Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

- И куда ж ты их девал? - снова обернулся ко мне "дознаватель".

- Я и вовсе их не видел. Даже и не знал про них ничего. Можете в моих вещах посмотреть.

- Хм… - покачал головой Брог. - Насчет твоих вещей… видишь ли, их, а особенно твой странный ящик, уже мельком осмотрели. И уж поверь мне, чего-чего, а двадцать золотых… это уж точно бы нашли. Железки твои… золота там нет, а все остальное никому не интересно. Значит, они спрятаны где-то недалеко. Я бы на твоем месте не упорствовал. Иначе, сам понимаешь… под пыткой ты расскажешь все.

- Почему вы так упорно утверждаете, что убийца именно я? Кто-то же должен проводить расследование этого дела?

Стражник снова вздохнул и коротко объяснил мне систему здешнего розыска и дознания. По его словам выходило следующее.

Обнаружив преступление (хоть убийство, хоть кражу скота), староста сообщал об этом наверх. В данном случае - барону Хорну. Если имелись свидетели, обязательно из числа местных жителей(!), то указывался и виновник оного. В обязанности старосты входило задержать его и сохранить преступника и все его вещи до суда. Суд производился одним из стражников, а в особо трудных случаях - управляющим барона. Вещи преступника шли на выплату пострадавшему от преступления. Если их не хватало, расплачивалась родня или, в случае ее отсутствия, соседи. В случае же неимения явного преступника вира за преступление накладывалась на всю деревню. И выплачивалась в срок не более двух недель. Недонесение о преступлении каралось тюрьмой. В зависимости от тяжести преступления этот срок мог быть от полугода до… в общем, как решит барон. Особенно тяжко обстояло дело с колдунами. Или со всеми, на кого падало данное обвинение. Их ловили всей округой, не считаясь ни с чем. Жертвы, посевная, голодные дети - все побоку. Правда, за это дело обычно платил барон. И платил щедро.

- Подождите, господин Брог… А разве есть свидетели того, как я душил господина Олли?

- Вот, - показал тот на Вилема.

- Так он что, сам видел, как я его душил? Что ж тогда не помешал? Или на помощь не позвал?

- Сам не видел. Но он показал на тебя, ибо больше некому здесь совершить такое ужасное преступление. Ты чужак, и интересы общины для тебя - пустой звук. Никто из деревни не пойдет на такое убийство - кара затронет не только его, но и всю деревню. Поэтому, кстати, у нас так мало воров…

- То есть никто другой, кроме вас, не будет расследовать это преступление?

- Ты тупой? Расследование проведено старостой, и он назвал преступника - это ты! - палец Брога указал в мою сторону. - Староста лучше знает своих людей и отвечает за их поступки перед бароном. Если бы это был кто-то из местных - он уже стоял бы здесь, перед судом. Мое дело - осудить преступника и вынести приговор.

- Так… А мои слова - они что-то значат?

- Не в этом случае. По закону убийца должен быть казнен до того, как тело покойного предадут земле. И казнь состоится в его присутствии.

- То есть Олли еще не похоронен?

- Нет.

- Я могу увидеть его тело?

- Ты хочешь принести клятву перед лицом покойного? Адские муки тебя не страшат?

- Нет. Не страшат.

- Ладно… - Брог с интересом на меня посмотрел. - Пошли…

Тело Олли лежало на леднике у старосты. Погреб был вместительным и очень холодным. Дверь в него была заперта, и около нее скучал караульный - местный житель. Увидев процессию во главе со стражником, тот засуетился и бросился отпирать замок. Мы спустились в подвал. По знаку Брога принесли факелы, и стало светлее.

- Можно ли вынести тело на улицу? - спросил я, оборачиваясь к нему.

- Хочешь поклясться принародно? Хорошо… вынесите тело! - повелительно крикнул он, не оборачиваясь.

Тело Олли уложили на лавку около дома.

Я присел на корточки возле трупа. Посмотрим… Очередной экзамен по осмотру места происшествия. Только цена его в данном случае - моя жизнь.

Что там говорили - утонул? Или был утоплен? Неправда ваша…

- Господин Брог! - повернулся я к стражнику. - Вы много видели утопленников на своем веку?

- Не сказать, чтобы много, но… приходилось. А тебе-то что?

- Рот и нос у них обычно забиты тиной, пеной и так далее…

- Ну… может быть. И что с того?

- А у почтенного Олли этого нет!

- Ну и что? Прошло два дня! Все это могло уже высохнуть!

- Да? Все равно следы бы остались… Но, даже если он утонул, вода неминуемо осталась в его легких. Там она высохнуть не могла. Как быстро принесли сюда труп? - повернулся я к одному из людей покойного.

- Сразу же, как и нашли. Мы законы знаем…

- Как несли? Не переворачивали, не наклоняли вниз головой?

- Нешто можно так?! Как живого несли, бережно.

- Эй-эй, ты чего тут раскомандовался? - Брог осуждающе покачал головой. - А я тут на что?

- Вы - судья. Правильно я понял?

- Ну да.

- Так я не с вами спорю, а со старостой. Это же он дознание проводил?

- Хм! Гаор! - обернулся Брог к толпе. - Иди-ка сюда!

Из толпы степенно вышел немолодой уже мужик. Сдержанно поклонился Брогу и выжидающе на меня уставился.

- Продолжай! - повернулся ко мне стражник.

- Я вижу у вас меч. Можете ли вы вскрыть грудь покойного Олли?

- Это попахивает святотатством… Зачем?

- Если в легких есть вода - он утонул. Если нет - его сбросили в воду уже мертвого.

- И что это дает тебе?

- То, что Вилем врет. По крайней мере - в этом.

Брог относился к числу людей, не привыкших к слишком долгому размышлению. Меч молнией сверкнул на солнце, толпа глухо ахнула…

- Так кто был прав, господин Брог?

- Хм… ты удивил меня, чужестранец… Но это не снимает с тебя вины!

- Посмотрим… Где Вилем?

По знаку стражника тот вышел из толпы.

- Ну? - Брог снова повернулся ко мне. - Что ты еще придумаешь?

- Как вы полагаете, мог бы я унести тело господина Олли так далеко, как мне это приписывают? Он был весьма… дородным человеком.

- Гаор! В твой огород камешек!

Староста цепко меня осмотрел. Пожал плечами.

- Ну… если не очень спешить… мог бы и донести.

- На вытянутых руках?

- Никто не смог бы этого сделать. Просто взвалил бы на плечо и унес.

- Спасибо. Господин стражник, можете ли вы подойти к телу покойного и посмотреть вот на это?

Мой палец ткнул в пряжку на ремне.

- И что здесь такого?

- А вот… - моя рука подцепила длинную черную нить. - Что это?

- Из одежды вырвало…

- Из чьей?

Брог примерился.

- Того, кто нес его на плече. Вот за рубаху и зацепилось.