Владимир Поселягин - Четвертое измерение(Черновик) книга 1-я (СИ)

   - Докладывайте,- сказал полковник, протирая глаза. Похоже, он так и не ложился. Козырнув, я доложился:

   - Танк в полном порядке. БКа полный, экипаж подобран, рация исправна. Танк к бою готов.

   Сделав жест рукой, чтоб я устроился напротив него, сказал:

   - Конев, посвети.- Давешний лейтенант, который привел меня, сюда достал фонарик.

  '- Ого! У них даже стол появился сколоченный досками из под ящиков!'

  Он посветил на карту, лежащую на столе. Полковник, тыкая карандашом в карту, стал объяснять, что нужно делать:

   - Слушай сюда, капитан. Твоя задача такая: брод наши саперы облазили весь и утверждают, что мин нет. Передовой дозор был на том берегу - немцев там тоже нет, но посты я приказал выставить. Выдвигаемся в пять утра. Ты в передовом дозоре с ротой капитана Савельева. Переправитесь, займете оборону вот на этом холме. Будете прикрывать нас. Эх, если б не раненые, мы бы уже к своим вышли. При пресечении брода, вас прикроют взвод сорокапяток. Два орудия. Все ясно?- и в ответ на мое согласие, что я все понял, отправил меня спать. Дойдя до танка, я залез на свое место, и привалившись к спинке спокойно уснул.

   - Товарищ капитан, пора! - тряс меня за плечо Манков. Я вылез из танка и спустился на землю. Солнце еще не взошло, но видно было все прекрасно. К танку подбежал Молчунов с пачкой галет в руках:

   -Вот, товарищ капитан, сухпай дали, немного, правда...

   - Все нормально, сержант. Все продовольствие раненым. Так, быстро завтракаем и готовим танк к бою!

   Через десять минут подбежал связной, пора!

   Тридцатьчетверка, рыча двигателем на высоких оборотах, забиралась на бугор. Впереди шли красноармейцы роты, с которой мы будем прикрывать переправу. Их командир стоял на броне рядом с башней, в шлемофоне заряжающего, показывал, как лучше взобраться на холм.

   - Там на холме большая яма. Мои бойцы расширили ее, получился отличный капонир с круговым обзором. У меня там сейчас дозор с пулеметом находится,- кричал капитан. Мы непроизвольно морщились. Ну сколько раз объясняли ему, что кричать в ларингофон не нужно, что мы его и так прекрасно слышим. Все - равно, капитан непроизвольно повышал голос, пытаясь, докричатся до нас сквозь рев двигателя. Следуя указаниям выскочившего из небольшого окопчика бойца, мы въехали в капонир. Я огляделся, из капонира торчала только башня.

   - Глуши, Манков. Проверь сектор обстрела,- скомандовал я. Танк, напоследок рыкнув дизелем, заглох. Наступила тишина, нарушаемая только скрипом, лязгом и матюгами. Рота окапывалась. Сделав круговое вращение башни, Манков доложился:

   - Норма, товарищ капитан. Но склоны холма в мертвой зоне.

   - Ну, тут мы вас прикроем, ни один немец не подберется, - сказал капитан, слезая с башни, на которую он запрыгнул, когда башня вдруг начала вращаться. И возвращая шлемофон башнеру, он спрыгнул на землю, и пошел к своим бойцам. Достав бинокль, я уселся на край люка и стал вести наблюдение. От брода, на котором уже показались разведчики на полуторке, проселочная дорога, огибая холм, пробегала мимо небольшой рощи, пересекала поле, засеянное рожью, и уходила прямо в лес, видневшегося в полутора километрах от нас. Я, опустив бинокль, огляделся. Полуторка пропылила мимо нас и скрылась за рощей.

