Владимир Поселягин - Командир

Первый, кого я отработал в России, был заслуженным деятелем государства в свете информации и общественного мнения. Матвеев Павел Борисович был из тех, кого простой народ называл «болтунами из телевизора» и другими нелицеприятными словами. Именно по приказу Матвеева и при помощи его друзей замалчивался геноцид русского населения в Чечне. И ответом на все попытки этих несчастных получить компенсацию, которую в полной мере получают чеченцы, называя ее «контрибуцией», было полное молчание. Матвееву не нужны были «нахлебники» из русского населения Чечни, свой гешефт он делал именно с чеченцами.

Тщательно изучив свою цель, я немедленно приступил к исполнению задачи. Почему-то в последнее время Михась изрядно торопил меня, ничего не объясняя.

— Я второй, все чисто, можно выходить! — пискнул голосами сканер рядом со мной.

— Понял, выходим! — Эти слова заставили меня приготовиться.

Включив подсветку прицела, я сосредоточился на выходе из казино, где возле легкобронированного джипа стоял высокий крепкий парень в костюме. Заметив, что он приложил пальцы к уху, прислушался.

— …внимание, выходим! — сказал динамик сканера.

Потирая подушечку указательного пальца для большей чувствительности, я ждал.

Когда входная дверь открылась и оттуда вышел Матвеев в окружении пяти телохранителей, приложившись щекой к ложу винтовки Barrett M82A1 с ночным прицелом, которую купил у американских оружейников, навел прицел на живот цели.

«Пора!» — понял я, заметив, что никто, кроме Матвеева, под выстрел не подставляется.

Спуск был мягким, но последовал мощный удар в плечо, все-таки винтовка изрядно лягалась.

Снова посмотрев в прицел, Матвеева я не заметил, только легкую красную пыль там, где он стоял, и ошарашенные фигуры телохранителей, застывших рядом. И только присмотревшись, я понял, что две кучки и были останками правозащитника. Месть свершилась.

Быстро собрав и убрав винтовку «за пазуху», я, скользя по веревке, стал спускаться вниз с той высотки, где сидел, ожидая цель. Ушел я чисто и посчитал это хорошим предзнаменованием.

Вечером выложил в сеть, за что и почему Стрелок уничтожил Матвеева. Какой тут поднялся вой правозащитников из-за убийства их сотоварища, но после того как я объявил, что в моем списке еще остались цели из их кодлы, вопли сразу стихли.

В течение полутора месяцев я отработал еще шестьдесят фамилий, уничтожая порой до трех человек в сутки, так как активно пользовался помощью Михася. После такой моей деятельности уже никто не заикался о том, что Стрелок — это одиночка.

Когда в списке осталось всего одиннадцать фамилий, я решил устроить себе небольшой недельный отпуск, чтобы отдохнуть от той беготни, которую устроил по России и соседним республикам. Кстати, когда я в столице Грузии нашел одного из своих спрятавшихся клиентов, то мне на глаза совершенно случайно попался кортеж президента Грузии, проезжающий в двух кварталах от меня.

После возвращения из этой мятежной республики, где начались похороны и выборы нового президента, мне на сайте задали вопрос, «зачем» я это сделал. Мой ответ был прост: «За Цхинвал».

Несколько дней я провалялся в постели, отдыхая и душой и телом, совершая только небольшие пробежки по утрам и вечерам. Глядя в экран огромного плазменного телевизора, с интересом слушал одного депутата из оппозиции, который, опасливо поглядывая в объектив, что заставляло меня улыбаться, говорил, что в России настали новые времена и нет такой свободы слова, как раньше. Мол, простой народ поднял голову.

— Было зафиксировано несколько нападений простых граждан на сотрудников Думы! — возмущенно говорил он, грозя кому-то кулаком. Видимо, нападавшим. — И в ответ на попытки их утихомирить были слышны вопли: «Стрелок вам еще покажет…», продолжая уже нелицеприятно! — продолжил он.

«М-да, а ведь народ стал вспоминать все, что сделали с ним за последнее время, и теперь пытается напомнить уже политикам», — хмыкнул я.

Посмеявшись, я задумался, как бы все это не привело к гражданской войне, а что, вполне может быть. Вздохнув, решил, что пусть все идет своим чередом, ведь в правительстве сидят думающие люди и не допустят подобного, по крайней мере, я на это надеялся.

До конца назначенного мне самим собой отдыха оставалось еще пару дней. Посмотрев на настенные часы, я стал одеваться для вечерней пробежки, на которую уже опаздывал — надо держать себя в форме.

Прыгая по ступенькам, сбежал вниз, проигнорировав лифт. Да и вообще, в последние месяцы я им и не пользовался, тренируя икры, хоть и жил на двадцать шестом этаже элитного дома.

— Добрый день, Таисия Викентьевна, — поздоровался я с консьержкой, пробегая мимо.

— И вам доброго здоровья, Кирюша, — раздалось в ответ, когда я уже подбегал к дверям.

Дальнейший разговор она не заводила, так как знала, что я сам остановлюсь с ней поболтать, когда буду возвращаться, чтобы отдохнуть перед подъемом в квартиру.

Выскочив на улицу и вдохнув свежий морозный воздух, я поправил лямки рюкзака с песком для утяжеления. Поскрипывая настом, врезаясь в него шипами горных ботинок, побежал в сторону парка. Ночную мглу рассеивали только редкие фонари, и поздняя пробежка была моим любимым занятием, из-за того что вокруг было не так многолюдно, как утром, когда пробежкой занимался не я один.

— Ух, хорошо-то как! — громко сказал я. Остановившись, крутнулся на пятке и побежал по маленькой тропке, которую лично пробил к спортивному городку и которой пользовался только я один.

Подбежав, с ходу вцепился в перекладину и стал подтягиваться. С небольшими передышками я скакал по железным перекладинам, разминая и тренируя тело.

Закончив отжиматься, выбежал на дорожку и побежал к ларьку, в котором всегда покупал минералку для восстановления баланса после тренировок.

— Здравствуйте, Кирилл, что-то вы сегодня запаздываете, — приветливо улыбаясь, поздоровалась продавщица Татьяна, протягивая мне маленькую бутылочку воды.

— Было много дел, вот немного и запоздал, — ответил я, расплатившись, и, отпив из бутылочки, спросил: — Ну что, больше проблем не было?

Спрашивал я из-за того, что пару недель назад трое подвыпивших подростков, угрожая ножиком, напали на нее, пытаясь изнасиловать и ограбить. Мои ботинки тогда хорошенько прошлись по их ребрам, показывая, что я такого не одобряю. Так что теперь наши с Татьяной отношения перешли на дружескую ногу, давая мне возможность передохнуть и поболтать, узнавая местные новости.

Почесав немного языком, с удивлением узнал, что в соседнем районе снова было изнасилование, на этот раз пострадала пятнадцатилетняя девушка.