Момент истины (СИ) - Арх Максим

— Такая в МГУ есть, — прошептал я, ощущая, как при этих словах у меня кольнуло сердце. Как же давно я там не был. Как давно я сюда попал? Вроде бы всего три месяца прошло, а кажется, что прошла большая и наполненная событиями целая жизнь. Бог мой, неужели я вновь попаду в стены родной аудитории, где я провел не одну сотню лекций, объясняя лоботрясам разной степени раздолбайства основы математического анализа.— Очень хорошо Александр! Вы высказали очень неплохую идею, — похвалил меня Главред журнала «Юность». — Я думаю мы с Логуновым Анатолием Алексеевичем, ректором университета, сможем договориться, и он нам выделит аудиторию. Возможно кого-нибудь из студентов четвертого-пятого курсов журфака, можно пригласить. Пусть посидят, послушают и вопросы докладчику зададут. Я думаю им полезно будет пообщаться с фактически ровесником и задать тому несколько вопросов.

«Ничего себе ровесником, — подумал я, делая глоток чая. — Им дылдам по 21–23 года, а мне только шестнадцать стукнуло. Разница в 5–7 лет в этом возрасте существенна». Однако говорить крылатую фразу: «Борис, ты неправ», я не стал, а лишь мотнул в согласии головой и встал, чтобы пойти открыть входную дверь, потому что в неё вновь кто-то звонил.На этот раз этим «кто — то» оказался для разнообразия тот, кто приехал по приглашению. А именно наш будущий художественный руководитель ансамбля «Импульс» Яков Моисеевич Блюмер.

Он был какой-то нервный. Скомкано поздоровался и, пройдя в квартиру, застыл в нерешительности, услышав доносящиеся из большой комнаты голоса.— Кто это у Вас? — прошептал он испуганно глядя, то на меня то на дверь.— Друзья и поклонники, — пояснил я и спросил, — что с Вами? Почему Вы нервничаете?— Какие могут быть друзья в такое время?! — прошептал он, приблизившись вплотную, поднял на меня голову снизу вверх, потому как был на эту самую голову ниже, и зашептал еще тише: — Саша, меня арестовало Ка-Гэ-Бэ!! Меня допрашивали, Саша. Они спрашивали про Вас! Они всё знают!— Это прекрасно, что наше КГБ всё знает. Но вы успокойтесь, Яков Моисеевич, давайте пройдем с Вами в мою комнату и Вы мне всё-всё расскажите.Тот согласился и я провел его к себе, где усадив в кресло, протянул ему воды и сказав, что сейчас подойду, пошел в зал.— Товарищи, мне необходимо переговорить с одним коллегой, поэтому я вынужден вас покинуть буквально на десять минут. А пока, что бы вам не было скучно, давайте я вам включу кассету с песнями нашего ВИА «Импульс», в котором я имею честь играть и петь, — с этими словами подошел к магнитофону и перемотав кассету на начало нажал на кнопку «Пуск». Из динамиков зазвучала песенка «Белые розы».Вернувшись в свою комнату застал пьющего очередной стакан воды продюсера, который, трясущейся рукой тыкая в сторону смежной с залом стены, прошептал: — Вот, это же та Ваша песня! Одна из тех, что мне включали в Комитете Государственной Безопасности! Зачем Вы её включили?!— А что тут такого? — поинтересовался я, не понимая почему это так встревожило худрука.— Её нельзя слушать! — страшным шепотом прошептал он. — Её кто-то незаконно распространял!— Что значит незаконно? — поинтересовался я, уже начиная понимать из-за чего Моисеич такой дёрганный.— Я не знаю, но они, — зловеще прошептал он показывая пальцев в окно, — они подозревают, что это были Вы.— Да собственно, чего тут скрывать-то, это действительно был я, — дал Саша Васин признательные показания.— Бога ради, зачем Вы это сделали? — ужаснулся Яков Моисеевич, прикрыв рот ладонью. — Они сказали, что из этих кассет почта, всё радио и телевидения завалено письмами! Вас ищут по всей стране.— Н-да, — задумчиво произнес я, — а я и не знал. Нужно будет с ними связаться и уладить эту ситуацию.— Какую ситуацию, Саша? Какую? Они Вас ищут и хотят арестовать. Они меня арестовали, когда я приехал в ДК. И вели допрос, Саша!— Арестовали или задержали? — попытался выяснить я непонятный факт.— Не знаю точно как эта мера у них называется, но они назвали ее арестом и следователь допрашивал меня три часа!— И о чем же, разрешите поинтересоваться, Вас спрашивали?— Спрашивал о ВИА, о песнях и о Вас. Спрашивали, как я с Вами познакомился. Я всё рассказал. Я рассказал, что, мол, знаю такого человека, — он мотнул в мою сторону головой, — сказал, что песни слышал. Сказал, что они мне понравились и я решил стать руководителем ансамбля. Они интересовались кто писал тексты? Больше всего их интересовала песня «Третье сентября». Но я не знаю почему. Я часто сам её напевал себе и не мог вспомнить, что такого незаконного в ней есть. Сколько не думал, а ничего незаконного так и не вспомнил.— Да потому, что ничего незаконного там нет и не могло быть, — сказал я, вспоминая свои опасения по поводу даты. «Интересно, кто же у них такой умный, что сумел вспомнить дату назначения Никиты Сергеевича Хрущева на пост Генерального секретаря СССР в 1953 году», — подумал я, а вслух сказал: — Не волнуйтесь, всё это пустое, — и, подумав, спросил, — Вы телефон у них взяли? Они Вам говорили, что когда Вы со мной свяжитесь, то Вам необходимо им сразу позвонить? Вы позвонили?— Нет ещё. Я сначала хотел Вас предупредить, а потом уже, — произнес доброжелательный человек, который, рискуя, всё же решился предупредить об опасности.— Спасибо Вам большое. Вы честный человек и поступили очень благородно, — поблагодарил я. — А сейчас сходите на улицу и позвоните из телефонной будки следователю, а затем возвращайтесь. Будем пить чай. Я Вас познакомлю с интересными людьми. К тому же вот-вот должна будет подъехать наша певица Юля и наша виолончелистка Лиля, которые от чего-то вместо занятий в музыкальном училище решили проведать меня.— А следователь?— Скажите ему, что дадите мне его телефон. Я ему завтра позвоню и мы с ним поговорим о возникшем недоразумении.— Вы думаете это просто недоразумение? — с надеждой в голосе спросил худрук.— А как же может быть иначе, Яков Моисеевич, — несколько натужно, стараясь не терять самообладания, хохотнул я. — Конечно недоразумение. Пленки я никакие не распространял, а просто подарил несколько кассет с записями знакомым. Записи песен Вы слышали и в них абсолютно нет ничего противозаконного. Иных песен я не записывал, и уж тем более никому не давал слушать. Они просто ошиблись, — пояснил великий я, встав сам и приподымая собеседника заверил, произнеся: — Давайте не будем терять время, идите, позвоните и обязательно возвращайтесь. Вам полезно будет пообщаться с нашей вокалисткой.

