Илья Сомов - Солнечный Остров

В сравнении  с широкоплечим Эви, худой, похожий на цаплю, Итай смотрелся особенно болезненно. Прошипев что-то сквозь зубы, Эвиаш резко развернулся и скрылся в коридоре.

- Настоящее волшебство, - побормотал Лео, растирая ладонями горящее лицо.

Итай только раздраженно отмахнулся:

- Тебе действительно лучше идти, а то за Циклопом не заржавеет.

- Знаю, - отозвался Лео, взъерошив волосы. - Хоть ты в это и не веришь, но, пожалуйста, не доедай пирог. Лучше птичкам отдай. Пусть это будет жертвой за мое счастливое странствие по долине скорби.

Дзынь. Фиоретта задрожала, отдаваясь болью в локте. Лео, шаркнул по мягкому белому настилу и крутанулся, разрывая дистанцию. Тонкий серый клинок наставника вновь с шипением метнулся к сердцу ученика. Лео едва заметил движение. Только в самый последний миг он успел подставить широкую узорчатую гарду. Клинок Циклопа, взвизгнув, безвредно соскочил. Облизнув пересохшие губы, Лео сделал выпад туда, где ему померещилась брешь в обороне наставника. Циклоп отступил, вскинув фиоретту к груди. Лео невольно улыбнулся – пожалуй, он неплохо дерется. Много лучше, чем помнилось по летним боям.

Клинок мастера нацелился в незащищенный бок. Вытянувшись звенящей струной, Лео ушел от злого острия. Пожалуй, даже очень неплохо. Неужто, он все-таки чему-то научился?! 

Сморгнув с ресниц мелкие капельки пота, Леомир  пригнулся, готовясь пойти в атаку.

- Пока довольно, перерыв, - сказал Циклоп, уперев кончик оружия в упругий настил.

Пожав плечами, Лео переложил фиоретту в левую руку и, морщась, стянул с правой неуклюжую тренировочную перчатку. Несмотря на толстую кожу, на ладони остались красные полосы от ребристой рукояти клинка. Неприятно, конечно, но чего он так боялся…

- Скверно, очень скверно, - мастер бесцеремонно прервал мысли воспитанника, - не понимаю, как человек с такими неуклюжими движениями может рассчитывать стать первым учеником.

Взглянув в лицо Циклопа, изображавшего скорбь о падении нравов в целом и в Палестре в частности, князь едва удержался от смеха. Ну что, съели, мастер оружейник? – мысленно улыбнулся Лео.

- Дерзну напомнить мастеру оружейнику, - сказал он вслух, - что кроме вашего предмета существует и другие. Более… эээ… интеллектуальные.

О, - Циклоп, округлив красивые губы, оперся на рукоять фиоретты, так что кончик клинка, чавкнув, погрузился в помост, - а скажи, как ты думаешь, для чего мы вообще занимается с этим древним оружием?

Неожиданный вопрос настолько смутил Лео, что он едва сумел остановить руку, поднятую чтобы почесать в мокром затылке, и превратил движение в аристократичное поглаживание подбородка:

- Я думаю, ради лучшей координации движений, пластики… - начал перечислять князь, благоразумно опустив популярные у молодых аристократов дуэли.

Презрительное фырканье оборвало его на полуслове.

- Чушь. Суть в том, что пистолетом может орудовать каждый дурак. Клинки – совсем другое дело. Ты встречаешь врага лицом к лицу, чувствуешь его дыхание,  понимаешь что такое настоящая борьба. И победить ты должен, прежде всего, самого себя. Пусть враг сильнее, быстрее – обхитри его, обыграй. Когда у тебя в руках современное оружие, чтобы уравнять шансы достаточно нажать кнопку. Фиоретта заставляет думать. Сама узость возможностей должна подсказывать ответ. Наши бои, прежде всего, развивают мышление, - Циклоп, склонив голову, прищурил темно-синий живой глаз, - и что можно сказать об ученике, который с трудом отличает лезвие от рукояти?

