Проклятая Дорога (расширенная версия) - Роджер Желязны

Чайка скользнула мимо и на миг застыла, раскинув крылья.

Чёрт Тэннер щелчком метнул в нее окурок сигары и попал. Птица с хриплым криком забила крыльями и взмыла на добрых пятнадцать футов. Крикнула ли чайка еще раз, Тэннер так и не узнал — она исчезла.

Лишь одинокое белое перо мелькнуло на фоне бурного неба, уплыло за край скалы и, покачиваясь, спустилось к океану. Сквозь неумолчный рев ветра и грохот прибоя Тэннер довольно хихикнул в бороду. Он снял ноги с руля, пинком вышиб подпорку, запустил двигатель, и мотоцикл ожил.

Тэннер медленно съехал по склону, а там разогнался и на шоссе выскочил, делая не меньше пятидесяти.

Он пригнулся к рулю и наддал еще. Пустынная дорога была в полном распоряжении Тэннера, и он до предела вдавил педаль газа. Потом опустил защитные очки и взглянул на мир сквозь фильтры цвета дерьма (впрочем, едва ли не таким же он видел все вокруг и без этих стекол).

С куртки исчезло большинство привычных железок — Тэннеру жаль было свастики, серпа и молота и особенно кулака с выставленным средним пальцем. Старой эмблемы тоже недоставало. Может, удастся добыть такую в Тихуане, уговорить какую-нибудь бабу нашить ее, и… Нет, не выйдет. Все это умерло и похоронено. Иначе он выдаст себя, а тогда и дня не протянет. Куда лучше сделать так: загнать «харлей», пробраться вдоль побережья на юг и чистеньким, ни в чем не замешанным, глянуть, нет ли чего путного в другой Америке.

Тэннер накатом съехал по склону холма и с ревом взлетел на другой. Промчался через Лагуна-Бич, Капистрано-Бич, Сан-Клементе и Сан-Онофре. В Оушенсайде заправился и рванул дальше — через Карлсбад и прочие безлюдные маленькие пляжи, каких полным-полно у берега до Солана-Бич-дель-Мар.

Его ждали под Сан-Диего.

Он увидел на дороге засаду и развернулся. Те, видно, не предполагали, что это возможно на такой скорости, но Тэннер уже летел прочь. Он услышал выстрелы, но не остановился. Тогда взвыли сирены.

Он дважды просигналил в ответ и пригнулся к самому рулю. «Харлей» почти парил над шоссе, а Тэннер прикидывал, не связались ли эти по рации с кем-нибудь дальше по дороге.

Он не мог оторваться от погони целых десять минут. Пятнадцать.

Тэннер взмыл на очередной холм и с вершины увидел далеко внизу вторую засаду. Обложили.

Он огляделся в поисках проселков — ни одного.

Тогда он рванул прямиком на вторую засаду. Коли терять нечего, можно попробовать прорваться.

Без толку!

Полотно дороги наглухо загородила цепь машин. Они стояли даже на обочинах.

В последний миг Тэннер тормознул и, сбросив скорость, поднял мотоцикл на дыбы, круто развернулся и тотчас рванул на преследователей.

Навстречу гнали шестеро, а за спиной опять заголосили сирены.

Он вновь притормозил, взял левее и, лягнув стартер, спрыгнул с сиденья. Мотоцикл продолжал нестись вперед, а Тэннер несколько раз кувыркнулся и задал стрекача.

Послышался визг покрышек. Потом лязг и грохот. Наконец снова защелкали выстрелы. Тэннер прибавил ходу. Преследователи нарочно метили поверх головы, но беглец этого не знал. Его хотели поймать живым.

Пятнадцатью минутами позже Тэннера загнали под скалу, а сами выстроились полукругом, кое-кто с ружьями, и все стволы были нацелены не туда, куда хотелось бы.

Тэннер отшвырнул прихваченную с собой монтировку и поднял руки.

— Выигрыш — за вами, граждане, — сказал он. — Берите.

Так они и сделали.

На Тэннера надели наручники, отвели к машинам и затолкали в одну из них на заднее сиденье, а по бокам пристроились полицейские. Еще один сел рядом с водителем; этот держал на коленях пистолет.

Водитель завел мотор и, повернув машину, покатил по 101-й в обратную сторону.

Человек с пистолетом воззрился на Тэннера сквозь бифокальные очки, из-за которых, когда он наклонял голову, глаза его смахивали на песочные часы, заполненные зеленым песком. Так он смотрел секунд десять, потом сказал:

— Это было глупо.

Черт Тэннер ответил столь же пристальным взглядом и не отводил глаз, пока мужчина не добавил:

— Очень глупо, Тэннер.

— А, так это ты мне?

— Я на тебя смотрю, сынок.

— А я на тебя. Ку-ку!

Водитель, не отрывая взгляда от дороги, проворчал:

— Жаль, знаешь ли, что надо доставить его в целости и сохранности… Видел, как он разнес нам вторую тачку своим паршивым драндулетом?..

— Ну, с ним еще может стрястись какая-нибудь неприятность. Допустим, упадет и сломает пару ребер, — отозвался тот, что сидел слева от Тэннера.

Сидевший справа не сказал ни слова, но человек с пистолетом медленно покачал головой.

— Только если попробует сбежать, — предупредил он. — Лос-Анджелесу он нужен в хорошей форме.

— И чего ты пытался сделать ноги, приятель? Мог бы смекнуть, что мы тебя изловим.

Тэннер пожал плечами:

— А с какой стати? Я ничего не сделал.

Водитель рассмеялся.

— То-то и оно, — фыркнул он. — Ты ничего не сделал, а кое-что должен бы. Припоминаешь?

— Никому я ничего не должен. Меня амнистировали.

— Хреново у тебя с памятью, малый. Вчера, когда тебя выпускали, ты кое-что пообещал народу Калифорнии. Ты просил двадцать четыре часа на то, чтоб утрясти дела. Время истекло. Если хочешь, скажи им «нет» — и амнистию отменят. Воля твоя. Может, тебе по вкусу до конца жизни делать из больших камней маленькие. А нам и вовсе плевать. Я слыхал, там уже подыскали кого-то еще.

— Дайте закурить, — бросил Тэннер.

Сидевший справа раскурил сигарету и передал ему.

Тэннеру пришлось кое-как справляться скованными руками. Пепел он стряхивал на пол.

Они мчались по автостраде, и, когда пролетали через маленькие городки или навстречу попадались другие машины, водитель включал сирену и красный маячок-мигалку. Одновременно взвывали сирены двух патрульных автомобилей, ехавших следом. До самого Лос-Анджелеса водитель ни разу не вспомнил о тормозах, зато каждые пять минут связывался по рации с постами впереди.

В небе неожиданно громыхнуло, и на машину опустилось темное облако, осыпая их градом мелкой гальки. В нижнем правом углу пуленепробиваемого лобового стекла появилась крохотная трещина, а по крыше и капоту забарабанили камни величиной со стеклянный шарик, какими играют дети. Колеса с хрустом ехали по гравию, мгновенно усеявшему полотно дороги. Пыль висела в воздухе, словно плотный туман, но они в считанные секунды выбрались из этой пелены.

Люди в машине, вытянув шеи, смотрели вверх.

Небо полиловело, и его избороздили черные линии, двигавшиеся с запада на восток. Полосы