Проводив более-менее ожившего Моисеича, закрыл за ним дверь и только было собрался получить порцию заслуженных комплиментов от слушателей, которые в этот момент прослушивали ту самую композицию под названием «Третье сентября», как дверной звонок звякнул. Я поморщился и пошел открывать, осматривая коридор в поиске предметов одежды, которые мог забыть тут худрук и ради которых стоило возвратиться. Однако за дверью оказался не он, а лыбящаяся в большое количество зубов целая банда моих детишек, которые решили проведать своего любимого папу-босса.— Юля, где ты их всех нашла? — удивленно поинтересовался я, пожимая руки ребятам. — Вы же все на работе и на учебе должны быть!— А я всех обзвонила и все ребята с работы отпросились, — весело произнесла, улыбающаяся рыжуха. — А мы с Лилей вообще сегодня прогулять решили. Мы в Третьяковку сходить думали, а тут ты объявился. Я позвонила Антону и сказала, что ты выписался. Они с Мефодием отпросились и позвонили Диме. Тот тоже договорился на работе и вот мы здесь!— Да старик, нам с тобой надо поговорить, — сделав серьезное лицо, сказал Антон.— Если надо, то поговорим конечно. Нам есть, что обсудить. Вы, когда шли к подъезду не видели выходящего из него маленького толстенького мужичка? Видели? Ну так вот, это наш художественный руководитель. Ему отойти нужно было на пол часика, но он сказал, что вернется. Поэтому очень хорошо, что вы все приехали. Познакомитесь с ним, а заодно все вместе обсудим наши будущие грандиозные планы.— Какие планы, Саша?! Там такое… — встревоженным голосом заговорил Антон под серьезные взгляды ребят, но был мной перебит.— Антон, если ты про КГБ, то я вкурсе происходящего и завтра попытаюсь всё уладить. Я вас всех предупреждал об этом ещё в Армении. Помните? Так, что не волнуйтесь, всего этого следовало ожидать. Однако и ваша версия событий мне будет очень интересна, — я распахнул дверь настежь. — А сейчас предлагаю продолжить разговор в квартире. Там у меня уже собралась интересная и разношерстная компания, поэтому день обещает быть интересным. Прошу вас проходить, раздеваться и следовать на звуки музыки. Там, кстати говоря, очень интересные люди есть и слушают они наши песни. Наверняка они буду рады познакомится с исполнителями услышанных ими шедевров. Проходите-проходите, — говорил гостеприимный хозяин и добавлял, — но не все.