Настоящий полицейский (СИ) - Прохоров Иван

– Я пришел по адресу, который мне передала помощница вашего профессора из НИИ, встретил там женщину. Она сказала, что я пришел туда куда нужно. Она дала мне чаю и подключила к голове какой-то прибор. Поскольку деталей эксперимента я не знал, то поверил ей. К тому же она знала вашего профессора. Ну, а дальше я впал в кому.

Пускай тоже теперь гадает – серьезен он или нет, подумал Данилов.

– Говорят, вы так и не дошли до медицинского центра. Вас нашли в соседнем здании без сознания.

Данилов пожал плечами и пристально посмотрел на генерала.

Тот подошел ближе, упер кулак в стол и тоже оценивающе поглядел на Данилова.

– Любите вы, Данилов, вляпываться в истории на ровном месте.

– Да уж, – согласился Данилов и прищурил левый глаз, – истории…

– Ладно, эксперимент все равно приостановили. Комиссия признала его недостаточно безопасным. А вы, тем не менее, все равно умудрились пострадать, – генерал покачал головой, – несправедливо.

В этот момент показалось, что в лице генерала промелькнуло то легкое лукавое выражение, с которым настоящий Вилли любил подтрунивать над ним, добавляя противное слово «шкет» и Данилов не сдержался, посмотрел в глаза генералу. Тот молчал, будто понял, что Данилов собирается сказать ему что-то важное. И Данилов сказал.

– Вилли? – произнес он осторожно.

Брови генерала поползли вверх.

– Что-о? – изумился генерал, изобразив такое лицо, которое совершенно несвойственно было Вилли.

Такого Вилли он точно не знал.

– Простите. Это… – Данилов покрутил рукой возле уха.

– А-а, – низким голосом протянул генерал, – последствия отравления. Понимаю.

Генерал прошел к окну и встал у него, положив руки на спинку кресла.

– Ладно, Данилов, – сказал он, – мы вас уже более-менее неплохо знаем. Вы человек непростой, своенравный, и хотя службу несете не без нареканий, но дело свое все-таки знаете. Мы хотим предложить вам работу.

– У вас?

– Ну не совсем у нас. Скажем так – у наших коллег. Но под нашим покровительством. Точнее – под моим. Дело секретное и отчасти деликатное. Я в общих чертах расскажу, без деталей. – Генерал выпрямился, упер руки в ремень. – В общем, есть у нас один очень важный свидетель под государственной защитой. Но мы не очень уверены в сотрудниках, которых назначает управление. Не вдаваясь в подробности, скажу – поводы были. Тут еще накладываются проблемы с финансированием. Его выделяют всего на полгода, я могу заменить по нашей линии на год. На этот период нам нужен надежный человек, который сможет этого свидетеля охранять. У вас есть опыт оперативной работы, поэтому ваша кандидатура мы считаем, подходит.

– Но у меня нет подготовки.

– Тут не подготовка важна, нужен смышлёный сотрудник, которому мы можем доверять. В этом вопросе для нас сейчас это самое главное. За этим свидетелем охотятся многие.

– И что я должен делать?

– Просто охранять его. – Пожал плечами генерал. – Оклад будет повышенный, как в боевых условиях. Компенсация жилья и автотранспорта. Правда, всего на год.

– На год, а потом защиту снимут?

Генерал покачал головой, как-то странно глядя на Данилова.

– То есть не снимут?

– Боюсь, он нуждается в защите на более долгий срок.

– Но финансирование выделяется только на год?

– Именно.

– Простите, я понимаю, что вы куда-то клоните, но не понимаю куда.

– Вы полицейский, Данилов, а этому человеку нужна помощь.

– И это все?

– Боюсь, что да.

– И на какой срок?

– На полный срок.

– Что значит на полный?

– Значит до самого конца.

– Я не совсем понимаю…

Генерал отвернулся к окну. И тут до Данилова дошло, что это была проверка.

– Так вы согласны? – спросил генерал после долгого молчания.

– Да. – Ответил Данилов, глядя в пол.

Генерал повернулся вполоборота, улыбнулся той самой улыбкой Вилли.

– Я в этом не сомневался.

– Не сомневались?

Генерал подошел к сейфу, достал тонкую папочку и положил на стол перед ним.

– Познакомьтесь с тем, кого вам предстоит охранять.

