Засланец Божий 4 (СИ) - Гриб Роман

Мардукор лежал на спине на огромной круглой кровати, шагов десять в поперечнике, не меньше, и хмурился, глядя вверх. Хотя со стороны могло бы показаться, что это не кровать, а просто плотное плоское облако. Стены просторной комнаты из белого мрамора были увешаны разнообразным оружием, от каменных топоров и кремневых ножей до совершенно футуристичных ружей, похожих на бластеры. А так же доспехами, начиная от простых кожаных и заканчивая какими-то белыми пластиковыми комбинезонами со стеклянными колпаками вместо шлемов. И куча иных, непонятных вещей, предназначение которых было известно лишь их создателям да хозяину комнаты.

Из одежды на боге войны был лишь пот, а накрыт он был лишь своей супругой. Зив задумчиво выводила узоры на груди своего мужа пальчиком.

— Ты хорошо подумал? — первой нарушила тишину богиня красоты. — Ведь если все завершится хорошо, то мы вернем и Сефоттина, и других наших подчиненных. Да, осталось их немного, но и живых планет в системе тоже осталась лишь одна.

— Да, я решил. — мрачно ответил Мардукор. — Мы слишком засиделись у власти, дрожа за трон. С самых первых дней своей божественности мы были слишком жестокими и властолюбивыми. Вот за это мы и поплатились тем, что потеряли почти все. Этот шаман… Орк… Да, он странный, и многое не договаривает. Но мне он рассказал, как пала раса этих древних морских богов. Он даже Денису не раскрыл, как прочитать уснувшую память Васшанета.

— Так может, специально? — перебила его супруга. — Чтобы втереться в доверие?

— Конечно, я об этом подумал в первую очередь. — усмехнулся бог. — Но с другой стороны, он без заминки принес полную клятву верности. Он странный, и на нем метка тетушек Норн.

— Норны… — поморщилась Зив. — Сколько они еще будут играть свои сценарии? Наша звездная система стоит на грани гибели, а они все строят из себя таинственность!

— Не забывайся, женщина. — гневно рыкнул Мардукор, и супруга поджала губы. — Как бы то ни было, мы с ними еще в одной семье, и оскорбляя их, ты оскорбляешь и меня, и моего отца.

Некоторое время божественные супруги лежали в тишине, и первой не выдержала Зив:

— Так что там с расой Васшанета и их гибелью?

— Да примерно то же самое, что и с нами, только планеты не уничтожались. — усмехнулся Мардукор, закрывая глаза. — Они не допускали, чтобы появился кто-то сильный на стороне. И вместо того, чтобы самим становиться сильнее за счет улучшения своего ядра, своей души, они пожирали души своих последователей, не давая развития подопечным цивилизациям. А потом началось вторжение. С какой-то далекой звезды пришли предки нынешних инферналов. И их вожак был сильнее всей это клешнерукой стаи. Уничтожить то они его уничтожили, но и он их тоже обратил в пепел. Огненное войско отомстило за гибель своего лидера и выжгло несколько сотен тысяч миров, но при этом они растеряли значительные запасы собственных сил. Осев в огненных мирах, их потомки постепенно деградировали до дикарства, пока наше поколение, пока дядюшка Лйутсфэуз не взял их под свое крыло. И если бы Васшанет, если бы его поколение создало какой-то запасной план, если был кто-то, кто мог воскресить последнего погибшего бога той эпохи, этого бы не произошло. Жизни бы не понадобились миллионы лет, чтобы восстановиться до высоорганизованных существ вроде нас. Вот и нам нужны те, кто смогут нас подстраховать. И если не вернуть к жизни, то хотя бы перехватить штурвал.

— Ну ладно. А Аппатак этот? Ты ему доверяешь? — продолжила Зив очевидно неприятный Мардукору разговор.

— Знаешь, из всех младших во всех мирах, он пожалуй, один из достойнейших. — задумчиво ответил воин. — И самое главное — его признал ключ.

— Признал? — Зив прекратила выводить пальцем узоры и подняла удивленный взгляд на своего мужа. — Что это значит?

— Ха! А то и значит. — усмехнулся Мардукор. — Если бы у него были мысли о захвате власти, о том, чтобы свергнуть нас — ключ его испепелил бы на месте! Но он и вправду желает просто искренне помогать людям. Признаться, я решил оставить ключ ему, потому что сам до конца не уверен, что он признает меня обратно.

