Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Ликвидация

– Когда сюда собирался, то пришлось изучать район действий, с умными людьми говорить.

– По картам так не выучишь! Да и люди тебе точно ничего не расскажут, только основные приметы и направления, и то поначалу путаться будешь, пока сам не разберешься, что к чему. Тут, в горах, надо самому знать и не раз пощупать! А ты это явно делал! Ладно, не хочешь говорить – не надо. Видно, секрет какой. Так что все я понимаю. Ты не обижайся, это я так, для поддержания разговора, по-стариковски разговорился. Кого ждем-то, скажи? Бандитов или немцев каких? Я так понимаю, по мелочи твои бойцы не работают. Много их будет?

– Кого ждем? Бандитов. Сколько их будет, точно не знаю. Около десятка. Может, немногим больше. Конных с оружием. Нам надо их во что бы то ни стало взять. Нескольких желательно живыми. Бойцы знают, кого конкретно в живых оставлять, остальных можно в расход. Я потом тебе фотографии тех, кого надо живыми взять, покажу, вдруг пригодится.

– А откуда пойдут, известно?

– Нет. Сказали, что точно будут здесь через хребет переходить, а вот с какого направления пойдут – неизвестно.

– Так вот почему ты все дороги и тропу перекрыл и внизу пулеметы поставил! Я так понимаю, чтобы они в капкан попали и назад отойти не смогли. А они тут точно пойдут? Ведь через хребет еще в нескольких местах перейти можно, правда, там посложнее, да и снег глубокий еще местами лежит. Сведения-то точные? Я так понимаю, человек там твой среди них есть и он тебе все сообщил. Ты гляди, тут ведь никому из местных верить нельзя, особенно если бандиты здешние.

– Бандиты все местные, чеченцы. Всю жизнь здесь прожили, каждую тропинку знают. Должны они именно здесь идти. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Сведения вроде точные. Источник пока не подводил, а там кто его знает, как будет. Вдруг они что решат изменить.

– Ну, дай бог! Долго ждать будем?

– По идее, они в течение сегодняшних суток должны были здесь объявиться. Если не появятся, то еще двое-трое суток подождем. Вдруг они где задержатся. Если здесь не получится их взять, пойдем по горам в Аргунское ущелье, там будем искать. Знаю я там пару мест, где они прятаться могут.

– Знаешь сам или кто подсказал?

– Птичка верная на хвосте принесла.

– Типа того пленного? А если кого другого встретим?

– Ну да. Если ты про бандитов да дезертиров говоришь, то будем бить смертным боем. Пленные мне только для уточнения информации нужны. Таскать я их с собой дальше не собираюсь. У нас задача – чтобы здесь была тишь да благодать. Если не получится миром вопрос решить, будем это делать грубо и жестко, но поставленную задачу выполним.

– А хватит на это только твоих? Тут столько ухарей побывало, и то, почитай, ничего исправить не смогли.

– Хватит. Здесь пока только маленькая часть. Мы еще здесь только обживаться начинаем. Если не хватит, еще вызовем.

– Ну, дай-то бог. Мир тут давно нужен. Всего с десяток лет, как поспокойнее стало. Устали люди от резни друг дружки…

Ночь прошла спокойно. Как только первые лучи солнца раскрасили вершины, нас сменили…

(РИ) 31 марта 1942 г. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Ввиду перенапряжения войск наступление в районе Осташкова в настоящий момент проведено быть не может. Решение. Ограничить усилия 9-й армии на ржевском участке созданием предпосылки для планируемого наступления «Наводка моста» после окончания весенней распутицы. Кроме того, следует, используя минимальные силы, блокировать пути подхода русским 29-й и 39-й армиям. Кроме того, группа армий должна навести порядок в тыловом оперативном районе и пополнить свои силы…»

Из книги Маршала Советского Союза Жукова Г. К.:

Воспоминания и размышления» т. 2, стр. 52:

«В конце марта – начале апреля фронты западного направления пытались выполнить… директиву, требовавшую разгромить ржевско-вяземскую группировку, однако наши усилия оказались безрезультатными. Наконец Ставка была вынуждена принять наше предложение о переходе к обороне… За период зимнего наступления войска Западного фронта продвинулись на 70–100 километров и несколько улучшили общую оперативно-стратегическую обстановку на западном направлении. За это время наступательные действия Ленинградского, Волховского, Южного и Юго-Западного фронтов, не имевших превосходства в силах и средствах и встретивших упорное сопротивление противника, не смогли выполнить поставленных задач»…

Хамид, прислонившись к остаткам каменной стены, прислушался к окружающим стоянку звукам. Все было тихо. Вокруг были обычные звуки гор, лошадей, мирно ждущих утра, и плеск недалекого озера. За сутки, что они тут стояли, никто не потревожил их отдых. Да и кому тут бывать и попусту время тратить? До ближайших аулов тут далеко. Живущим там некогда тут ходить. Своими домашними делами заняты. Скорее бы тоже домой вернуться, а то надоело с винтовкой мотаться по чужим дворам. Хасан сказал, что утром пойдем на перевал, а оттуда через Ведено в Итум-Кале. Может, удастся заскочить домой, своих родных проведать и хоть немного помочь по дому.

Отец с матерью совсем старыми стали. Отец еще держится, а мать совсем слаба, с постели почти не встает. Тяжело им с хозяйством справляться. Ибрагим, конечно, помогает, но мал еще, чтобы все дела по хозяйству на свои плечи возложить. Да и учиться в школе надо, хотя бы считать, читать и писать научится, и то хорошо. Знания пригодятся, когда наша власть будет. Может, по стопам Мурата пойдет, большим человеком станет, мир увидит, а не только одни горы…

Слава Аллаху, что Исмаил сейчас хоть дома находится, какая-никакая помощь родителям. Хоть он после болезни еще слаб и его правая рука почти совсем не движется. После камнепада, когда ему руку камнем придавило, русский врач в районной больнице ему операцию сделал, сказал, чтобы берег руку и тяжести не поднимал. Вот брату и приходится пытаться делать дела только левой рукой. А ею разве много сделаешь? Нет. Но все равно брат пытается за хозяйством присматривать. Главное, что он жив, а рука потихоньку придет в порядок. Врач обещал, лекарства хорошие давал.

О Мурате вообще ничего не известно. Как осенью в армию ушел, так после Ростова еще ни разу не написал. Чего ему дома, в Грозном, не сиделось? Отучился в городе, работал на нефтезаводе, был сменным мастером, деньги хорошие получал, нашей семье помогал, свою семью завел. Так нет же, пошел добровольцем на фронт. Зачем и для чего? Тем более что это не его война. Наша война за освобождение нашего народа только начинается, а он за русских пошел воевать. Глупый. Лучше бы дома остался, нам помогал.