевых частях вермахта сейчас спешно вводят противогазы нового образца. Значит, не исключают возможность бросить на весы всё?

— Давайте сначала завершим с предыдущим вопросом, — вмешался толстяк. — Принято, что вина за эти события лежит на некоей иностранной державе? А ни на ком из присутствующих, пока не доказано обратное?

— Я за, — сказал военный. — С оговоркой, что если всё же положительное участие кого-то из присутствующих здесь будет доказано, он подвергнется санкциям со стороны всех остальных. Мы всё же патриоты, джентльмены, а сейчас идет война. И я бы очень не хотел видеть Гитлера, Сталина и даже Уинни — нашим президентом.

Все кивнули.

— Тогда наш разговор переходит к проблеме, ради которой мы собрались, — объявил «аристократ». — Так какие условия наш Фрэнки выдвинет Джо в Ленинграде?

— Уинни носится с идеей фикс о недопущении русских в Европу, — сказал «ковбой». — Пожалуй, в этом что-то есть. Потому что с Британией, ослабленной и опутанной нашими долговыми обязательствами, гораздо удобнее договориться, чем с этими непредсказуемыми русскими и их диктатором. Уинни всерьез намерен после капитуляции гуннов заменить Еврорейх Евробританией. И желает взять с бедных французов совершенно фантастическую контрибуцию — после которой лягушатники будут как минимум до конца века ходить с протянутой рукой. Насколько это входит в наши планы?

— Отчего же только Франция? — спросил толстяк. — Если на то пошло, гунны нанесли Англии гораздо больший вред. Или там еще Жанну д'Арк забыть не могут?

— Уинни не уверен, что Германию не займут русские, — ответил военный. — И затем не захотят уходить, как французы из Саара после той войны. Тогда как минимум с ними придется делиться. А всяким там Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Испании в наполеоновских планах Уинни отводится та же судьба, что и французам: замена немецкой оккупации на свою и британский протекторат. И конечно, прибрать к рукам колонии. Новая Британская империя, но уже в Европе — этот план Уинни пока нигде не опубликован и считается секретным, однако в английском высшем обществе о нем говорят уже все.

— Железный человек из ушедшей эпохи, — сказал «аристократ», — покорить, захватить, присоединить. К его несчастью, время империй прошло — оказывается, содержание колоний может быть и убыточным. Гораздо выгоднее всемирная Латинская Америка — независимы и горды, но вся собственность наша. Думаю, что очень скоро Уинни предстоит испытать самое большое разочарование в своей жизни — на закате своих лет видеть конец созданной своим трудом империи.

— Это вы про Европу или… — спросил «ковбой». — А не боитесь дать пример и нашим собственным ниггерам? Если и они потребуют.

— А за что боролся еще Эйб Линкольн? — ответил «аристократ». — И чем черные в Конго отличаются от них же в Алабаме? И отчего доктрина Монро должна ограничиваться лишь западным полушарием, почему бы не присоединить и юг? Мне кажется, африканским черным будет лучше побыть нашим задним двором, чем чьей-то колонией: по крайней мере, суверенитет, правитель из своих, флаг, герб и прочие атрибуты. И если кто-то из наших захочет — пожалуйста, уезжайте из Штатов в Конго, не держим. Что до Европы, ее очередь следующая. А после Британия, Россия, весь мир.

— Это понятно, — нетерпеливо сказал «ковбой». — Вопрос лишь в тактике. Иметь ли нам дело с существующими правительствами европейских стран? Или их преемники будут более предпочтительны?

— А отчего бы не использовать британцев, — предложил «аристократ». — Лучше получить уже готовый бизнес, а не создавать свой с нуля. После Нарвика высадка на обороняемый вражеский берег считается авантюрой, и оттого главная ставка Уинни на то, что ворота крепости откроют изнутри. А что мешает нам войти в восставшую Францию вместе с англичанами? И также предложить гуннам, из последних сил отбивающимся от натиска русских орд, почетную капитуляцию? Ну, а после — новые демократические правительства европейских стран, под нашим и британским покровительством, на мирной конференции определят будущее Европы. И в отличие от первых двух пунктов плана, осуждения нацистской верхушки (куда желательно включить и господ вроде Круппа и Флика — зачем нам конкуренты?) и изгнания из Европы русских — которые будут единогласно одобрены — пункт третий бедного Уинни очень разочарует. Контрибуция, оккупация, протекторат — ну, мы же не дешевые гангстеры, зачем грабить, если можно взять всё, причем по-дружески и законно? Америка уважает суверенитет европейских стран и призывает всех последовать ее примеру! Ну а возмещение военного ущерба может быть за счет передачи нам доли вашей собственности. Зачем местным своя промышленность — пусть покупают наши, американские товары, а что они изготовлены в Европе же на принадлежащих нам заводах, это частности.

— Одно лишь дополнение, — заметил военный. — Чтобы этот план был успешен, надо точно выбрать момент начала. Когда немцы уже ослабят свои войска во Франции, но еще будут держать фронт против русских. Значит, важно координировать действия со Сталиным, «ради борьбы против общего врага». Точно знать, когда русские начнут наступление, когда планируют прорвать какой-то там неприступный вал и идти на Берлин. Чтобы успеть встретить их на Одере, Эльбе или самое крайнее — на Рейне. Также добиться от русских обязательств вступления в войну против Японии — Всеевропейская конференция не должна быть раньше этого срока, чтобы русские еще считали нас союзниками. Ну и неплохо бы получить от дяди Джо гарантии относительно восточноевропейских стран и нерушимости границ на 1 сентября 1939 года иначе, как по решению всё той же Конференции.

— А если Сталин не согласится? — спросил толстяк. — Тогда что — война?

— Надеюсь, что русский диктатор не настолько глуп, чтобы воевать со всей Европой и нами, — ответил военный. — Тем более что Прибалтику, Галицию, Бессарабию, что там еще на июнь сорок первого, отобрать у него нереально — но наше признание законности принадлежности ему этих земель мы оформим как уступку, за которую потребуем признать наши сферы влияния в Европе. Ну, а дальше русским придется лишь тихо сидеть за своими границами и ждать, когда мы придем их стричь. Впрочем, начало этому можно положить уже сейчас.