— Разве такое возможно? — удивленно похлопала глазами Зив. — ты же его создатель!

— Да. Ключ разумен. — ответил бог войны. — Я наделил его душой, дабы предотвратить возможные казусы с его захватом. И специально никому не говорил, чтоб предотвратить возможное расползание слухов об этом. И знаешь, за то время, что он существует, было несколько десятков случаев, когда его могли переподчинить. Половина случаев принадлежала, как ни странно, моим жрецам. Не ерпархам, нет. Простым служащим.

— А нынешним жрецам ты доверяешь? — спросила Зив. — Что, если кто-то из них сумеет преодолеть это ограничение?

— Нет, любимая, не доверяю. — закинул Мардукор руки под голову. — Даже Мастеру Ка Дшуа. А он, на минуточку, верховный ерпарх. От доверия гибли величайшие. Вспомни сама нашу весьма долгую историю…

— Гуля, Гуленька, Гуляш ты мой пернатый… — аккуратно прикоснулся я к зверюшке. — Что с тобой?

Со зверюшкой творилась какая-то херня. Груллатка дрожала, словно ее колотил озноб, хотя на ощупь температура у нее была обычной. А вот шкура ее потускнела, а мелкие перышки безобразно торчали в разные стороны. Неожиданно что-то треснуло. Это была шкура груллатки.

— Что случилось? — подскочил перепуганный Леха.

— Да я у тебя и хотел спросить! — обвел я рукой питомца. — У тебя ж справочник по всей местной флоре!

— Это фауна. — автоматически поправил меня энциклопедик.

— ЭТО ПОХУЙ!!! — рявкнул я. — Как лечить ее?!

В этот момент с хрустом плоская морда моей монстрилки резко удлинилась, а череп из приплюснутого сверху вниз стал приплюснутым с боков. Если до этого у нее был круглый полуметровый плоский череп черепашки-ниндзя, то теперь это был… Сантиметров семьдесят в длину и тридцать в ширину, заостренный и зубастый череп птеродактиля. Только клыки наружу не торчали, а аккуратно находились во рту. Старая кожа клочками слетела с челюстей, при этом мешком повиснув на черепушке. Но вместо ожидаемого голого мяса челюсти были покрыты такими же мелкими перышками, только не болотного, а серо-каменного цвета, с черными вкраплениями.

— Да нечего ее лечить. — буркнул Леха. — Трансформация это, только больно быстрая. Живучесть ей не увеличивал?

— Увеличивал… — рассеянно пробормотал я. — Стоп. Че за трансформация?!

— Пить меньше надо. — проворчал Леха, но все же пояснил. — Ты уже спрашивал, чего она у тебя такая обжора. Я тебе еще тогда сказал, что либо беременность, либо подготовка к трансформации. Не помнишь что-ли?

Я честно признался, что совсем-совсем не припоминаю такого.

— Так что, получается, что это нормально? — кивнул я на мутирующую ящерку.

— В общем и целом, да. — кивнул мой справочник. — Слишком быстро, но тут уже ничего не исправить. В норме это все должно недели за две происходить.

В этот момент хрустнули лапы, удлиняясь в полтора раза, а сразу после этого затрещали-захрустели туловище и хвост. Туловище вытянулось в длину на метр, а хвост сразу аж на два метра. Тело ящерки приплюснулось с боков так, что аж стало более худым. Вдоль позвоночника, распарывая старую шкуру, чуть ли не со щелчком выскочил гребень из загнутых назад десятисантиметровых шипов. А вот пальцы на лапах стали короче и толще. Зато когти из едва заметных превратились в страшные, по пятнадцать сантиметров, изогнутые ножи. А плавательные перепонки стали меньше, хотя и не исчезли полностью.

Гуля же более-менее оклемалась и начала тереться о землю, камни и деревья боками, животом и спиной, оставляя на них мелкие клочки и целые огромные лоскуты кожи. А я пытался вспомнить, скидывают ли ящерицы кожу. Или только змеи?

— Ящерицы нет. — спокойно ответил Леха. — А груллаты линяют. Просто в нашем мире они не водятся.