Алексей Куликов - Дорога к дому (СИ)

— Дилетанты.

Новая волна щекотки прокатилась по его руке, задев на этот раз ещё и шею. Фыркнув, человек хотел было что-то сказать, но, явно передумав, обречённо пожал плечами и произнёс совсем не то, что собирался вначале.

— Ноби, — негромко бросил он в пустоту за своим плечом, — прекрати. У меня нет никакого желания играть в твои игры.

— Ну и что? — в полуметре от земли воздух внезапно уплотнился, очертив контуры странного существа, размером с крупную кошку. Радужная вспышка на миг осветила дорогу, и на месте, где всего несколько мгновений назад никого не было, появился Ноби — собственной персоной.

Человек недовольно оглянулся: рефлексы, отточенные многолетними тренировкам и скитаниями в одиночестве, там, где даже самые отчаянные смельчаки и сумасброды не осмеливались показываться без небольшой армии, рефлексы, доведённые до бритвенной остроты горских клинков, сработали ещё прежде, чем он смог что-либо рассмотреть. Ладонь, мгновенно сжавшись, перехватила летящий в лицо предмет, и только после этого сознание — торопливыми скачками устремившееся вслед за телом — сумело соединиться с телом.

— Отпусти хвост, — довольно рассмеявшись, потребовал бесенок, весело прихлопывая четырехпалыми ладошками.

Путник невольно отшатнулся, когда венчавшая хвост кисточка, встрепенувшись, мазнула-таки его по носу, но руки не разжал.

— Сколько раз я тебя просил не делать этого? — грозно вопросил он.

— Понятия не имею, — беззаботно отозвался Ноби. — Я не считал.

Кисточка вновь дёрнулась, но на этот раз человек был настороже и успел вовремя увернуться.

— Прекрати немедленно, ты разве не видишь? Мне не до тебя, — мужчина отпустил хвост существа и указал рукой в сторону начинающих приходить в себя горе-громил. — Надо решить, что с ними делать.

— А давай я их съем, — Ноби плотоядно улыбнулся, обнажив крохотные, острые, словно иглы кейкара, зубки, и, похлопав лапками по своему ярко-розовому брюшку, заявил: — С тобой ведь вечно не знаешь, когда придется в следующий раз покушать. Я уже исхудал, вот гляди!

И бесёнок демонстративно втянул живот.

— Да пожалуйста, — отмахнулся человек. — Тебе их зажарить или так оставить, сырыми?

— Фу, — надув пухлые щёчки, обиженно пропыхтел бесёнок. — Ну вот, опять всё веселье испортил. И, вообще, знаешь что: ты на редкость скучный тип! Вот так!

— Да, я знаю это, — мужчина шевельнул пальцами, и мощный поток воздуха вновь обрушился на пытающегося приподняться горе-вояку, припечатав того к земле и отправив его сознание в новое путешествие по миру грёз. — Ты говоришь мне об этом по дюжине раз на дню.

— А ты что, считаешь? — Ноби был явно заинтригован.

— Ещё и записываю.

— Правда? — глаза-блюдечки изумлённо распахнулись, заняв, казалось, всю мордочку существа.

— Разумеется, нет, — отмахнулся человек. — Вот делать мне больше нечего, как только подсчитывать твои глупости.

— Ах вот ты как! — взъярился Ноби. — Глупости значит! Да за такое… да я… я… Я уйду от тебя, вот так. Понял!

— Куда — интересно? — без особого любопытства в голосе спросил человек, одновременно всматриваясь в ещё одного начавшего приходить в чувство разбойника. — В бродячий зверинец, что ли? Или, может, в бестиарий храма?

— ЗВЕРИНЕЦ? — возопил бесёнок. — БЕСТИАРИЙ?

— Так тебе как, вещички помочь собрать? Или ты решил налегке прогуляться? — не обращая внимания на ярость приятеля, продолжал человек.

Щёчки существа, сменив цвет с ярко-розового на фиолетовый, раздулись до угрожающих размеров, вытеснив с мордочки глаза. Лапки, сжавшиеся в кулачки, бешено колошматили воздух, хвост извивался трескучей змеёй. Ноби несколько раз приоткрывал рот, явно порываясь ответить на вопиющие оскорбления, да в таких выражениях, что у человека на ближайшие несколько декад просто отказал бы слух, но подходящих слов не находилось, а потому бесёнок решил прибегнуть к самому страшному наказанию, какое только мог измыслить!

— Я объявляю тебе бойкот! — взвившимся до небес воплем заявил он и исчез в ослепительной алой вспышке, сопровождающейся оглушительным хлопком.

Человек невольно улыбнулся: ему удалось!

«Обыграть чёрта, рассмешить тень, переспорить беса» — так звучит древняя поговорка. И её употребляют, когда говорят о чём-то недостижимом.

«Надо же, второй раз за десять дней! Малыш, похоже, теряет хватку», — человек припомнил свои последние слова и решил, что не худо бы запомнить их на будущее, когда наглющий бесёнок снова распоясается. Правда, тут же и передумал. Уж что-что, а дважды подловить проныру на одном и том же явно не удастся.

Руки его меж тем привычно обшаривали карманы недавних противников, и, по мере того как продвигалась эта работа, лицо человека становилось всё более и более мрачным. Закрома грабителей были пусты, как амбар, в котором похозяйничала стая хребтовых крыс. Раздражённо выругавшись, человек выпрямился и, окинув хмурым взглядом «поле битвы», отправился в путь. Но, не пройдя и десяти шагов, он замер как вкопанный и снова разразился целой тирадой отборнейших ругательств. Как же он мог забыть? Пошарив за пазухой, путник извлёк на свет небольшой, в пол-ладони, диск чернёного серебра с крупной розоватой жемчужиной в центре. Сосредоточившись, он прикоснулся пальцем к перламутровому минералу и мысленно прошелся по энергетическим линиям, опутавшим камень, словно паутина, проверяя, не нуждается ли амулет в зарядке. Всё было как обычно. Тончайшие нити стихий Ми`Ру холодно сияли перед его внутренним взором, бесплотный резервуар искрился от переполнявшей его энергии. Убедившись — скорее по привычке, чем по необходимости — в верности впечатанной в амулет информационной сети — сети, наблюдавшей за окружающим хозяина пространством и считывающей эмоции всех живых существ, пребывающих в области пятисот шагов от него, путник негромко хмыкнул и, вернув диск на место, отправился в путь. Всё, как и обычно.

Значит, дело не в амулете. Нападавшие были не просто безвредны для него. Они в действительности не желали зла, и именно потому амулет не подал сигнала, не предупредил об опасности. Зачем? Ведь её не было!

«Следящий» — так на протяжении множества поколений в его семье именовали этот амулет — был поистине бесценным предметом. Множество раз он спасал жизни предков, выручал из казалось бы безысходных ситуаций. Сколько раз он сам выходил невредимым из самых опасных передряг, благодаря неощутимой поддержке этого маленького кусочка металла. В семье существовала легенда, что «Следящий» стал подарком за выдающиеся заслуги одному из прародителей их рода Александеров, сделанный самим Валентинианом — первым и величайшим патриархом, правившим в те благословенные времена, когда филиалы были лишь частью единой, живой плоти могучей Конфедерации, а не кусками застывшей и разбившейся вдребезги мраморной статуи — как сейчас. По преданию это было больше пяти тысяч лет назад… Но человек, бредущий по дороге с севера, не верил в предания. Он уже давно ни во что не верил.