Гарри Тертлдав - Джо Стил - Гарри Тертлдав

Джо Стил пил из кружки. На разогретой плите лениво бурчал чайник. На одном подносе лежал омлет, на другом сосиски, под ними располагались банки "Стерно"*. Рядом с тостером лежала булка хлеба.

Вместе со своим боссом там же находились Скрябин и Микоян. Других репортёров не было. Чарли не знал, хорошо это или плохо.

- Поздравляю с выдвижением, - сказал он.

- Спасибо. Большое спасибо. - Джо Стил отставил кофейную чашку.

Он подошёл пожать Чарли руку. Рукопожатие у него оказалось крепкое. Может, он и не был крупным человеком, но ладони у него были немаленькие.

- Поверьте, Чарли, я не так себе всё это представлял.

- Пожалуй, нет! - воскликнул тот.

Разумеется, калифорниец хотел победить безо всяких несчастных случаев с Франклином Д. Рузвельтом. Он хотел выбить дух из губернатора Нью-Йорка. Возможно, он не был на это способен, но сейчас это уже не имело никакого значения.

Джо Стил махнул рукой.

- Располагайтесь, - сказал он.

- Спасибо. Раз уж вы не против.

Чарли подумал, потребуется ли ему дегустатор еды, которые служили при королях в старые времена. Если так, то их ему понадобится несколько, поскольку и сам кандидат и его помощники уже позавтракали. Каган и Джо Стил присоединились к Чарли.

После того, как Чарли выпил кофе, выкурил сигарету и более-менее позавтракал, он спросил Стила:

- Чем могу помочь вам этим утром?

Конгрессмен из Калифорнии раскурил трубку. Это действие позволило ему выдержать паузу перед ответом. Пока он этим занимался, Чарли смотрел на него, изучал. Можно хоть вечность смотреть ему в глаза и ничего, кроме этих глаз не увидеть. Что бы ни происходило по ту сторону этих глаз, Джо Стил будет об этом знать, а вы нет.

Выпустив пару облачков дыма под потолок, кандидат в президенты произнёс:

- Я хотел сказать вам, как отлично вы справились, как объективно вы работали, освещая эту кампанию. Я это заметил, поверьте.

- Я рад, - сказал Чарли.

Когда политик говорит, что вы были объективны, это означает, что вы поддерживали именно его. Ну, в отношении Чарли так и было. Он считал, что Джо Стил лучше, чем кто бы то ни было, наведет в стране порядок. Он по-прежнему хотел так думать. Сейчас думать так оказалось непросто, после того как Винс Скрябин говорил по междугородней линии.

А когда политик говорил "Поверьте", в голове у вас должна быть щебёнка вместо мозгов, чтобы поверить ему. Любой репортёр, достойный своей дрянной зарплаты, быстро этому учился.

Джо Стил смотрел на Чарли. Чарли взглянул на него в ответ и увидел... глаза. Глаза, вздёрнутый нос и кустистые усы под ним. О чём бы ни думал Джо Стил, на нём эти мысли никак не отображались.

- Пока вы продолжаете писать столь замечательные статьи, никто в моём лагере жаловаться не станет, - произнёс кандидат.

Стас Микоян ухмыльнулся. Когда на его лице вновь появился прежний цвет, его зубы буквально блестели на фоне смуглой кожи.

- Разумеется, те, кто участвует в политических кампаниях, никогда не жалуются на то, что пишут репортёры, - сказал он.

- Конечно, - сказал Чарли и тоже криво ухмыльнулся.

- Ну, вот, - сказал Джо Стил.

Он открыл прикроватный шкафчик и извлёк оттуда пузатую бутылку янтарного цвета. Надпись на этикетке была выполнена на незнакомом для Чарли языке. Стил вынул пробку и разлил напиток по кофейным чашкам. Чарли с любопытством принюхался. Какой-то абрикосовый бренди, решил он, и крепкий, насколько он мог понять.

- За победу! - провозгласил Винс Скрябин.

Они чокнулись чашками, словно то были бокалы с вином. Чарли пригубил напиток. Да, даже будучи смешанным с кофе, от него волосы вставали на груди. Они бы встали даже на женской груди.

- Да, сейчас победа - это самое важное, - сказал Джо Стил.

Его подручные единовременно кивнули, словно всеми троими управляла какая-то одна неведомая воля. Чарли гораздо медленнее под пристальные взгляды последовал их примеру. Он не знал, чего от него ожидал Винс Скрябин, когда вызывал сюда. Ну, или знал, но не хотел об этом думать.

Чего бы он ни ожидал, этого не случилось. То, что случилось, оказалось лучше. Намного лучше.

***

Майк Салливан не знал, чем заслужил честь - или скорее, наказание - освещать похороны Франклина Рузвельта. Ну, хорошо, знал. Так вышло, что он написал в "Пост" статью о гибели губернатора при пожаре. Отправка его на похороны должна стать логическим завершением. Многие редакторы принимали решения подобным образом.

Гайд Парк был деревушкой на реке Гудзон, примерно посередине между Нью-Йорком и Олбани. Рузвельт родился здесь. Вместе с Элеонор он обретет вечный покой позади того самого дома, в котором появился на свет.

Дом представлял собой поместье. Немалое число изысканных зданий в Гайд Парке были так или иначе связаны с Рузвельтами. На публике Франклин Д. Рузвельт всегда преуменьшал своё патрицианское происхождение. Если вы намерены идти в политику, вести себя следует, как простому обывателю, даже если - особенно, если - это не так. Приходится глотать хот-доги, вымазав рот горчицей.

Однако люди, которые явились на похороны Франклина Делано Рузвельта, были богаты, элегантны и надменны. Они не находились на публике постоянно, и не так привыкли маскировать богатство и власть. Они были одеты в дорогие стильные одежды, траурные, в данном случае, и носили их ладно. Они стояли прямо. Когда они заговаривали, Майк слышал больше причастных и притяжательных оборотов, чем мог услышать за целый месяц от всякого простонародья, и практически все эти конструкции были грамматически правильны.

Слушая разговоры родственников и друзей Рузвельта, Майк также слышал в их голосах весьма отчётливые гнев и разочарование. Они были убеждены, что один из их числа должен был получить то, что по их мнению, заслужил. Теперь же он обрёл то, что обретают все в конце своего жизненного пути - клочок земли два метра глубиной и метр на два в длину и ширину.

- Вы только представьте себе, - произнёс симпатичный юноша в адрес миловидной девушки, чьи точёные черты лица были скрыты чёрной вуалью. - Теперь, похоже президентом Соединённых Штатов станет этот чёртов сборщик изюма.

- Я была бы не против, если бы он честно победил на съезде... хотя я не думаю, что у него получилось бы, - ответила та. - Но, чтобы у