Владимир Михайлов - Переводчик с инского

Если только это кошка. А не блоха: она ведь тоже черная.

Но подозреваю, что вам уже надоели мои постоянные упоминания о деле, которым я и дальше буду (или не буду?) здесь заниматься – без объяснения: в чем же, собственно, это дело заключалось и зачем мы с Орро оказались здесь? То есть я, собственно, попал сюда потому, что ему понравился переводчик. Ну а он?

Видимо, надо сказать об этом хоть несколько слов.

Все это дело с самого начала было каким-то, туманным, скажем так.

Впрочем, трудно было и ожидать чего-то другого. Поскольку все исходило с Ины, а Ина всегда была миром закрытым. Хотя тамошние власти и старались произвести впечатление готовности к сотрудничеству. На самом же деле даже лучшие разведки населенной Галактики никогда толком не могли сказать, что на самом деле там, на Ине, происходит и чего, наоборот, не делается. И хотя инская промышленность на галактическом рынке была представлена достаточно широко, достоверной информации об уровне ее закрытых отраслей ни у кого не было – и это все знали, хотя вслух и отрицали. То же самое правомерно и для инской науки, которую смело можно было уподобить айсбергу, открывающему для взгляда разве что одну десятую часть своего объема. Меня, откровенно говоря, все это не очень волновало, поскольку, кроме инского языка, для меня на этой планете не оставалось ничего интересного, разве что еще юношеские воспоминания.

Поэтому достаточно необычным и совершенно неожиданным для больших миров, в частности для Терры (я имею в виду, конечно, правительство, которое только и было в курсе происходившего), оказалась сугубо конфиденциальная просьба инской власти о помощи в некоем деликатном деле. А для того чтобы Терра восприняла эту просьбу всерьез, инам пришлось ввести мое правительство в курс дела.

Из их объяснений следовало, что на Ине было похищено нечто считавшееся едва ли не самой большой национальной драгоценностью, и речь шла о том, что его, это «нечто», следовало отыскать и любой ценой вернуть владельцам, то есть тому же инскому правительству.

Это было очень интересно хотя бы потому, что до тех пор никому и нигде не было известно о том, что на Ине существует какой-то предмет, чья ценность для этого государства является столь значительной. От потерпевших, естественно, попросили объяснений: что же это такое и с чем его, как говорится, едят?

Ответ был еще более неожиданным, настолько, что в него поверили как-то не сразу. Однако другой информации о похищенном просто не существовало, так что сказанное инами пришлось принять на веру.

А рассказали они вот что. Оказывается, шесть лет тому назад (речь идет, как вы понимаете, об условных или конвенционных годах, совпадающих с терранским исчислением) легкий крейсер инского Флота Простора, патрулировавший, как ему и полагалось, район сопространственного входа-выхода, что являлся ближайшим к Ине, и производивший досмотр проходивших через этот район судов, выудил из пространства нечто непонятное. А именно – шарообразный предмет тридцати двух сантиметров в диаметре. И это было единственным, что можно было сказать о находке более или менее уверенно. Все остальное непременно начиналось с отрицания «не». То есть, предмет не был (насколько можно было судить по внешнему осмотру) ни металлическим, ни пластиковым, ни композитным, ни органическим, а также не принадлежал к царству минералов. Было высказано предположение, что это – какая-то сверхплотная плазма или вообще каким-то образом суперконцентрированное поле. Но ни одну догадку нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть, поскольку шар нельзя было проанализировать ни одним из известных способов. Он никак не откликался на сперва очень робкие, но чем дальше, тем более решительные попытки заглянуть в него каким угодно образом. Пытались разглядеть на просвет, но любое просвечивание констатировало лишь, что шар был монолитом, ничего в себе не содержал, кроме себя самого, и все. Пытались определить его массу – и получили совершенно недостоверный, и тем не менее реальный результат: масса шара равнялась нулю. Вот так, хотите верьте, хотите нет. При этом шар никак не возражал против порою слишком уж нервного обращения с ним. Он, так сказать, никак себя не вел. Под конец стали уже пытаться его разрезать, разрубить, распилить – шар не возражал и не сопротивлялся, позволял режущему инструменту углубиться в себя – но разреза не получалось, целостность шара мгновенно восстанавливалась, сколько ни кромсай его. Тогда воспользовались лезвием шириной в полметра, чтобы у двух ожидаемых полушарий не оставалось ни единой общей точки. Но и тут ничего не получилось: едва инструмент довел разрез до конца, оба полушария соскользнули с него и вновь объединились, ни следа от разреза не осталось. Пытались удержать полушария на месте – тщетно: вещество было каким-то суперскользким и, кстати, оказалось и необычайно пластичным: шар выскальзывал в любую щелку, словно был даже не жидким, а сверхтекучим. И в то же время не проявлял никакого желания удрать, освободиться, вообще как-то поступить– хотя уже многие стали считать находку живым существом, какой-то неизвестной нам формой жизни.

Само его появление в поле зрения патрульного крейсера было не менее загадочным. Еще за полчаса до обнаружения его там не было, наблюдатели крейсера стояли насмерть, утверждая это. Заметили его сразу после того, как из сопространства вышел инский торгаш, возвращавшийся из обычного рейса на Симароду. Возможно, шар до этого существовал в сопространстве и выскочил оттуда вследствие проявления эффекта выталкивания, который всегда возникает при выходе из Простора любой значительной массы. Кстати, «заметили» – слово не совсем точное: его не видели до того самого мгновения, когда, приблизившись к транспорту для проведения обычного досмотра, на шар буквально наткнулись при стыковке – он оказался между портами обоих кораблей, словно бы сам просился на борт. Чудеса, да и только. Во всяком случае, именно так все это выглядело в официальном изложении пресс-службы инского правительства, а других источников информации просто не существовало.

Таким вот образом мир сделался еще на одну загадку богаче. Командир крейсера немедленно доложил своему начальству по ВВ-связи о странной находке и получил указание: проверить, не проявляет ли обнаруженный предмет какой-либо опасной активности, например, не является ли источником каких-либо излучений или еще чего-нибудь в этом роде. И если не является – взять его на борт со всеми мерами предосторожности и доставить на планету.

Так и было сделано. На Ине авторитетная комиссия из военных и ученых потратила немало времени на то, чтобы разобраться в происхождении, устройстве и назначении необычной находки; результаты практически равнялись нулю, шар по-прежнему оставался вещью в себе. И хотя самые различные гипотезы по его поводу продолжали возникать, загадку на какое-то время оставили в покое, поместив шар в самый защищенный зал Государственного центра закрытых наук. Всякий доступ к нему, даже для ученых, прекратили («временно», как было объявлено, однако же известно, что нет ничего более долговечного, чем временное) и лишь наблюдали за ним при помощи приборов.