Роман Злотников - Царь Федор. Еще один шанс…:

Из-за устроенной башкирами резни в крымские города практически прекратились поставки фуража и продовольствия, цены на продукты взлетели до небес, так что всю зиму из городов продолжался массовый исход населения. А как бы вы поступили, если стоимость проезда на корабле до какой-нибудь Варны или Бургаса практически сравнялась с ценой продуктового набора, позволяющего выжить в течение недели? Бей, командующий вторым румелийским войском, столкнулся с тем, что ему придется штурмовать свежеотстроенную и оснащенную почти тремя сотнями пушек крепость Перекоп, защищаемую почти таким же количеством войск, что и у него, и делать это без помощи хоть какой-то значимой артиллерии. Так что за Перекоп пока можно было не волноваться. А вот Очаков осаждал сам великий визирь также с почти стотысячным войском. В его составе находились самые элитные турецкие части: сорокатысячный корпус ка-пыкулу, в который входила отборная османская пехота — янычары, артиллеристы-топчу, оружейники-джебейди и фурлейты-топ арабаджи, а также четыре бёлюка конницы личной гвардии султана. Остальное составляло тима-риотское ополчение центральных вилайетов империи. В принципе такого же многочисленного и столь же хорошо оснащенного и организованного войска не могло в этот момент выставить ни одно другое государство цивилизованного мира… да что там такого же. Самые крупные европейские христианские государства при крайнем напряжении сил с трудом наскребли бы войско численностью в треть от того, что сумели выставить османы. Случилось именно то, чего я боялся больше всего. Я остался один и попал под раздачу основных сил османской военной машины. Теперь оставалось только держаться…

К исходу первой декады мая картина вырисовалась окончательно. К этому времени до Воронежа добралась большая часть идущего от Азова и Перекопа посошного войска, которое воеводы, узнавшие о приближении османов (казаки у Темрюка заранее выслали дальние дозоры на стругах в Черное море), отправили домой вверх по Дону. В рассказах большинства мужиков войско османов предстало вообще уж неисчислимым, но на самом деле все было не так уж безнадежно. Перекоп был практически в безопасности. Более того, у сидевшего в крепости Теля-тевского имелся прекрасный шанс вообще разгромить двигавшееся в его сторону турецкое войско. Ибо, если учитывать еще и союзных башкир, все еще бродящих по обезлюдевшим центральным районам Крыма, он обладал почти полуторакратным численным превосходством над очень неторопливо двигавшимся в сторону Перекопа войском османов. И просто подавляющим в артиллерии. На военном совете решили, что это будет уж слишком жирно, поэтому был послан гонец с повелением второму воеводе Скопину-Шуйскому брать под свое начало башкир, а также три тысячи поместной конницы, снимать с Перекопа шесть десятков наиболее приспособленных к быстрой перевозке и установке пушек со своими расчетами и идти к Черкасску-городку. Куда к началу июня прибыл и я с четырьмя тысячами стрельцов, набранных откуда только можно, и восемью тысячами конного войска, включая и мой холопский полк. Это были последние крохи, что я смог выжать из страны.

Основной удар турки, несомненно, наносили по Азо-ву, верно вычислив ключевую точку. Ибо, если падет Азов, ни Темрюк, ни Перекоп долго не продержатся. Потому что именно через Азов по Дону и пролегала основная линия снабжения всего моего войска. Второй по силе удар пришелся на Очаков. Но там сидел боевой и хитроумный Петр Сагайдачный, который к тому же всегда, хотя и довольно тонко, подчеркивал, что до самого крестного целования считает себя моим подчиненным с некими большими оговорками. Да и потом, мол, тоже не все будет так уж однозначно… Мол, запорожцы испокон веку своей волей жили и прежним своим властителям служили как сами того хотели. Так что за него у меня голова болела меньше, ибо, чем больше требуешь независимости, тем больше на себя берешь и ответственности. Тем более что падение Очакова хоть и составляло для меня некую проблему, но ключевой эта потеря не была. Даже Темрюк я готов был потерять, хотя его с большим сожалением, чем Очаков, но за Перекоп и особенно Азов следовало держаться изо всех сил.

Десятого июня визирь предпринял первый и самый сильный штурм Азова. Турки сумели ворваться на один из бастионов, но затем вынуждены были отойти. Искусник Калдиери устроил так, что ворвавшиеся на бастион войска попадали под перекрестный огонь с соседних бастионов первой линии, а также под огонь наиболее тяжелых пушек, установленных в центральной цитадели. Этот штурм стоил туркам тысяч восемь — десять. Гарнизон же Азова потерял почти три тысячи человек. И шестьдесят пушек.

А одиннадцатого июня, как раз когда османы зализывали раны, Мишка совершил на их лагерь лихой налет всеми нашими конными силами — башкирами и поместным войском. Сколько он сумел положить — неизвестно… если посчитать, сколько баяло поместное ополчение, то армия визиря по идее не только была полностью уничтожена, но и даже ушла в минус, однако налет явно удался. В первую очередь потому, что Мишка сумел подорвать два из пяти турецких пороховых складов. И артиллерия османов сразу снизила интенсивность обстрела крепости. Кроме того, османы почти на две недели прекратили осадные работы и занялись обустройством внешней границы своего лагеря. Мишка же продолжал все это время беркутом кружить над ними, улучая момент и наскакивая на работников, насыпавших внешний вал, и бия их издалека стрелами, чем еще более снизил темпы работ, а также набрасываясь на отряды турецких фуражиров. Попытки визиря наехать на башкир конницей тима-риотов привели к тому, что когда те в очередной раз бросились за удиравшими степняками, то слишком отдалились от лагеря и оказались завлечены в засаду, нарвавшись на подготовленные и усиленные пушками позиции стрельцов, а затем на фланговый удар поместной конницы. Короче, эта попытка стоила османам почти пяти тысяч сипахов, из которых около тысячи попали в плен. После чего османы окончательно заперлись в лагере, перейдя только на привезенные с собой запасы, каковые вследствие этого начали быстро таять. Впрочем, пока это было для них некритично, поскольку у визиря был флот, который вполне мог доставить ему все необходимые припасы… Если, конечно, не учитывать, что их еще надо было собрать или закупить, так как все, что было собрано в период подготовки к кампании, уже находилось в лагере.

Но с флотом тоже надо было что-то решать. Поэтому следующий удар мы нанесли с противоположной стороны — с реки. После двадцатого июня Мишка резко увеличил интенсивность ночных налетов на турецкий лагерь со стороны степи. Башкиры подлетали к валу и рогаткам, выпускали в воздух навесом несколько стрел, часть из которых была обмотана горящей паклей, а затем откатывались в степь. Урон от сего был не шибко большой, но спали османы плохо… А двадцать шестого стрельцы и около семи сотен казаков из числа тех, кто по каким-то причинам остался в Черкасске и окрестностях, сели в струги и, привязав за каждым стругом по рыбацкой лодке, кои были собраны по камышам и затонам, тихо двинулись вниз по реке.