   - Манков, возьми бинокль и веди наблюдение,- и, согнав с места радиста, я сел за рацию. Крутя настройки, я пытался что-нибудь услышать и вдруг что-то уловил:

   - ..едка прошла на хол...,- и снова помехи. Говорили на немецком. Я немецкий не знал, но его прекрасно знал Швед. Крутя настойку, дальше я снова уловил голоса немцев:

   - На холме русский тяжелый танк и до взвода пехоты. Даю наводку: квадр....

   '- Черт, черт! Немцы не ждали нас у брода, а просто отошли на два-три километра, оставив разведку и корректировщиков с рацией, которых я сейчас только что слышал. Как только наши втянутся в ловушку, меня накроют тяжелые орудия. От прямого попадания никакая броня не спасет! Черт, черт!'

   Я вылез из танка и побежал к капитану.

   - Капитан!- капитан, отчитывающий своего бойца за плохой обзор из окопной ячейки, обернулся ко мне. Я быстро рассказал ему, что слышал.

   - Уходить надо. Как наши пойдут, нас тут же накроет артиллерия,- сделал предложение я, но капитан отрицательно покачал головой:

   - У меня приказ, обеспечить проход. Без приказа не уйду,- и тут же крикнул:

   - Тухватуллин, ко мне! Беги к нашим, передай, что немцы устроили засаду. Скажи, что танкисты уловили по рации разговор корректировщиков. Брод не переходить, ты слышал? Брод не переходить! Передай, что жду приказов,- и взмахом отпустив бойца, повернулся ко мне:

   - Что делать думаешь?- спросил меня капитан. Покачав головой, я сказал:

   - Погибать под снарядами, за просто так, не собираюсь! Рвану вперед. Этого они от меня точно не ждут. Может, прихвачу сколько-нибудь немцев.

   Капитан подумав, спросил:

   - Может, успеем к нашим отойти? После получения приказа?

   Я отрицательно покачал головой:

  - Не дадут нам отойти! Единственный шанс - это вперед! Внимательно посмотрев на меня, капитан протянул руку. Пожал ее, потом мы обнялись.

   - Не погибай зря, и помни, мы победим,- сказав это, капитан вытянулся и приложил руку к фуражке. Развернувшись, я рванул к танку, крикнув на ходу, чтоб заводили, запрыгнул в него и сел на свое место. Подключив шлемофон, я рассказал все что слышал и что решил. Суриков только выругался, но, кивнув, сказал:

   - Приказывай, командир,- остальные его вразнобой поддержали.

   - Значит так. Спускаемся по правому склону. Он крут, но спустится сможем. Потом обходим рощу до тех стогов. Очень уж они для наблюдения стоят удобно. Дальше по полю за полуторкой слева от дороги. Ну, а там дальше видно будет. Все, вперед, поехали!- скомандовал я, и, выглянув из люка, стал руководить выездом из капонира. Притормозив перед спуском, мы стали на медленной скорости скатываться с холма. Прежде чем закрыть крышку люка я, оглянувшись, увидел стоящего капитана, продолжавшего отдавать нам честь. Стоящие рядом бойцы смотрели нам вслед. Эту картину я запомнил надолго.

   Рыча двигателем, мы спустились с холма и, набирая скорость, рванули к роще. Манков лязгнув затвором, зарядил осколочным. Объехав рощу, мы рванули к стогам и стали их давить один за другим. В четвертом вдруг брызнули в стороны люди в форме мышиного цвета. Коротко протрещал пулемет радиста. Развернув башню, дал очередь из башенного пулемета.

  '- Три - ноль, наши ведут!'

   Один за радистом, два за мной, сколько за мехводом не знаю. Развернув танк, мы погнали прямо по полю в сторону леса. Подъезжая к лесу, я открыл люк и выглянул. В приборы наблюдения ни хрена не видно, поэтому приходится выглядывать, чтобы оценить обстановку. Оглядевшись, заметил маленькую противотанковую пушку, направленную на дорогу, около которой суетились немцы, и, упав на свое место, заорал: