Александр Прозоров - Испанский поход

– Ого, – вырвалось у Федора, – да здесь гораздо больше солдат, чем мне приказал встретить Гасдрубал. Может быть, его брат прислал новые подкрепления из Испании? Только вот где он их взял.

Решив не вдаваться в детали, Федор погнал коня вскачь, чтобы как можно быстрее расстаться с письмом, которое жгло ему грудь. Прибыв в порт, где полным ходом шла выгрузка подкрепления, больше походившая на прибытие второй армии, он пробрался сквозь патрули и разыскал нужный корабль.

– Я хочу видеть капитана, – заявил он, едва поднявшись по сходням.

– Он сейчас вон там, – указал его помощник на приземистое каменное здание на краю гавани, – о чем-то разговаривает с местными властями. Обещал скоро вернуться, но пока задерживается. Если хотите, можете подождать его здесь.

– Я тороплюсь, – отказался Федор и направился в указанную сторону, решив передать письмо прямо там, пользуясь своим статусом. Он знал, что по первому требованию ему предоставят свободное помещение, где он сможет переговорить с капитаном с глазу на глаз.

Свой эскорт Федор оставил в порту, наказав ждать его возвращения. Он решил, что встречу не должны видеть посторонние люди, пусть даже и охранники. Тем более что ему здесь ничто уже не угрожало.

У ворот дома, обнесенного высоким забором, к его удивлению, дежурили не нумидийцы, а пехотинцы из африканских частей. Бесцеремонно остановив его, они поинтересовались, кто он и куда направляется, рассматривая его так, словно он был шпионом Масиниссы. Чайка едва не возмутился таким досмотром, но решил оставить все разбирательства на потом, сначала надо было сделать дело.

– Я, Федор Чайка, помощник Гасдрубала. Мне нужен капитан квинкеремы «Тапс». На корабле мне сказали, что он здесь.

– Да, здесь, – кивнул начальник пехотинцев в чине помощника командира спейры, хитро прищурившись, словно хотел пробуравить его своим взглядом насквозь. – Проходите. Он ждал вас.

«Откуда он знает, – промелькнуло в мозгу Федора, когда он толкал одной рукой дверь в полутемное помещение, а другой держал шлем, – нет, все-таки я накажу этих наглецов, что так непочтительно обходятся с помощником самого Гасдрубала».

Но то, что он увидел, заставило его замереть на месте, а ладонь лечь на рукоять фалькаты. Капитан корабля был привязан к стулу веревками, а по его безвольно повисшей голове текла кровь. Позади бесчувственного тела находились четверо пехотинцев, один из которых вытирал окровавленные руки о ткань полотенца.

– Да, он ждал вас, – подтвердил голос из-за спины Федора, – очень ждал. И мы тоже.

Фалькату Чайка выхватить не успел. Удар по голове чем-то тяжелым погасил свет в его глазах.

Созание вернулось не сразу. В голове шумело, но не только от удара. Было ощущение, что его чем-то опоили и он пробыл в состоянии отрешенности довольно долго. Сначала Федор ощутил, что по-прежнему одет в свои доспехи и лежит на чем-то мягком и удобном, явно в кресле. Затем, по укоренившейся за время войны привычке, не открывая глаз, он прислушался. Звуки могли многое сказать. Он услышал слабый шум ветра и перешептывание деревьев, словно из помещения, в котором он находился, была открыта дверь, что вела во двор или сад, полный высоких деревьев.

«Откуда здесь деревья? – удивился Чайка, все еще лежа с закрытыми глазами и пытаясь заглушить боль в затылке, вернувшуюся вместе с сознанием. – На побережье ничего выше кустарников не росло. Значит, меня перевезли в другое место. Но кто и зачем?»

Здесь было также заметно прохладнее, чем в том месте, где на него напали. А кроме того, вокруг были запахи жилища, просторного, хорошего и богатого. Здесь пахло совсем не так, как в той хижине на берегу. Это Федор понял сразу, едва втянув запахи.

«Во что же ты вляпался, брат Федор», – подумал Чайка, осторожно попытавшись пошевелить руками, и вдруг понял, что не связан. Он лежал абсолютно свободно в кресле и мог двигать руками и ногами. Это открытие потрясло его. А спустя мгновение он уловил шорох и ощутил чужую энергию. Рядом находился человек. И этот человек уже давно наблюдал за ним.

– Баал-Хаммон действительно благоволит к тебе, Чайка, – произнес очень знакомый голос, поняв, что Федор уже пришел в себя. – Если бы Гасдрубал прислал с письмо кого-нибудь другого, то посланец был бы уже мертв. Но тебе повезло, что с моими людьми был Акир. Он спас тебе жизнь.

Сделав над собой усилие, Федор открыл глаза и посмотрел на сенатора. Магон стоял напротив, всего в трех шагах, сложив руки на груди и закутавшись в темно-зеленый балахон. Поверх сложенных рук тускло поблескивала золотая цепь с амулетом, символом Карфагена. Дородная фигура седовласого сенатора возвышалась посреди знакомого кабинета, – не раз Федор уже бывал здесь, – рядом с массивным креслом, украшенным золочеными ручками в форме птичьих голов.

– Меня перевезли в Карфаген? – не поверил своим глазам Чайка, осторожно пошевелив руками, и, чуть подаваясь вперед в кресле, осмотрелся. – Но зачем? И кто эти люди, напавшие на меня?

– Это мои люди, – ответил Магон и тоже сел в кресло напротив, взяв со столика чашу с вином.

За окном вечерело. Сквозь открытую на террасу дверь пробивался неровный свет уже горевших на ее полу жаровен с углями. Сенатор неторопливо потягивал вино из чаши, украшенной драгоценными камнями, ничего не спеша объяснять и словно давая Федору время обо всем догадаться самому. По всему было видно, что Магон не торопится, но все же намерен о чем-то поговорить со своим пленником. Отсутствие пут на руках и ногах ничуть не обмануло Федора, на этот раз он был в этом кабинете не гостем, а именно пленником.

Никого из охранников поблизости Чайка не заметил. Кабинет был абсолютно пуст. Но это тоже еще ни о чем не говорило. Вернее, наоборот, говорило о многом. Наверняка охранники были у дверей и в саду, под террасой, так что Федор даже и не думал, что сможет легко сбежать при случае. Но, как боец, все же просчитывал варианты. Хоть его и опоили какой-то гадостью, державшей в забытьи несколько дней, необходимых, чтобы добраться до Карфагена, но своим сознанием он уже вновь овладел полностью. Тело тоже подчинялось, это он понял, пошевелив рукам и ногами.

– Ты хочешь сбежать? – усмехнулся Магон, посмотрев сначала на закрытую дверь в кабинет, а потом на открытую, ту, что вела на террасу.

«Значит, я не ошибся, – прикинул Чайка, – охраны полно. Но этот старик, которого я при желании могу убить одной рукой, совсем не боится оставаться наедине с человеком, которого почему-то теперь считает своим врагом. Почему?»

– Зачем мне бежать? – не очень уверенно изобразил удивление Федор, тоже решив не торопиться с выводами. – Разве я враг вам?