Евгений Гуляковский - Посол в запретную зону

— У меня здесь каждый день происходят необычные события! — недовольно поморщился контр-адмирал, окутываясь облаками табачного дыма, начисто уничтожившего преследовавший Олега запах знакомых духов. — То неожиданно выйдет из строя регенератор воздуха нижних отсеков, десять раз проверенный перед стартом. То начнет барахлить пятый блок в центральном компьютере, сообщая о каком-то неведомом вирусе, которого там отродясь не было и быть не могло!

— Я не имел в виду технические проблемы, Юрий Викторович. Не замечали ли вы на нашем корабле скрытое присутствие чужого разума?

— Я не совсем вас понимаю. Что вы имеете в виду?

— Разум, который нельзя обнаружить визуально. О том, что такие существа могут обитать в отдельных областях космоса, наши ученые уже не спорят. Даже хорсты умеют становиться незаметными, но я имел в виду не хорстов.

— Нет, Олег Сергеевич. Ничего подобного я не замечал. У меня просто не остается времени на подобную ерунду. Стоит только поверить в невидимое присутствие чужого разума, как за каждым углом начнут мерещиться привидения.

Северцев едва сдержался от выражения досады. Впрочем, именно такой реакции ему и следовало ожидать от капитана.

— Мне приходится все время думать о том, чтобы не потерять контроль над командой! — продолжил Пирсов, раздраженно выбивая трубку о край стола и нисколько не заботясь о том, что пепел во время этой процедуры падает на ковер. Впрочем, почти сразу же из щели в стене выскочил похожий на краба робот-уборщик и всосал пепел в себя.

Олег подумал, что члены команды современных земных кораблей слишком уж привыкли полагаться на механических помощников и что в нынешней экспедиции это может доставить им немало проблем.

— Старший механик, некто Систренко, сколотил вокруг себя целую группу недовольных и все время мутит воду, подталкивая команду чуть ли не к бунту! Они, видите ли, не желают бессмысленно болтаться в космосе, не желают больше ждать и хотят немедленно вернуться на Землю.

Что-то промелькнуло в сознании Северцева, какая-то важная мысль, которую он не успел ухватить, и лишь след от нее остался, след, ведущий к той темной силе, которая проявилась однажды, вложив пистолет в руку Филипова, а теперь пыталась подчинить себе команду крейсера…

— А что с Филиповым? Он все еще сидит на гауптвахте?

— Уже нет. Вчера его обнаружили мертвым. Сердечный приступ! Это в его-то возрасте! С его бычьим здоровьем! Я не спешил сообщать эту новость команде, чтобы еще больше не обострять ситуацию.

— Можно я поговорю с этим Систренко? — предложил Северцев, толком не зная, что из этого получится. До сих пор он ни разу не вмешивался в действия капитана и не знал, как тот отреагирует на его предложение. Но, очевидно, ситуация на корабле достигла опасной черты, и капитан был рад любой помощи.

— Попробуйте, может быть, вам удастся образумить этого идиота. Я хотел запереть его на гауптвахту, но бригада, обслуживающая двигатели, отказалась без него работать. Да и наша гауптвахта, как мне кажется, стала небезопасной для ее обитателей.

* * *

Систренко оказался невысоким кряжистым мужчиной, с широкими плечами и лицом, покрытым мелкими оспинами ожогов. Чем-то он напомнил Северцеву лубочного украинского мужика, сошедшего с древней гравюры. Не хватало лишь соответствующей одежды, которую заменял рабочий корабельный комбинезон, зато свойственное мужикам упрямство чувствовалось в каждом его жесте и в его глубоких морщинах.

Взгляд Систренко, недобро блеснув из-под густых, нависающих бровей, прошелся по кают-компании и остановился на Северцеве.

— Обрабатывать будете? — не предвещающим ничего хорошего тоном осведомился он у Олега.

— Буду! — коротко подтвердил Северцев.

— А капитан, значит, не пожелал участвовать в вашем спектакле?

— У тебя есть дети, Юрий Денисович?

— Успели, значит, с личным файлом ознакомиться? Тогда зачем спрашивать?

— Только для того, чтобы узнать, хочешь ли ты, чтобы они остались живы?

— А с чего бы им помирать? Они у меня здоровы, слава богу, и какое вам вообще дело до моих детей?!

Олег специально втягивал Систренко в этот бессмысленный спор и исподволь, незаметно, старался прощупать его сознание. Чем больше распалялся старший механик, тем тоньше становился его природный ментальный щит, которым, ничего о нем не зная, обладает почти каждый человек. И за этим щитом Северцеву наконец удалось обнаружить то, что он искал. Чужое влияние, гипнотическое воздействие, прочно закапсулировавшееся в нужных отделах мозга этого человека, превратившегося в послушную куклу по воле хитрого и сильного врага.

Северцев уже понял, что ни имени, ни внешнего вида этого таинственного монстра, чье присутствие он уже давно чувствовал на корабле, ему не найти в голове Систренко, который и не подозревал, что кто-то им управляет, по-хозяйски входя в его ночные сновидения. Зато теперь у Северцева исчезли последние сомнения в том, что на корабле притаился неведомый и грозный противник, которого и следовало обнаружить, не тратя время на обработанных им людей.

— Разве мы не можем договориться до того, как вас арестуют и обвинят в бунте? — спросил Северцев, стараясь поскорее закончить этот ставший совершенно бесполезным разговор и заранее предвидя ответ.

— Договориться?! Конечно, мы можем договориться, если вы немедленно отдадите приказ о возвращении корабля на Землю!

— Хорошо. Я подумаю над вашим предложением.

Взлохмаченный и очень недовольный Систренко ушел, и сразу же вслед за этим в кают-компании вновь появился капитан. Было очевидно, что он с нетерпением ожидал окончания переговоров. У Олега сложилось впечатление, что контр-адмирал никуда не уходил, а просто переждал в шлюзе, чтобы как можно скорее узнать результат.

— Ну что, удалось вам с ним о чем-нибудь договориться?

— Договориться с Систренко невозможно. В мозгу у него стоит гипноблок, и он не в состоянии нарушить данные ему указания.

— Кто мог ему поставить этот гипноблок?

— Этого я пока не знаю.

— Так что же нам делать? Ситуация ухудшается с каждым часом!

— Найти того или тех, кто этот блок поставил.

— У нас на борту нет гипнотизеров, но, если корабль пробудет в дрейфе еще пару дней, я не ручаюсь за последствия! — Пирсов с трудом сдерживался, и Олег с огорчением отметил, что доверие, которое установилось между ними в начале рейда, тает с каждой минутой.

Вспыхнул красный огонек на информационном пульте, и голос невидимого диспетчера произнес:

— Капитан! Нас вызывает Фронта!

— Переведите вызов на кают-компанию! — распорядился Пирсов, а когда растаял центральный экран и где-то там, в глубине открывшегося за ним пространства, появилось лицо Лэйлы, капитан поднялся и вышел.