- Теперь, я, оказывается, еще и дурак, – проворчал себе под нос Лео.

- Нет, всего лишь человек, привыкший мыслить шаблонами, - любезно поправил его остроухий наставник.

Взгляд живого глаза прошелся по фигуре воспитанника.

- Ты когда-нибудь слышал о том, что правящая каста вырождается? – спросил Циклоп, многозначительно блестя огоньком протеза.

- Я много чего слышу, но не на все обращаю внимание. При всем уважении, мастер, – отозвался Лео, в последний момент смягчив ответ так, чтобы не показалось, будто он огрызается.

-          Вот как. А разве ты не видишь, что происходит? Не чувствуешь гниль в сердцевине? Кого-то из аристократов поражает безумие, кого-то безволие, и все они не способны создавать. Да и разрушение дается очень немногим.

- Вы все время говорите «они», мастер, но разве вы сами не один из нас? А значит – такой же вырожденец, - усмехнулся Лео, радуясь, что поймал Циклопа на логической неувязке.

Чеканное лицо оружейника осветила широкая улыбка.

- Верно подмечено, дитя, - Циклоп подался вперед, наклонив фиоретту. Живой глаз скрылся за холодным янтарным занавесом, в юношу впился мертвый взгляд серебряного протеза, - Вот ты борешься за звание первого ученика, но скажи зачем ты хочешь победить?

Вот так вопрос. Лео все-таки почесал затылок, и даже вытер мокрые пальцы о штаны.

- Все хотят победить, это естественно.

Циклоп презрительно скривился:

- Все хотят… Кто-то хочет доказать, что он не такой тюфяк, как отец. Другие… носятся с детскими мечтами, - мастер резко выдернул фиоретту из помоста, кончик клинка указал в середину груди воспитнника.

Лео вздрогнул, будто острие вонзилось в плоть. Откуда он знает?! Там, под рубашкой, на тонкой серебряной цепочке висела резная фигурка лошади. Подарок от маленькой девочки, которую он никогда не видел.

- Очень жаль, что тебе передали эту вещичку, - вздохнул Циклоп. – Так из крошечных зернышек вырастают зловредные сорняки.

Да как он смеет! Пальцы Лео до хруста сжали рукоять фиоретты, губы оттянулись, обнажая оскаленные зубы. Плевать, пусть думает что хочет!

- Вы называете сорняком любовь?! – прошипел Лео. – Любовь к собственной младшей сестре?!

Живой глаз наставника распахнулся, и Лео с болью увидел в нем искры веселья. Действительно, сейчас он, наверно, выглядит очень смешно – щенок, рычащий на волкодава.

- Дитя, о какой любви ты говоришь? Не о той ли, что сам себе придумал? Ты ведь никогда не видел эту девочку. Родители не навещали тебя уже пять лет, и не будь этого дурацкого подарка, так называемая сестра никогда не поселилась бы в твоем воображении.

Лео упрямо дернул головой, пот ручейком стекал по позвоночнику, обжигая кожу так, словно на ней были невидимые раны.

- Единственная твоя семья – дворец верховного князя. Другой у тебя нет, и не будет.

- Хороша семейка, - вырвалось у Лео.

- Настоящие семьи, бывают ничем не лучше, - усмехнулся мастер, - поверь мне, я знаю.

Леомир, избегая смотреть на Циклопа, дернул плечом.

- Ну, хорошо, - от неожиданности Лео резко вскинул голову. Пальцы мастера выбили на гарде фиоретты военный марш, - Я дам тебе шанс победить. До Солнцестояния два месяца. Мы будем сражаться. Не на этих игрушках – на настоящих клинках. Щадящие инструменты на твой разум, как я вижу, не действуют. Если тебя удастся меня хотя бы поцарапать, я выставлю тебе высший бал.