Демон и легион смерти - Кир Лирик

ТАВРОН ДЭ МАРАН.

Я разлепил глаза и увидел перед собой злое лицо Мариэн, видимо, она уже продолжительное время пыталась меня разбудить, а как только я открыл рот, чтобы издать мычащий звук, эльфийка поморщилась и, помахав ладонью, рассеивая перед своим носом запах перегара, вложила мне в руку графин. В горле была такая засуха, что, даже не понюхав содержимое, я моментально присосался к горлышку. Это был ягодный компот, который сейчас показался мне самым вкусным, что я пробовал за всю жизнь, но ровно половина выпитого, кажется, впиталась в язык, даже не попав в горло. Никогда не любил эту гномью бурду, но вчера так впечатлился свалившимися событиями, что пил это пойло, не замечая вкуса. Если у моей печени были бы руки, они бы меня задушили.

– Очнулся?! – сердито то ли спросила, то ли констатировала Мариэн, – Тебя теперь можно называть не тёмным, а синим магом. Натворили вы вчера дел! У нас во дворе гвардейцы императора с боевыми магами, а за воротами родственники тех трёх кретинов, которых вы вчера в подвале заперли. Виола Илвусу мозги вправляет, а с тобой я позже поговорю! – пригрозила она.

И действительно, отсюда был слышен громкий и злой голос вампирши, и, тупо уставившись на дыру в стене, которую Илвус пробил своим демоническим телом, когда его сразу по возвращению из другого мира приводил в чувство Аригат, я моментально вспомнил события сегодняшней ночи.

Вечером, когда Илвус, Аригат и Дианеллис поднялись наверх для приватного разговора, все сидели и, как воды в рот набравши, молчали. Не каждый день из уст самих Бессмертных узнаёшь, что твой мир катится прямиком в пекло. Но помимо остальных я ещё и узнал, что стану отцом, и в связи с новостью о надвигающемся апокалипсисе радость будущего отцовства померкла с появившимся страхом не только за наши жизни, но и за жизнь нерождённого ребёнка. Для отцовства я давно созрел, но сейчас появился огромный шанс, что могу даже не успеть подержать на руках своё дитя. Боги не любят шутить о надвигающемся конце света.

Все немного отошли от шока и вполголоса, опасаясь, что на втором этаже их услышат Аригат и Дианеллис, начали обсуждать эту новость, а мне, глядя на эльфийку, стало стыдно, что сорвался и наорал на неё. Хотя и то, что за нашими спинами она вела переговоры с правителем её народа, я не одобрял и не понимал, почему этот вопрос нельзя было обсудить со мной. Поразмыслив, я понял, что при любых обстоятельствах запретил бы Мариэн встречаться с Намерлоуном, и она это знала, поэтому, не спросив совета, всё равно рискнула жизнью. Виола за такие фокусы могла просто её прирезать и потом вряд ли бы мучалась угрызениями совести, и, вообще, очень странно, что вампирша встала на её защиту.

Пока я, бросая взгляды на эльфийку, боролся с муками собственной совести, а остальные мусолили последние новости, Илвус закончил переговоры с богами и, спускаясь вниз, сходу предложил всем желающим пойти в трактир и нажраться. Видеть демонёнка без мечей за спиной было очень непривычно. Все ожидали от него, как обычно, чего-нибудь эпичного, мол, беспокоиться не о чем – мы всем врагам педали вырвем, а раз даже Илвус был не в настроении, то всем нам можно было начинать бояться всерьёз. Что такое педали – я мог только догадываться, просто разок слышал от него эту фразу.

В трактир захотела вся мужская половина, а женщины провожали нас укоризненными взглядами, но это было даже к лучшему: с ними никто из нас не смог бы полностью расслабиться, тем более с Валькирией, которая терпеть не могла пьянства. По совету гнома, который успел посетить все прилегающие увеселительные заведения, мы отправились в трактир Желудок Жабы. Все шли молча, наверняка у каждого были угнетающие мысли о неопределённом будущем, а попадающиеся прохожие, видимо, даже на расстоянии чувствовали наше настроение и заранее перебегали на другую сторону улицы.

Молчание нарушил вечно пихающий везде свой нос гном: – Илвус, я надеюсь, что вы составили с Аригатом план?

– Какой план? – удивился демонёнок.

– Ну, как это какой? – ещё больше удивился гном, – План по спасению нашего мира!

– Донор, многодетное семейство глистов тебе в зад! Я один, а миров много! – разозлился Илвус и осадил бородача: – И у меня есть очень надёжный план, называется – похрен, на месте разберёмся. Сегодня, вообще, не поднимай эту тему, заткнись и иди молча. Я хочу просто отдохнуть!

Умарт пригрозил гному кулаком, чтобы тот больше не лез с расспросами, а парень, видимо, действительно, устал всё вывозить на своих плечах. Кстати, та молодая ведьма, которую они притащили с собой и которую удалось спасти лишь применив амулет исцеления высшего круга, рассказала об их приключениях, из которых они чудом выбрались живыми.

– Донор, как я погляжу, ты тут зря времени не терял и стал ещё шире, – не удержался от колкости Илвус, – Ты, вообще, за собой следишь?

– А я себя ни в чём не подозреваю! – гордо ответил гном, – А когда худею, то хорошего во мне становится намного меньше.

Разрядив напряжённую обстановку взаимными подколами, мы добрались до Желудка Жабы. Это была обычная таверна, но с очень уютной обстановкой: чистые столы из свежей древесины, ещё не пропитанной пролитым пивом и соусами; небольшой камин, который больше нёс функцию предмета интерьера, нежели источника тепла; а на стенах в некоторых местах даже висели горшки с цветами.

Гном, как постоянный завсегдатай, по-хозяйски сразу плюхнулся за один из столов у противоположной стены и, не дожидаясь остальных, подозвал подавальщицу и распорядился: – Милочка, сегодня я и мои друзья будем очищать душу, развивать чакру, повышать саморазвитие и искать выход из обыденности, так что неси всё самое свежее, да побольше, и мою любимую настойку: две… нет, три бутылки. Об оплате не беспокойся, сегодня я угощаю и не собираюсь экономить.

– Будет сделано, Лир Донор! – улыбаясь, приняла заказ довольно молодая и симпатичная девчонка и умчалась на кухню.

Умарт тут же поспешил подстебнуть гнома: – Ого, целый Лир Донор?! Это не самое дешёвое заведение, а ты когда разбогатеть-то успел?

– Рождённый тратить – копить не может! – гордо заявил Горелая Борода, который в обычные будни был самым жадным из всех присутствующих, но пирушки и моменты злоупотребления притупляли его скупость.

Раз никто не стал возражать против гномьего пойла, я тоже промолчал и после двух тостов за возвращение демонёнка набрался смелости и уточнил у него