Николай Бенгин - Командировочные расходы

– Ну, а ты, гений, чего сказать можешь?

Петр озадаченно поглядел на инспектора:

– А что, неужели правда господин Фрам и есть тот Просветленный?

Биллинг не успел ответить, потому что в беседку ворвался профессор Стайн.

– Я вспомнил, – мощно прогудел он, – я вспомнил, где мог вас видеть! Вы ведь путешествовали по Первому уровню?

– Э-э, да, – Биллинг озадаченно покачал головой, – но я вас там не припоминаю.

– На самом деле это не так важно! Скажите, когда вы покидали кают-компанию, с вами была девушка?

– Гм-м, да. Там две девушки были.

– Черт побери, – пробормотал Штимер.

– Весьма важно, чтобы вы вспомнили их имена.

– Я знаю их имена, – пожал плечами Биллинг, – а в чем дело?

– Видите ли, – начал Стайн, и Биллинг с изумлением понял, что профессор смущен, – я провожу некоторые научные изыскания, связанные с феноменами мозговой стимуляции…

– Как интересно! – стоя в дверях беседки, Ольга с веселым любопытством разглядывала брата. – Расскажи поподробней.

– А ты, как всегда, без спросу влезла и в помещение, и в разговор, – проворчал профессор, потом в очевидном затруднении повернулся к Биллингу, – видите ли, во время того сеанса произошло крайне удачное стечение обстоятельств… Одна из участниц сохраняла реальный свой облик…

– И ты еще что-то говоришь о приличиях! Человеку страшно не повезло – засветился на «Небесах», как лампочка, со стыда сгорает, а ты…

– А я просто ученый и…

Штимер почувствовал, что ему срочно пора в туалет. Припомнив, сколько пива уже выпито, он решил не удивляться и, осведомившись у Лиса насчет дороги, тихо вышел из беседки. Спор за его спиной только разгорался.

– Я всегда считала тебя профессором астрофизики, а ты, оказывается, ученый психиатр!

– Я занимаюсь широким кругом исследований…

– Ага! Я в курсе, чем на «Небесах» занимаются…

– У тебя одно на уме!!

Лужайку замыкали две сильно замшелые и, на взгляд есаула, решительно нелепые каменные башни, больше похожие на парочку небольших скал. Пройдя между ними, он обнаружил несколько ведущих вниз ступенек, металлическую, как будто ржавую, мрачнейшего вида дверь, и засомневался. Тем не менее за дверью оказалась вполне современная и фешенебельная туалетная комната.

– Сколько человека ни воспитывай, он все равно хочет жить хорошо[27], – пробормотал Штимер, оглядывая интерьер, – пожалуй, тут и отдохнуть можно.

Но, только он как следует расположился, нервно замигал огонек внутри браслета: «Господин Штимер, на ваше имя получено служебное сообщение, с пометками «Срочно» и «Ознакомиться в личной каюте». Отправитель – Директор Столичного Департамента Всех Внутренних Дел Великой Независимой Консульской республики Корона генерал-поручик Кудак. Спасибо за внимание».

– Ну, конечно, отдохнешь тут в приличном месте, – проворчал Штимер, – однако начальничек-то мой в гору пошел.

Когда есаул вернулся к беседке, полемика каким-то образом уже завершилась. Изнутри, под легкий перезвон бокалов, раздавался сочный профессорский бас.

– Современная глубокая физика имеет дело с двумя группами суб-фундаментальных частиц. Первая группа – частицы, поддающиеся элементарному косвенному наблюдению, то есть наблюдению через их взаимодействия с непосредственно наблюдаемыми объектами, и вторая группа – частицы, в соответствии с Ограничением Даши[28] принципиально не поддающиеся элементарному косвенному наблюдению. Б-объекты являются типичными представителями частиц второй группы. Возможность их регулярной локализации обеспечила цивилизация Лохов, бескорыстно предоставившая нам не только элегантный теоретический подход к решению проблемы, но и поистине гигантское его техническое воплощение. Но, что такое Б-объекты не вполне понятно. Есть одна любопытная теория, согласно которой эти объекты не что иное, как микродырки в наблюдаемом континиуме.

– Ты, если хочешь что-то объяснить, такими словами не ругайся, – заметила Ольга, выкладывая перед собой планшет для записей, – еще немного, и я упущу мысль.

– Представлять тонкие физические теории с помощью житейских аналогий я считаю вульгарным занятием, все равно что объяснять музыкальные гармонии, описывая особенности пищеварения рангутангов. Тем не менее мне хочется рассказать, что именно, с моей точки зрения, произошло на «Лотосе», и, принимая во внимание ничтожность ваших знаний…

– Да-да, прими, пожалуйста, – вставила Ольга.

– Я, пожалуй, опущусь до метафор. Представьте две емкости, разделенные паропроницаемой мембраной. В одной емкости находится воздушный коралл, в другой – вода. Для жизни и роста коралла необходимы водяные пары, в то же время жидкая вода – смертельно опасна. Все хорошо, пока микродырки, обеспечивающие паропроницаемость мембраны, не начнут концентрироваться, постепенно объединяясь в большую дыру, достаточную для прорыва воды. По-видимому, у нашего Философа в руках, прошу прощения за каламбур, оказался своего рода магнит для этих микродыр. Точнее говоря, мозг Философа и некое древнее устройство, взаимодействуя между собой, образовали этот в высшей степени опасный феномен…

Штимер сквозь арку в ажурной стене беседки смотрел на Ольгу. Девушка его мечты с видом успевающей студентки делала пометки в планшете. Нежный профиль в первых лучах местного, неяркого еще солнца будил в есауле самые романтические чувства. Почувствовав взгляд, она на секунду подняла голову, равнодушно кивнула и снова принялась за пометки. Есаул кисло улыбнулся – имели место проблемы.

Когда он, вырвавшись из цепких лап медицинского модуля, вернулся в каюту Биллинга, то застал самую идиллическую картину. На столе искрились бокалы. Биллинг выглядел не таким хмурым, как обычно. Ольга мило шутила над Петром, есаула встретила как героя, улыбалась очень и очень обещающе. Все глобальные проблемы, пока он валялся в отключке, оказывается, благополучно разрешились: Философ отдал концы, пиратский корвет после скоротечной встречи с эскадрой крейсеров превратился в безобидное радиоактивное облако, а злосчастные креофиты в полном комплекте лежали в кармане Биллинга. Штимер немедленно присоединился к застолью, рассказал пару более или менее приличных анекдотов, а когда все вежливо отсмеялись, черт его дернул пуститься в рассуждения о примерочных зеркалах. Собственно, он сказал только, что их надо почаще везде развешивать, что это замечательное изобретение помогает по-новому, в совершенно неожиданном ракурсе увидеть знакомого уже человека. То есть, ничего такого он и не сказал, но все отреагировали как-то странно: Биллинг неестественно побагровел и чуть не выронил из рук недопитый бокал, Петр принялся безостановочно хихикать, Ольга, приняв это все на собственный счет, побледнела от гнева и заявила, что ей пора. Не ожидавший подобного конфуза есаул принялся невпопад оправдываться, в том смысле, что красивым девушкам должно быть все равно, есть рядом такое зеркало или нет – они все равно прекрасны, другое дело – пузатые мужики. Тут Петр перестал хихикать, потому что начал всхлипывать, Биллинг как-то странно нахохлился, а Ольга разозлилась уже по-настоящему. Ситуацию не исправил даже звонок профессора Стайна, торжественно пригласившего всех к себе в гости.