Юрий Купрюхин - Пилигрим

Я въехал в туман, как будто с разбегу прыгнул в Неву, у Стало холодно и ничего не видно. Пришлось остановиться, включить противотуманки и ждать, пока привыкнут глаза. Вскоре стало заметно главное — край асфальта справа внизу. Неровный, с выбоинами и щербинами, будто кто-то откусывал от дорожного покрытия куски, как от ватрушки. Еще правее грязь. Сразу видно, что глубокая. Нечего было и думать встать на такую обочину.

То есть встать-то можно. Въехать. Влезть. А вот чтобы выехать, придется искать трактор.

Я закрыл окно и включил печку. Стало уютно, комфортно. Однако видимость не улучшилась. Я выключил фары и на несколько секунд заглушил двигатель. Полная темнота и тишина. Никто за мной не едет. Никому я не нужен. Хорошо бы так… Но надо тащиться дальше. Зевая и прихлебывая холодный уже кофе прямо из термоса.

Когда я затормозил, Тим на заднем сиденье встрепенулся было, но тут же разочарованно опустил морду. Понял, что погулять не удастся. Я потихонечку тронул. На столбе висел какой-то знак. Пришлось остановиться, выйти, посветить фонариком. «ОСТОРОЖНО! ВПЕРЕДИ ОПАСНЫЙ УЧАСТОК!»

Услышав мои комментарии, Тим вздрогнул и замотал головой, будто вытряхивал из ушей воду.

Еще полтора часа мучений, и я выехал наконец к стоянке. Ослепительный свет фар, мерное урчание дизелей…

Я сидел, прислонясь головой к боковому стеклу, закрыв глаза, массируя виски и почти засыпая. Заснуть окончательно мне не давала проверенная истина — «Чтобы хорошо выспаться, надо устроиться с комфортом». К тому же все равно выпускать Тима. Он уже давно тревожно поскуливал и дышал мне в затылок как обыкновенная дворняга. Я приоткрыл дверь, и меня едва не вынесло из машины вместе со ста килограммами лучшего друга. Успев кое-как дать ему пинка вдогонку, я, кряхтя, полез наружу. Открыл заднюю дверь фургона.

Под дождь выбежали шестеро щенков неопределенной породы. Они разом, дружно развернулись в сторону света фар, дружно подняли хвостики и… тоже дружно. Феерия!

Эти-то щенки и были причиной моих длительных мотаний по беспределам нашей скорее огромной, чем любимой…

Маленькие, еще недавно оторванные от мамы, они были не совсем обычные щенки. Вроде бы те же, всеобщие милые манеры щенячества. Но… У некоторых, например, как у Тима, втягивающиеся когти. И это еще что!.. У одного я отчетливо видел почти человеческие пальцы. Со втягивающимися же когтями. Когда я аккуратно взял его за лапу — хотел посмотреть, — щенок начал дико орать. Подошел Тим и посмотрел на меня осуждающе, я отпустил лапу. Любой другой на моем месте бежал бы через всю страну не останавливаясь.

Родились и провели раннее щенячество эти щенки в одной из питерских лабораторий. Теперь им предстояло расти, воспитываться и развиваться на просторах Азии. В почти диком состоянии. Набираться здоровья и характера для предстоящих боев с себе подобными.

Есть у нас такой вид индустрии развлечений. А мне эти перевозки дают возможность жить в непрерывном паломничестве: из Питера в пустыню, из пустыни в Питер.

Щенки почти не требовали ухода. Вообще трогать их по инструкции можно было только при необходимости. И почему-то только в рукавицах.

Позже я узнал почему.

Беспрерывное путешествие стало образом жизни. Моим хобби. И моей высокооплачиваемой работой. Такое совмещение, как известно, есть один из необходимых компонентов счастья.

Раньше я жил иначе. Как все. А началось мое длительное путешествие с мелкой дорожной стычки. Точнее, с предчувствия: на набережной Невы из-за тонированных стекол дорогого «мерседеса» почудился мне недобрый взгляд.

Так оно и вышло. В полупустом городе, в полумраке белых ночей этот «мерс» обогнал меня, резко взял вправо, очутившись передо мной, и с визгом затормозил. При этом стоп-сигналы у него не загорелись. Он остался темным, как гроб.

Я тоже затормозил. Меня чуть занесло и — бац! — как минимум один фонарь разлетелся вдребезги. Точнее, по фонарю с каждого участника. Супердорогие двери разом распахнулись, и в полумраке заблестело три упитанных бритых затылка.

Делать было нечего. Я вдохнул глубоко и резко выдохнул. Вытащил из-под сиденья резиновую дубинку и, стараясь держать ее незаметно, пошел на переговоры. Разборку, по-нонешнему.

Переговоры со стороны «мерседеса» начались стандартной попыткой провести простой прямой правой в голову. Это говорило о том, что ребята меня совсем не знали. И давало некоторые преимущества.

Я согнулся, схватился за лицо, хотя меня задел только рукав кожаной куртки, и заорал: «За что?! Что я вам плохого сделал?!»

Надо было, чтобы они все подошли поближе. Я боялся, что ежели сразу показать слишком большую прыть, то оставшийся может пристрелить меня с испугу…

Не ожидали ребята сопротивления. Разжирели на вольных бандитских харчах. Привыкли, что все несут на блюдечке с голубой каемочкой. А жизнь — это тебе не тренажерный зал. И ежели тебя регулярно не лупит в спаррингах партнер — может отлупить противник. Впрочем, он все равно может отлупить.

Короче, первые два удара дубинкой они пропустили. Туда — и на развороте обратно. И вот уже остался один и, как я и думал, со страху лезет в карман. Не иначе как за сигаретами. А поздно. Докурился. Я замахиваюсь дубинкой, он судорожно поднимает свободную руку… и получает полновеснейший удар ногой в пах. Все. Пока приплыли. Я на всякий случай даю всем еще по разу дубинкой по голове, а сам тем временем обдумываю дальнейшие действия. Они просты и естественны, как танец маленьких лебедей: выворачиваю карманы, выгребаю все из «бардачка» и багажника, с хрустом выдираю магнитолу из «мерса». Встает вопрос: забирать или не забирать машину? Отгоняю свою недалече, возвращаюсь. Ничего не изменилось. Никто вроде не пришел и не ушел. А! Терять нечего! А там видно будет.

Если эти ребята впоследствии меня найдут, машина уже ничего не изменит. А так все-таки прибыль. Если не жадничать и не засветиться с ней.

И они меня нашли.

Позже я узнал как. Не больно хитро.

Я снимал комнату в коммуналке. В интеллигентной коммуналке Васильевского острова. С видом из окна на «ангела в натуральную величину» на слегка развалившемся куполе собора. И еще мне виден был кусок скверика, куда скромно притулился «мерседес» с разбитым задним фонарем. Нашли-таки!

Шустро! И уже колеса другие поставили. Те-то я продал.

Действительно шустрые ребята. Уже нашли и забрали. К сожалению, о компромиссе речи не будет. После такого-то знакомства. К тому же любой компромисс предполагает отдачу денег слабой стороной. А их у меня и так мало. Значит, надо показать себя более сильной стороной. И только потом говорить о компромиссе.