Владимир Поселягин - Ганфайтер

– Мистер Андерс, Джонни ранен в перестрелке с бандой Джека Крисмана. Он убил его самого и пять человек из его банды.

– Вот как? – искренне удивился сержант и крикнул своим людям: – Лойс, Хекман, займите тот холм для наблюдения; остальным – встаем на бивуак.

Попивая кофе из кружки, я тоже слушал рассказ Мэри, изредка вставляя в него свои комментарии. А так как надо было устраиваться в этом мире, то есть легализоваться, то я в лицах описал свою встречу с Веселым Джеком, даже осторожно показал, как достал нож и кинул его, что вызвало полные одобрения возгласы сержанта и солдат, которые слушали нас.

После того как Мэри закончила, мы собрались и уже вместе с солдатами, время патрулирования которых закончилось, направились в форт, к которому прибыли практически в потёмках, так что встреча с командиром форта произошла уже ночью.

Девушек устроили рядом с моим номером в небольшой служебной гостинице, что была в форте. Быстро поужинав, я в сопровождении вестового, что ожидал меня, направился к зданию штаба, где и находился сейчас майор, изучая рапорт сержанта Андерса.

Пройдя через открытую вестовым дверь, я подошёл к столу и, пользуясь тем, что ранен, сел на стул, стоящий напротив стола майора. Разрешения я не спрашивал, просто не посчитал нужным это сделать.

Майор мне сразу понравился, было в нём что-то такое, надёжное, армейское. Было видно, что майор из тех, кто шёл в армию по зову сердца и чувствовал в ней себя как рыба в воде.

– Мистер Маккена? Я майор Томпсон, командир форта Джойс, – представился он.

– Джон Маккена, – кивнул я в ответ.

– Вы ведь не американец, судя по вашему акценту?

– Дед был из Ирландии, фамилия сохранилась, а я поляк. Был с отцом проездом по вашей замечательной стране, но случилась трагедия… наша лодка перевернулась на реке, и отец не сумел выплыть… а я… я… остался один, – пустив в голос слёз, ответил я.

– Ну-ну, успокойся, ты же мужчина, – подойдя, похлопал меня по плечу майор.

– Да всё нормально, я уже успел оплакать отца, – ответил я, оставив в голосе печаль.

– Расскажи мне во всех подробностях всё, что случилось с тобой. А особенно о встрече с Джеком Крисманом, а то по форту начали уже гулять такие слухи… – попросил майор, усаживаясь обратно.

– Мы с отцом плыли по реке на пироге, когда стало убыстряться течение, а потом появились пороги. Отец приказал править к берегу, но было поздно…

Выйдя из здания штаба, я направился к гостинице, надеясь успеть выспаться. Майор пообещал выплатить за голову Джека требуемую сумму. Оказалось, у него были на это полномочия. Была и приятная новость. Месяц назад награда за голову Весельчака была увеличена на пятьсот долларов, что мне очень понравилось.

Когда я, умывшись, уже засыпал в своей постели, ко мне в комнату через незапертую дверь скользнула гибкая девичья фигурка и, стараясь не потревожить мою рану, прижалась ко мне.

«Зашибись, это я подумывал пробраться к ним, а тут такой подарок», – ошарашенно подумал я, впившись в полуоткрытые губы, потом прижался лицом к пышной груди Мэри.

«Мэри?» – озадачился было я, как понял, что рядом не более смелая Мэри, а тихоня Агнесса. Четвёртый размер был у неё.

Уснули мы под утро, а проснулся я от тихого плача у двери. Открыв глаза и старясь не потревожить утомлённую бурной ночью Агнессу, по-хозяйски положившую на меня ногу, я привстал на локте и посмотрел на дверь, где в открытом проеме стояла Мэри и плакала, закрыв лицо ладонями.

– Что случилось? – проснулась Агнесс и, спрятавшись за одеялом, с испугом посмотрела на сестру.

– Гадкая-гадкая, он мой! – выкрикнула Мэри и, развернувшись, выбежала в коридор, плача на ходу.

– В чём проблема? – с лёгкой озадаченностью спросил я у Агнессы.

Густо покраснев, та стала прикрываться одеялом, явно пытаясь закрыться от моих нескромных взглядов.

– Она в тебя влюбилась, а я… я… я тоже-е-е, – завыла она в слезах.

«И что у этих женщин за привычка, чуть что, сразу в слёзы?» – подумал я, прижимая хрупкую девушку к себе.

– Я предала её, – продолжала стенать та.

Через десять минут мне это надоело, да и гормоны возобладали над разумом. Начав ласкать Агнессу, вспомнил про одну религию в Америке.

– Любимая, а я ведь мормон, так что… – не договорил я, впившись поцелуем в распухшие после ночи сладкие губы девушки. Ненадолго, нужно было принять меры, чтобы нам не помешали.

Сходив и заперев дверь, я вернулся в постель, где мы продолжили постельные игры… хотя нужно сказать, что продолжил я, так как Агнессе ещё учиться и учиться.

Через час, быстро одевшись, девушка выскользнула из моей комнаты, явно убежав на поиски сестры.

Зевая и почесываясь, я стал приводить себя в порядок. Одевшись и умывшись принесённой горничной водой, помечтав о ванне, я спустился вниз, в небольшой обеденный зал. Позавтракав вкусными тостами с домашним сыром и запив всё это кофе, направился на поиски майора – за своими наградными деньгами, так как официальное опознание Джека уже состоялось, о чём мне сообщила официантка.

Как ни была осторожна Агнесса, но рану мы тревожили не раз, о чём свидетельствовало немалое пятно крови на бинтах, поэтому я решил сперва зайти к местному эскулапу, чтобы он осмотрел меня.

– Ну-с, молодой человек, это о вас все говорят в форте? – спросил меня доктор, аккуратно снимая бинты. Местный врач оказался довольно не плохо подготовлен для подобных случаев, явно не раз имел дела с огнестрельными ранами.

– Наверное, – ответил я.

– Ну, тогда привыкайте. С той минуты, как вы убили Джека, вы – знаменитость, – сказал доктор, снимая последний бинт.

Мне пришлось почти полчаса ждать, пока доктор чистил и зашивал рану, и это практически без наркоза, от настойки опия я сам отказался, решив, что потерплю. В принципе вытерпел, но серьёзно потерял в силах.

После ни о каком майоре речи уже не шло, лишь бы до комнаты доползти. Отказавшись от помощи доктора Перри помочь дойти до своей комнаты, я вышел из его кабинета.

Морщась, я изображал улыбку, пока осторожно шагал до гостиницы.

«Какая всё-таки это болезненная вещь, слава», – думал я, вздрагивая от очередного дружественно-восхищенного хлопка по плечу. Подойдя к двери гостиницы, я обернулся и помахал зевакам, которые рёвом встретили моё приветствие. Как я дошёл до комнаты, этого уже не помнил.

Проснулся я от сильной жажды, которая буквально высушила меня изнутри. Открыв глаза, несколько секунд недоуменно смотрел на потолок, побеленный известкой, с мелкими трещинами на нём. Повернув голову, посмотрел на лежащую справа Агнессу, с левой стороны лежала и тоже посапывала носиком Мэри. Пытаясь не разбудить это сонное царство, осторожно сполз на подножие кровати, аккуратно ступив босой ногой на холодный пол, тихо скрипя половицами, приблизился к графину с питьевой водой.