Андрей Максимушкин - Советская Британия

— Я полагаю, что мы можем не только участвовать, но и всеми силами содействовать успеху высадки в Англии. Решительно, смело атаковать противника, не считаясь с неизбежным риском. — По голосу Кузнецова чувствовалось, что последние слова он выдавил из себя с трудом. — Операция «Гроза» — наш единственный шанс закрепить успехи этого года и выйти на новые рубежи.

— Очень интересно. А вы, товарищ Кузнецов, знаете, сколько народных средств ушло на флот, который вы собираетесь бросить против английских дредноутов? Вы уже консультировались с товарищами Малышевым и Галлером?

— И тем не менее мы, посовещавшись, пришли к выводу о необходимости нашего активного участия в десантной операции, — уверенно заявил Галлер. — Мы согласны с предложением Политбюро, — вовремя поправился Лев Михайлович.

Зам. наркома по кораблестроению всем своим видом демонстрировал, что полностью разделяет озвученное Кузнецовым предложение. В отличие от осторожного плана, озвученного Молотовым: поддержать союзника, помочь с десантными средствами, взять на себя отвлекающие маневры, моряки посчитали, что надо или браться за дело серьезно, или вообще отказаться от участия в операции. Любые промежуточные варианты вели к провалу высадки, поражению и большим потерям.

В устах Льва Михайловича данное заявление звучало непривычно. В бытность свою командующим Балтийским флотом Галлер зарекомендовал себя грамотным, опытным специалистом и осторожным человеком. Да, он обычно придерживался умеренной линии. И уж тем более он прекрасно знал реальное положение дел на флоте, знал, сколько минут продержатся наши «Марат» и «Октябрьская революция» под огнем английских линкоров.

— В операции необходимо участие не только ядра Балтфлота, но и вспомогательных сил, в том числе наши штабные специалисты настаивают на частичной мобилизации подходящих транспортных судов. — Кузнецов быстро справился с волнением, не время мандражировать, от этого совещания и от того, насколько убедительными будут его доводы, зависело многое, в том числе и судьба самого Николая Герасимовича. — Переброска в порты Северного моря будет производиться быстрыми темпами по мере комплектования флотилий.

Галлер коротко кивнул, соглашаясь со словами наркома, он сам принимал деятельное участие в разработке советской части плана. «Гроза» — модернизированный и глубоко проработанный, с учетом участия советских армии и флота, вариант старой германской разработки «Морской лев». Более того, операция готовится под прямым руководством Галлера. В этой части Николай Кузнецов предпочел положиться на старого проверенного заместителя по кораблестроению в пику недавно назначенному главкому Балтфлота Владимиру Трибуцу.

— Наш флот собирается пахать за немцев? Сумеете ли? — усмехнулся Тимошенко.

— Не за немцев, а вместе с немцами, — парировал Кузнецов.

Моряки рисковали, но этот риск был оправдан и тщательно взвешен. Все было рассчитано. При подготовке плана Главный морской штаб учитывал реальное положение дел на флотах, опыт финской войны и работу наших подлодок и вспомогательных крейсеров в Атлантике. Нечего и говорить, опыт во многом был отрицательным, но это тоже опыт. Даже из неудач можно извлечь пользу.

Иосиф Виссарионович был умным и осторожным человеком, на откровенную авантюру его не подбить. Многие уже убедились в этом на собственном опыте. Выжившие могут подтвердить. Зато если сегодня удастся развеять сомнения генерального секретаря партии, то Наркомат ВМФ многое выиграет, в том числе уже потом, после победы, будет хороший шанс на основе полученного опыта скорректировать кораблестроительные программы.

Один из талантов Сталина — неожиданно получилось так, что высказанная им идея, совет, обрели новых авторов в лице руководства Наркомата флота. И сейчас уже не Сталин предлагал флоту проработать план нашего участия в десанте, а флот выдвигал проект полноценной военной операции. А вместе с тем брал на себя полную ответственность за результат.

— Ставка делается на один-единственный удар, одну десантную операцию, — продолжал нарком флота, — второго шанса ни у нас, ни у немцев не будет. Сейчас благодаря авиации и операциям флота против вражеского судоходства оборонный потенциал Британии ослабел. Особенно отличилась наша дальняя авиация, наносящая удары по военным заводам в глубоком тылу англичан.

— Всего два полка, — пробурчал представитель авиации Валерий Чкалов.

— А разве вы не перебросили корпус полковника Судеца? — удивился Сталин.

Заместитель главкома авиации распрямил плечи, готовясь немедленно парировать внешне невинный вопрос, но его перебил Галлер:

— Немецкие коллеги планируют операцию в конце октября. Сезон штормов. Английский флот будет вынужден отстаиваться в портах и сократить патрулирование прибрежных вод. У нас же появится преимущество первого удара.

— Смелое предложение, — недоверчиво молвил Иосиф Виссарионович, прочищая свою знаменитую трубку, — а что думают товарищи моряки?

— Мы и подтолкнули немцев к этому решению. Они планировали перенести операцию на май следующего года. Спасибо Валерию Павловичу, помог убедить. — Заместитель наркома ВМФ вежливо кивнул Чкалову. — Вражеский флот будет вынужден сократить патрулирование, мы же сможем подгадать несколько тихих дней и совершить бросок первой волны. Преимущество атакующего в неожиданности, — Кузнецов повторил слова Галлера.

— А шторма не помешают вашему десанту? — Взятый Тимошенко тон говорил о его скептическом отношении к проблеме.

Впрочем, всем было известно, что нарком обороны недолюбливает флотских и настороженно относится к сближению с гитлеровской Германией. Вынужденному сближению, надо сказать.

Резкий поворот советской внешней политики в 39-м году и практически сложившийся союз с антикоминтерновским пактом после знаменитой франко-британской авантюры с ударами по Баку и Мурманску шокировали многих. До этого момента именно фашистский режим считался самым опасным противником Страны Советов. В Союзе до сих пор многие настороженно относились к перспективам сотрудничества с Третьим рейхом. Непредсказуемость германского вождя и его явная антикоммунистическая риторика отпугивали руководство нашего НКИД. И только немногие понимали, что политика Германии направлена в первую очередь не против коммунизма, а против коминтерновщины и леваков. А ведь самый страшный удар по Коминтерну и идеям мировой революции в свое время нанес именно Советский Союз. Объективная необходимость — выбор между ролью плацдарма в тотальной войне за коммунизм во всем мире или спокойное развитие своей страны, не завоевание, а строительство коммунизма. СССР выбрал второй вариант.