Андрэ Нортон - Перекрёстки времени

– Неплохо, папаша. Босс ждет торговых отчетов. Как спина?

– Как обычно. На самый верх?

– На самый верх. У босса кровь голубя, он любит высоту. Он улыбнулся лифтеру, и они встали на скрипучий пол лифта.

– Кончаете, как всегда, в четыре, папаша? Старик кивнул.

– Если до того времени не кончите, спускаться будете пешком, – предупредил он. – Но вы ведь никогда не кончаете раньше, мистер Уотерс.

– Конечно. Ведь босс следит. Но спускаться легче, чем подниматься. Берегите себя, папаша.

В коридор выходили две двери, и на одной стеклянная табличка с надписью. Но когда лифт ушел вниз, Эрскин открыл другую дверь, металлическую, ведущую на крышу. Они поднялись по лестнице и вышли на открытый воздух. Перед ними возникла пропасть между зданиями. Эрскин достал доску, поднес к парапету и положил так, что второй ее конец лег на крышу склада.

– Если боитесь высоты, – сказал он Блейку, – не смотрите вниз.

Пройдя по доске на соседнюю крышу, они спустились по лестнице в пыльный коридор. Здесь Эрскин остановился, прижал обе ладони к стене, и под его давлением сдвинулась панель, пропустив их в одну из спален тайного убежища.

– Добыл? – В дверях стоял Хойт.

– Да – и еще нить. Бенерис, владелец, купил подвеску у Джеффри Лейка, адвоката по делам, связанным с недвижимостью. Я напустил на него Джи Си.

– Что за адвокат? – послышался изнутри голос Киттсона. Эрскин доложил.

– А если он действительно болен? Или это уловка? – спросил Хойт.

– Прандж знает, что мы здесь. Но я склонен думать, что изделие Минг-Хауна он продал до того, как узнал об этом. Должно быть, ему очень нужны наличные. Поэтому я хочу побольше узнать об этом Лейке – особенно о контактах Лейка, о всех, кто навещал его в больнице. – Киттсон откинулся в кресле и посмотрел в потолок. – Мистер Лейк болен. Пора друзьям мистера Лейка о нем позаботиться.

Хойт встал.

– Фрукты, цветы, все такое?

– Цветы предполагают женщину. Мы недостаточно для этого знаем. Фрукты – как раз то, что нужно. Среднего размера передача, и можно положить в нее карточку мистера Бенериса.

– А что слышно насчет переселения? Переезжаем? – спросил Эрскин, когда Хойт вышел.

– Рано или поздно. Подождем, пока Джейс проверит второе место. Нет смысла переселяться туда, чтобы обнаружить, что за ним наблюдают. У нас есть некоторые преимущества, включая неограниченные средства. А те приспешники, которых набирает Прандж, требуют платы. Если он продает добычу с других уровней, значит Сотня сумела перекрыть его ресурсы дома.

Зазвонил телефон. Киттсон послушал.

– Хорошо. Вам будет отправлена обычная плата. – Он повесил трубку.

– Джи Си о Лейке. Средних лет его семья владеет этой юридической фирмой уже четыре поколения консервативен основные дела связаны с недвижимостью и трестами холостяк, ближайший родственник – сестра в Майами две недели назад подвергся операции никаких прямых контактов с людьми Пранджа.

– Кмоат может быть очень убедителен, – заметил Эрскин.

– Ну, пусть Хойт узнает, что сможет, в больнице. Я хочу знать, есть ли у Лейка щит. И у меня такое ощущение, что действовать нужно быстро.

Его прервал сигнал. Вошел Сакстон. Сняв шляпу и хорошо сшитое пальто, он сел.

– Все готово для переселения. Но наш переулок здесь находится под наблюдением. Пришлось пробираться по крыше.

– А кто в переулке? – спросил Эрскин.

– Мускулистый парень, которого мы видели в «Хрустальной птице». Там он поддерживает стену плечами. Один из головорезов Пранджа. Знаете ли, – Сакстон достал из кармана коробку с сигарами и сделал тщательный выбор из ее содержимого, – самое разумное, что может сейчас сделать Прандж, это вызвать какой-нибудь инцидент, который привлек бы к нам внимание местных представителей закона. Это дало бы ему больше времени и заставило бы нас временно уйти с этого уровня.

К своему удивлению, Блейк обнаружил, что все трое смотрят на него. Киттсон заговорил первым.

– Какое обвинение вы выбрали бы, чтобы устроить нам неприятности с вашей полицией?

– Учитывая ваше тайное пребывание здесь, – медленно ответил Блейк, – я бы сказал азартные игры – или наркотики. И в том, и в другом случае вас ждет обыск. И еще намек синдикату, что вы завели новое дело на его территории. Это напустит на вас и гангстеров.

Сакстон поджал губы.

– Иными словами, теперь, когда он нас обнаружил, он может причинить нам массу неприятностей. Я за немедленное переселение!

Киттсон кивнул.

– Хорошо. – Он достал из шкафа маленькую карту. – «Хрустальная птица» размещается в подвале бывшего богатого жилого дома. Вверху есть квартиры?

– Три. Две заняты работниками клуба, – ответил Эрскин.

– На крыше есть телеантенны?

– По меньшей мере одна.

– Тогда мы будем ее чинить.

– Когда? – спросил Сакстон.

– Немедленно. Нужно послать сообщение, чтобы очистили это место.

– А, нельзя ли сначала поесть? – Голос Сакстона звучал жалобно, и после недолгого колебания Киттсон согласился. Они сидели за столом, когда вернулся Хойт.

– Приятель в переулке, другой следит за крышей, – объявил он, – или это уже устаревшие новости?

– Как Лейк?

– Ну, щита у него нет. Но я адвоката не видел. На четырехчасовом самолете прилетает его сестра из Майами. Киттсон взглянул на Эрскина.

– Приятная встреча двух леди в аэропорту может привести к большим последствиям, – задумчиво сказал он. Эрскин молча допил кофе.

– Чего я только не делаю ради Службы! За это дело потребую нашивки с крестом и звездами.

Улыбка Киттсона была иронической.

– Всегда необходимо, – он явно цитировал, – подбирать агента, соответствующего заданию, а не задание, подходящее для агента.

– Прекрасный способ перекладывания ответственности, – заметил Эрскин. – После соответствующих рассуждений найду подходящий ответ. А сегодня нужны не слова, а дела. Надеюсь только, что то, что я узнаю от этой летающей женщины, стоит того, чтобы облачиться в юбки.

Час спустя модно одетая женщина в сшитом на заказ костюме и норковой накидке покинула дом в сопровождении Сакстона. А через двадцать минут после их ухода настала очередь остальных, в том числе Блейка. Ни Киттсон, ни остальные ничего не упаковывали, и, по-видимому, Блейку тоже полагалось оставить свои вещи. Такое пренебрежение к экономии обеспокоило его.

В комбинезонах ремонтников все трое на лифте спустились в подвал. Густые волосы Хойта стали каштановыми, линия его челюсти странно изменилась, стала более квадратной, под верхней губой выпятились два зуба.

При помощи тех же загадочных средств черты лица Киттсона стали грубее. Толще и краснее ястребиный нос. Глаза казались расположенными ближе друг к другу, и ходил он прихрамывая.