Данилов открыл папку и увидел фотографию Анны Вайсс.

– Она выжила?!

Данилов разглядывал взрослую фотографию Анны, сделанную, судя по всему, недавно. Усталые глаза были все также прекрасны. Она стояла на фоне выкрашенной кирпичной стены какого-то лофта, скрестив на груди руки и слегка опустив одно плечо – точно также она стояла на школьных переменах когда-то очень-очень давно.

– Официально нет. – Сказал генерал. – Ей чудом удалось спастись, буквально в последний момент. Мы поняли – это шанс не только для нее и воспользовались случаем объявить ее погибший. Она до сих пор дает ценные показания. Нас, как вы понимаете, не столько местные волнуют, сколько их московские кураторы. Десятки дел и многие еще не закрыты. Мы ее прячем, но защита никакая – отбили две попытки нападения от своих же и больше никому не доверяем. Она платит большую цену. Ее жизнь не сахар. Постоянная смена имен, документов и места жительства…

В это время в кабинет постучали, приоткрылась дверь. Данилов инстинктивно закрыл папку и обернулся, чтобы снова удивиться – в дверь заглядывала та самая цыганка, которая опоила его чаем и отправила в прошлое со словами «а вы приглядитесь». Только сейчас на ней была какая-то странная форма песочного цвета с аксельбантом, красным поясом и сплюснутой фуражкой с серебристой кокардой.

Девушка даже не взглянула на Данилова.

– Скоро подойду, – сказал ей генерал.

– Кто это? – спросил Данилов, когда девушка исчезла за дверью.

– А! – отмахнулся генерал. – Делегация полицейских из Индии приезжала, по обмену опытом. Сегодня уезжают обратно.

Данилов прищурил левый глаз и внимательно посмотрел на генерала. Тот продолжал вводить его в курс дела, как ни в чем не бывало.

Они просидели еще около получаса, после чего генерал сказал, что у него важные дела и остальные вопросы осветит его помощник. Данилов направился к дверям, но вспомнил, что так и не получил ответа на главный вопрос. Он неожиданно резко развернулся, успев заметить непривычную печаль во взгляде генерала. Тот стоял посреди кабинета, сунув руки в карманы, и смотрел на него.

– Разрешите вопрос, товарищ генерал-майор?

Липатов коротко кивнул.

– Почему я?

Генерал повернул голову, задумчиво посмотрел на стол, возле которого стоял, а потом вдруг грустно улыбнулся и посмотрел в глаза Данилову.

– Когда-то давно, – заговорил он непривычно тихим голосом, – один хороший полицейский сказал мне: настоящий полицейский не тот, кто им однажды становится, а тот, кто им умирает…

У Данилова перехватило дыхание.

– Только спустя годы я понял, что он имел в виду…

Ему было пятьдесят лет или около того, но сейчас он снова стал тем молодым Вилли, который был когда-то его напарником и возможно даже другом. Тот самый Вилли, которого последний раз он видел стоящим на кабинке колеса обозрения в новеньких сияющих погонах старшего лейтенанта.

– Я надеюсь, что это произойдет нескоро… шкет.

Устав мерять шагами комнату, она остановилась у окна. Пустынная дорога от сломанных ворот змеилась между бесконечными грядами заснеженных сопок, напоминавших застывшие морские буруны. За последние два часа по ней не проехало ни одной машины, и она подумала, что может быть, просто обманывает себя? Середина дня, а кругом ни души, словно она не в городской черте, в одном из тех мертвых поселков, которыми обманчиво пестрит карта Заполярья. В окне вагончика на сваях мелькнула камуфлированная куртка. Хотя бы охранник на месте. И еще тот странный молчаливый мужик в черной дубленке до колен из двадцатого века и длинной гусиной шеей. Она была уверена, что он тоже где-то здесь. Сегодня он уже дважды попадался ей на глаза.

Вдали над сопками мерцали огни железного моста. Единственный источник освещения на всем участке дороги с ее стороны, не считая северного сияния. Она снова прошлась по крошечному офису, в котором едва хватало места для пары рабочих мест с допотопными компьютерами, остановилась у двери, обернулась, посмотрела на календарь с гагарой, висевший над столом. Взлетающую с водоема птицу осветил монохромный свет завибрировавшего смартфона.