Алексей Живой - Земля предков

— Я хочу посмотреть, что там внутри.

— Не лезь туда, — посоветовал Леха, нахмурившись, — неспроста этот город так хорошо отутюжили. Значит, было за что. А там, внутри, сейчас наверняка и нет ничего, кроме змеиных яиц. Сам же видишь, тут одни змеи живут.

— Вот и посмотрим, — не уступал Федор, подводя плот к цели, — не могу же я проплыть мимо и упустить такой случай.

Он немного повозился у жаровни, устроенной прямо на плоту, раздул тлеющие угли и поджег заранее приготовленный для ночевки факел.

Перед тем как шагнуть в пролом, Федор обернулся.

— Всем ждать моего возвращения здесь. Если что, плывите дальше по течению.

Остальные финикийцы хоть и прекратили грести, заставив плот замереть у замшелой каменной стены, по которой ползали ящерицы, но смотрели на своего командира, как на умалишенного. Словно он решился в одиночку нарушить покой спящих, но по-прежнему грозных богов.

— Ладно, — нехотя отпустил спасительное весло Леха, поглядев на затопленную поверхность пирамиды, которое находилось сейчас не глубже чем в метре от днища плота, — я с тобой, археолог хренов.

И вслед за своим другом вскарабкался в пролом, находившийся чуть выше уровня бревен плота.

Несколько секунд оба стояли на самом краю, привыкая к полумраку, царившему внутри. Мерцающее пламя факела выхватило из мрака только часть скошенных стен и несколько замшелых стеблей каких-то вьющихся растений, свисавших вниз. Под ногами у Федора юркнула в угол потревоженная пестрая змейка. Люди были здесь не первыми посетителями. После исчезновения хозяев растения и животные уже давно захватили это место.

Наконец, Федор шагнул в глубину, зачем-то достав фалькату из ножен, словно на самом деле собрался сражаться с древними злыми великанами как заправский былинный богатырь. Но вопрос об этом застрял у Лехи в глотке, когда он посмотрел вперед и увидел два огромных светящихся глаза, воззрившихся на пришельцев из мрака.

— Это… еще что такое, — наконец выдавил из себя Ларин, одеревеневшей рукой сжимая меч.

— Думаю, — пояснил спокойно Федор, продолжая двигаться в темноту, — лицо бога. Или какая-то маска. Надо подойти поближе.

— Ты там осторожнее с богами, — попросил Леха, все еще стоя на месте, — не любят они, когда их беспокоят.

— Да мы осторожно, — пообещал Федор, отодвигая рукой свисавшие стебли, — только посмотрим.

Когда он преодолел метров десять замшелого пространства с факелом в руке, Ларин смог разглядеть контуры помещения более отчетливо. Они находились в зале с пирамидальной крышей, в котором, если не считать заполонивших его растений и мхов, на первый взгляд ничего не было.

Только в дальнем конце, почти у самой стены находился огромный длинный стол из щербатого камня, а за ним круглый алтарь, похожий на лицо с огромными светящимися глазами и разинутым, словно пасть, ртом. Вокруг этих глаз и клыкастого рта явственно проступали черные круги, делая лицо похожим скорее на хищную морду какого-то животного. А когда Леха, так же осторожно ступая, чтобы не наступить на потревоженных змей или ящериц, подошел ближе, то увидел еще три узких прорези со зрачками на лбу этого существа. Только они не светились, в отличие от двух основных. По кругу этого огромного лица шли какие-то сложные повторяющиеся рисунки.

— Это что? — спросил Леха, глядя, как его друг деловито протирает блестевшие отраженным светом факела глаза звероподобного божества.

— Не знаю, — ответил Федор, — похоже на какую-то смесь кварца. Впечатляет. Представляешь, как они блестят, когда сюда попадает солнечный свет.

— А почему их пять? — уточнил наблюдательный Леха.

Федор вновь взглянул на изображения глаз.

— Может быть, у наших предков глаз было больше, — предположил Федор, а рассмотрев изображения по краям, добавил: — И рук тоже. А может, это все только аллегория. Но какой жертвенный стол, ты посмотри, просто загляденье.

— Стол как стол, — пробормотал Леха, опуская взгляд на каменные плиты перед собой, — наверняка тоже сделали, чтобы людей резать.

— Да, — кивнул Федор, — наверняка. Только каких людей. Посмотри, он же почти в два раза больше нашего роста.

Ларин пригляделся и действительно заметил, что размеры стола значительно превосходили его собственные. Но обдумывать эту мысль мозг Лехи просто отказывался.

— Кто его знает, что они тут препарировали. Пойдем отсюда, — предложил Леха, оглянувшись по углам, куда свет от факела так и не мог пробиться, — видишь же, здесь ничего нет.

— Обожди, — сказал Федор, обходя алтарь по кругу, — что-то здесь должно было остаться… ага.

И он вдруг пропал из вида, а свет факела стал опускаться вниз.

— Ты куда? — вскрикнул Леха, увидев, как его друг опускается по ступенькам узкой лестницы, внезапно открывшейся за алтарем, в нижнее помещение.

— Мне кажется, тут должен быть саркофаг или что-то в этом роде, — пояснил Федор, светивший себе под ноги и острием фалькаты отбрасывая оттуда всякую копошащуюся живность, — надо попытаться найти и посмотреть. Итао как-то проболтался, что под его обсерваторией есть хранилище древних знаний. Может, и здесь…

— Вот черт! — услышал Леха через пять минут.

Затем раздалось скрежетание металла о камень и вновь чертыханье. Потом несколько ударов металла о металл. Федор явно пытался вскрыть какую-то дверь.

— Что там? — поинтересовался Ларин, тоже спустившийся на несколько ступенек, чтобы не оставаться в кромешной тьме с этим пятиглазым монстром.

— Здесь какая-то очень странная дверь, — раздалось снизу, — каменная и без отверстий для ключей. Наверняка есть тайные пружины. А под ногами круглый люк и, что самое интересное, его крышка сделана из металла. Попробую вскрыть.

Леха спустился еще на пару ступенек и увидел, что его друг стоит на коленях, прислонив к стене чадящий факел, в узком тамбуре перед массивной замшелой дверью с изображением того же божества. Под ногами его действительно виднелся какой-то люк, скрывавший вертикальный проход вниз. Федор безуспешно пытался просунуть в щель острие фалькаты и поддеть его. В последний момент ему это удалось, но тут случилось самое неожиданное. Заостренный кончик фалькаты вдруг завибрировал, треснул и рассыпался. А Федор отдернул руку, словно от резкой боли, уронив обломок лезвия на камни.

Затем Чайка снова схватил его и, не веря своим глазам, уставился на верное оружие, никогда его еще не подводившее.

— Странно, — только и смог выдавить из себя командир финикийцев, — такое ощущение…

Но не договорил, умолкнув на полуслове. Некоторое время он тупо смотрел на обломок, а потом в гневе выбросил его в угол, распугав ящериц. Фальката, обиженно звякнув, застряла во мху.