Андрей Щупов - Дитя Плазмы. (Сборник)

— Теперь-то это ясно, — Сидней мрачно кивнул. — Вероятно, для подобных типов порог защиты моделей следует поднимать. Может быть, на целый порядок.

— Вероятно, — Кэттл энергично кивнул. — Она просто вынуждена была подыгрывать ему, шаг за шагом отходя от предначертанных правил, а все ее попытки исправить положение он грубо отвергал. И в результате — эта внешность, эти вульгарные манеры…

— Какой-то Пигмалион наоборот, — Сидней нервно рассмеялся.

— Эй, джентльмены! — я постучал по столу костяшками пальцев. — Похоже, вы немного отвлеклись? Нам ведь надо еще обсудить художественную часть моих мемуаров? Не так уж они плохи, как вы говорите. Во всяком случае я знаю несколько местечек, где к ним проявят должный интерес. Для начала, скажем, небольшая колонка в «Дейли Ньюс». Или…

— Нет! — быстро сказал Сидней. — Только не это!

Кэттл напряженно уставился на меня и медленно проговорил:

— Чего вы хотите, черт возьми?

— Мо, ты позволишь мне? Слишком уж долго я молчу, — Росита улыбнулась ярко накрашенным ртом и медленно, с нейлоновым шуршанием закинула ногу на ногу.

— Итак, нам действительно кое-чего хочется — это вы угадали. Я изложу вам все по пунктам. Во-первых, необходимо, чтобы вы отправили рапорт генералитету о завершении эксперимента, естественно, с самыми лучшими рекомендациями в отношении капрала Бенчли. Во-вторых, нелишне будет походатайствовать о начислении ему денежной премии. Как никак он исполнял не очень завидную роль — роль подопытного кролика…

— Подумать только! — Сидней хлопнул себя по ляжкам. — Нас шантажируют, Кэттл! Они действительно нас шантажируют! Этот тип и наша Росита!

— Не ваша, — поправил я его. — Моя!

— Продолжайте! — Кэттл нервно забарабанил по столу. Он продолжал смотреть в упор то на меня, то на Ро. — Это все?

— Разумеется, нет, — Росита очаровательно повела плечиком, застенчиво полуприкрыла глаза ресницами.

— Сам он об этом, конечно, не скажет, но… Дело в том, что Мо мечтает о звании майора. Не думаю, что вам это будет трудно сделать. Все-таки определенное влияние, связи… Поэтому я настоятельно просила бы вас удовлетворить и эту просьбу.

— Просьбу? — Кэттл фыркнул. — Хороша просьба!

— Я что-то не соображу… Майором? Его? — Сидней окончательно упал духом. — Он что, собирается вернуться в армию?.. Кэттл! Вы понимаете, что это значит?

Кэттл с шумом набрал полную грудь воздуха, но не рявкнул, как я того ожидал, а спросил звенящим голосом:

— Теперь все?

— Теперь все, — Ро кокетливо изогнулась, поправляя на плече сумочку. Более высиживать здесь было нечего, и мы поднялись. Я сгреб свой дневник, Ро небрежным движением одернула юбочку. Сидней поднял на меня горемычный взор.

— Капрал, неужели вы возьмете ее с собой? Такую вот…

Хотя он и назвал меня капралом и не пыхтел подобно Кэттлу, он явно не разобрался в ситуации.

— А что в этом плохого, Сид? Не станете же вы отбирать ее у меня? И кроме того, на архипелаге поощряют, когда старшие офицеры заводят жен.

— Но ведь она не человек, поймите! Она всего-навсего биологическая модель, некое подобие ваших мыслей и желаний, облеченное в человеческую оболочку. Это придаток к вашему «я» и только!

— Помолчите, Сидней! — Кэттл недовольно выпятил нижнюю губу. — Неужели вы не видите, что его этот придаток вполне устраивает?

— Вы совершенно правы, — я небрежно кивнул. — Вполне устраивает, как, впрочем, и тот факт, что вы аккуратно исполните все наши условия. Полагаю, нас здесь ничто уже не держит?

— Ничто и никто! — отчетливо произнес Кэттл. По крайней мере он было краток. Из таких тоже получаются неплохие сержанты.

Когда мы вышли на улицу, Ро приобняла меня за талию.

— Теперь мы будем командовать батальоном. Правда, милый?

— Мы?.. Ты произнесла «мы»? — я пребольно ущипнул ее за локоть.

— Я хотела сказать «ты», милый, — поспешила поправиться она.

— Милый… — Я смерил ее пронизывающим взглядом будущего майора и чеканным шагом двинулся в сторону стоянки автобусов.

Цокая на каблучках, она поспешила следом.

Картинка была невеселой. Три ствола глядели ему в грудь, и в короткое мгновение комиссар успел прокрутить в голове не менее трех-четырех возможных вариантов поведения, отвергнув все, кроме одного-единственного. Вспотев от мысленного спурта, он заставил себя успокоиться и отнял руку от прячущейся под мышкой кобуры.

— Кажется, настала пора потолковать по душам, а? — жирная физиономия Байяра стала еще шире от плотоядной улыбки. — Ты ведь за этим сюда притащился, верно, коп?.. Вилли, забери у него пушку. Малыш немного нервничает, а когда на ремне такая заманчивая игрушка, душевный разговор навряд ли получится.

Монг даже не попытался воспротивиться, когда один из горилл Байяра, огладив его потными ручищами, достал из кобуры «Полицейский-Специальный» 38-го калибра и осторожно передал шефу.

— Неважная пукалка, — Байяр брезгливо подцепил оружие двумя пальцами и, покрутив перед внушительным, в багровых прожилках носом, кинул в корзину для мусора. Комиссар порывисто вздохнул. Он был один против четверых в этом кабинете, а потому приходилось терпеть. И эти издевательские интонации, и хмыканье горилл, и мусорную корзину. Впрочем, за пределами кабинета пространство и люди также принадлежали этому мерзавцу. Монг ни секунды не забывал, каким непростым образом ему удалось прокрасться на остров. Инкогнито, защищенное одной лишь хрупкой оболочкой наспех сработанной легенды, вполне годящейся, чтобы передвигаться по территории Байяра, но совершенно непригодной для сколь-нибудь тщательного опробирования. Первый же признавший его свидетель по сути обратил легенду в прах, о чем и предупреждали комиссара более осторожные коллеги. Увы, он действительно влип по уши. В этой микроимперии зла не было ни интерпола, ни иных властных служб, способных оказать ему какое-либо содействие. Остров, затерявшийся в океане, целиком и полностью принадлежал подпольному миллиардеру Байяру — принадлежал до последнего камушка, до последней песчинки. Полагаться таким образом приходилось на себя — и только на самого себя.

— Вынужден все-таки признать, что вы мужчина, мсье комиссар! — Байяр снисходительно качнул головой. — Возможно, именно по этой причине я и не убрал вас сразу. Герои из кинобоевиков — в жизни почти не встречаются. Нет резона сходить с экрана в жизнь. Там, на сахарном полотне, оно, понятно, и уютней и безопасней. А вы вот осмелились. Удивительно! — Байяр пожал жирными плечами. — Пожалуй, вы даже заслуживаете того, чтобы перед смертью кое на что вам раскрыли глаза. Да, да! Скучно уходить с бала, так не узнав, кто же и кого подцепил на разудалых танцульках. А всем нам так хочется заглянуть хотя бы на пару страниц вперед! А то и в самый конец книги… Вы ведь в сущности не знаете обо мне ничего. Могу себе представить, до чего обидно умирать в подобном неведении.