Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах

Так что в случае крайней необходимости Эйхгорн просто проделает дыру в стене. Но сипа об этом понятия не имеет, так что в его словах нет логики.

Да и не собирался Эйхгорн пока что уходить. Он собирался подождать… ну, часа два. Может, чуть дольше.

– Ты… ты… ты убьешь меня?.. – прошамкал сипа.

– Я не убийца, – помотал головой Эйхгорн. – Никогда никого не убивал и не собираюсь начинать.

– Тогда… чего тебе надо?!

– Да ничего особенного. Когда там у тебя был крайний ритуал?

– Крайний?..

– Последний, – поправился Эйхгорн. – Да. Для тебя он последний…

Когда изуродованную дверь наконец-то снесли, Эйхгорн меланхолично восседал рядом с искаженным в агонии трупом. Смерть великого сипы была довольно неприглядной, но совершенно естественной.

После долгой болезни он наконец-то скончался…

При виде ворвавшихся в зал имниев Эйхгорн вскинул светящийся жезл. Те оторопели, попятились. В этом мире существует настоящее волшебство, так что оно не вызывает у туземцев суеверного ужаса. Они не бухаются перед чародеями на колени и не заглядывают им в рот только потому, что те умеют делать цветные огоньки.

Но в то же время все здесь знают, на что это самое волшебство способно. И волшебная палочка пугает людей, как на Земле пугает пистолет. Даже сильнее – ибо пистолет всегда стреляет одинаково, от него знаешь, чего ожидать. Волшебство же непредсказуемо.

Причем имнии уже убедились, что Эйхгорн кое-что умеет. Они видели исчезнувших жрецов и скомканные двери.

– Боги призвали сипу к себе, – ровным голосом произнес пришелец с Земли. – Пришло время выбрать нового.

Имнии молча глазели на своего бывшего повелителя. Эйхгорн немало бы заплатил, чтобы узнать, о чем они сейчас думают.

– Великий сипа умер, – наконец произнес один.

– Умер великий сипа, – согласился другой.

Какой-то жрец принялся развязывать рабов. Те безучастно смотрели в пол, явно не особо обрадовавшись избавлению. Хотя… может, их все равно принесут в жертву? Сожгут на погребальном костре сипы или еще что-нибудь? Эйхгорн слабо разбирался в народных обычаях имниев.

Тут начали возвращаться к жизни жрецы и стражники, превращенные координатором в кляксы. Чувствовали они себя не очень хорошо, многих мутило, один лежал без сознания – но хотя бы никто не умер.

Одной проблемой меньше.

На Эйхгорна не попытались напасть. А судя по взглядам, что имнии бросали на мертвого сипу, они и сами испытывали немалое облегчение. Даже его приближенным порядком надоела эта кровавая круговерть, но никто не решался ее оборвать. Слишком глубоко проникло чувство страха.

И теперь, когда это сделал кто-то со стороны… ползун, не знающий правильных порядков… что ж, видно, и впрямь такова воля богов.

А потом один из жрецов еще и узнал Эйхгорна. Все-таки в Авиуме не так уж много людей. Несколько минут этот крылатый старикашка вглядывался Эйхгорну в лицо… рассматривал очки, лысину… а потом истошно завопил.

Он поведал присутствующим, что две луны назад – точно-точно! – он самолично отправил этого ползуна в Шиасс, дабы продлить еще немного существование сипы. Он хорошо его запомнил!

После этого никто уже и не помышлял причинить Эйхгорну вред. При виде него все только шушукались и отводили взгляды.

Пользуясь своей новой репутацией, Эйхгорн провел несколько дней среди имниев. Уже не как раб или пленник, а просто. Его кормили, предоставили жилье, выказывали всяческое почтение. А новый великий сипа, которого выбрали уже на следующий день, даже предложил ползуну место при дворе.

Какое-то время Эйхгорн это обдумывал. Уж очень роскошные озвучили ему условия. Собственная пещера в три имнийских роста, две самых красивых жены, еды вдвое больше, чем сможешь съесть, и право невозбранно смотреть сипе в глаза.

Кто бы не соблазнился?

Но Эйхгорн уже немного подустал от Алатуса. Ему хотелось сменить обстановку. И теперь у него была собственная летающая тарелка, способная за шесть суток облететь Парифат по экватору.

Так что он отказался. Вежливо попросил крылатых людей не обижаться, но ему с ними не по пути. Его ждут дела в другом месте… хотя Эйхгорн пока не решил, в каком.

Впрочем, он не собирался улетать навсегда. Авиум, этот гигантский аппарат пришельцев, еще многое может открыть. Но потом.

А сейчас… сейчас Эйхгорн стоял на берегу Алатуса, рядом со своим личным НЛО, и смотрел вниз. На бескрайнее море зелени. И группу строений – совсем крошечную с такой высоты, однако все же видную. Значит, город довольно большой.

Стрелка вормолеграфа чуть заметно подрагивала. И указывала она не на Авиум, не на силовую установку Наблюдателей, а именно туда, на город. Где-то там притаилась очередная аномалия – причем на редкость мощная.

– Что там? – спросил Эйхгорн.

Рядом сидел на корточках имний. Случайный охотник на небесных спрутов, которого Эйхгорн встретил пару минут назад. Он даже не знал его имени – да и не стремился узнать.

– Мерлимор, – степенно ответил имний. – Это Мерлимор, ползун.

– Мерлимор – это что? Страна?.. Континент?..

– Лес. Громадный лес. Больше всего Алатуса. Там никто не живет.

– Никто не живет?.. – усомнился Эйхгорн. – А вон то – разве не город?

– Наверное, один из затерянных городов Мерлимора. Говорят, их там хватает… Но в них очень опасно.

– Затерянных, говоришь?.. – прищурился Эйхгорн.

Стрелка вормолеграфа дернулась чуть сильнее.