Андрей Дай - Столица для Поводыря

— Конечно, — разулыбался я, отпуская сердце на волю. — Я сейчас же отпишу в Бийск. С купцами тамошними был уговор, чтоб в Китай нашу продукцию возить. Еще Гинтар… Господин Мартинс кровельным железом интересовался, а датчане – листами на корпус парохода. Паровые машины с Асташевыми… Гвозди еще…

— Да бросьте вы, ваше превосходительство, — генерал сбросил похожее на шинель пальто на свободный стул и уселся. — Утро-то вечера мудренее. Завтра уже этим озаботимся. Ныне же, давайте ка, молодой человек, отпразднуем! Такое дело сделали! Грех не порадоваться!

Отметили на славу. На следующий день выяснил, что оставленный в кабинете слиток обладает чудесными лечебными свойствами. Попил рассольчику, подержал в руках пару минут тяжелую чугунную чушку, и все! И голова больше не болела, и слабость – как рукой сняло. Я как только понял, что именно произошло – немедленно эту волшебную штуку к себе в арсенал уволок. Прибрал, так сказать. Потом еще несколько раз в сходных ситуациях пробовал воспользоваться единожды проявившимися свойствами, но почему-то не вышло больше ни разу. Однозарядный, видно, был артефакт.

В общем, пуск завода тоже не стал для губернии каким-то особенно исключительным явлением. Железных или чугунных товаров на рынках больше не появилось, и цены на них и не думали падать. Слегка улучшилось благосостояние извозчиков, нанятых на всю зиму для перевозки руды и угля к месту плавки. Но на фоне общей насыщенности Томска наличностью, и это ни на что не повлияло.

Кое-что, получи вовремя широкую огласку, наверняка вызвало бы некоторый интерес обывателей. Но раз эти сведения не стали общеизвестными, значит – и не нужно. И государю о них тоже в отчете не стали напоминать. Да и нечем, честно говоря, там еще было хвастаться.

Ну нарисовали Московские мастера мне чертежи мосинской трехлинейки. Что-то даже вроде как улучшили. Это если письму верить. Так-то я пока из нового ружья ни разу не выстрелил, на хвастовство это и внимание решил не заострять. А полудюжина образцов где-то в пути задержалась. Так что – весть дошла, а физическое воплощение – еще нет.

Тем же самым посланием меня ставили в известность, что еще десять готовых прототипов штабс-капитан Гунниус забрал в Петербург для герцога Мекленбург-Стрелецкого. Написал в ответ, что рад буду, если новое оружие понравится армии. И еще раз напомнил о договоре, согласно которому я должен был первым получить пробную партию ружей.

Еще поблагодарил за пистолеты. Пара пистолей, шикарно украшенных серебряной насечкой и искусной гравировкой, в шкатулке из карельской березы, ныне изображают у меня в кабинете коробку для сигар. Носить с собой вместо револьвера я их никогда не стану, потому как ненадежны. Два из пяти – или осечка или клин. Как такому оружию жизнь доверять?!

О пулемете мне вообще ничего внятного не написали. Работают, мол. Кое-какие успехи есть, но ежели я хочу чего-то большего, чем стендовую модель – надо бы денег добавить… И оценивали мастера разработку никак не меньше чем в тридцать тысяч, а действующий образец – еще по крайней мере в пять. Я решил не торопиться. Подумать еще. Инженерную мысль я подтолкнул, а действующий аппарат по цене целого выезда чистокровных лошадей – это слишком. Не то, чтоб денег стало жалко, просто их есть куда истратить с большей пользой. Тем более что Военное ведомство автоматическим оружием не заинтересовалось. Карл Иванович Гунниус ретранслировал мнение заслуженных генералов: бессмысленный и весьма дорогостоящий механизм для выпуливания денег на ветер!

А вот за чертежи станков и технологии производства латунных гильз – огромное им спасибо! Уж я-то точно знал – рано или поздно новое, казнозарядное оружие императорской армией будет принято на вооружение. И тогда Военному ведомству понадобятся миллионы гильз! А тут – я! Медь с цинком у нас в губернии есть. Производство патронов наладить не сложно. Осталось лишь дождаться, когда в окончательном виде с патроном определяться.

По нынешним временам – дело это долгое. Года два, а то и три комиссии будут собирать, заседать, и из пустого в порожнее переливать. А потом представят парочку образцов царю. Тот ткнет пальцем, и вопрос решится.

И то – это идеальный вариант. Не зря же среди гвардейских офицеров Александра Второго иной раз за нерешительность обзывают «старой бабой». Может так случиться, что и государь будет еще полгода колебаться и сомневаться, пока кто-нибудь из ближайших советников, или родственников не надавит. Тот же великий князь Николай Николаевич, например. Или – ярый сторонник скорейшего перевооружения русской армии – герцог Мекленбург-Стрелицкий. Ирония судьбы моего Отечества – зачастую иностранцы, принявшие Российское подданство, куда большие радетели пользы новой Родины, чем родившиеся в империи.

Жаль, конечно, что и о пользе новых винтовок нельзя было в отчете написать. Не мое это дело. Не дело гражданского губернского правления. Во дворцах эффективность губернатора не по уровню промышленности или сельского хозяйства определяют, а по сумме, отчисляемой в казну. И именно «Определение повинностей, натуральных и денежных» – главный пункт отчета!

Восемнадцать процентов роста бюджета не хотите?! В прошлом году мы чуть меньше полутора миллионов в Госбанк отправили, а теперь – больше двух! Я уже говорил – только с аукциона – более двухсот тысяч. Плюс, конечно же, сказались два урожайных года! Крестьяне получили неожиданную прибыль и смогли, хотя бы частично, расплатиться с недоимками. Существенную сумму добавили купцы и промышленники. Особенно винокуры и производители сахара. Оба этих товара облагались государственным акцизом.

«Состояние недоимок» – еще один показатель работы губернского начальника. Но и тут, как я уже говорил, Господь за меня. Не удивлюсь, если выяснится, что по величине недоимок Томская губерния окажется одной из лучших в стране.

«Состояние богоугодных заведений и особенные в течение года подвиги благотворения». Этот аспект я как-то из внимания вовсе выпустил. Фризель что-то нарыл по закромам, какие-то даже цифры привел. Фамилии и места. Достроенную и освященную церковь в Колывани, которую друган Гилеевский от котлована до золоченых куполов чуть ли не за свой счет выстроил, упомянул.

Ну и я глазами скупые строки пробежал. Не интересно это мне. Если поначалу, до знакомства с епископом Виталием, еще, бывало, посещали мысли организовать народ на достройку Собора на Соборной площади, то потом – как отрезало. Решил, что если бы новый храм Томичам действительно нужен был – давно бы уже и деньги собрали и артель нашли. А на нет и суда нет.