Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья

- Эка ты загнул, - произнес я с уважением.

- Ну а что. Эта катастрофа давно напрашивалась. Европа иссохла, утеряла энергию, порыв, выродилось. В таких случаях всегда на смену изнеженным патрициям приходят варвары. И всегда это реки крови, огонь, покорение и рабство. Таков человек. Жестокая обезьяна, самое большое удовольствие для которой уничтожать себе подобных, захватывая его угодья и самок. Все высшее в человеке порой очень быстро пожирается реликтовыми структурами общества и сознания. Это вечный круг. Цивилизация рушится под неудержимым напором варваров, потом возрождается на новом уровне. И опять иссыхает.

- Ты считаешь то, что творится здесь, такой исторической неизбежностью и нормой? – спросил я.

- Э, нет, друг мой Анатолий, - отозвался Писатель назидательно. - По тому, как стремительно и какими нечеловеческими средствами набирает силу Халифат, у меня четкая уверенность, что идет не просто великое переселение народов, замена вероисповедания и типа цивилизации. Тут все хуже. Посредством Халифата к нам в дверь стучится первородное зло.

- Такое же уже было, - отозвался я. – Третий Рейх. Он тоже пах первородным злом. Ничего. Тех побороли. И этим бошки открутим. Нам не впервой.

- Нет, Рейх – это была квинтэссенция нашей человеческой мерзости, - задумчиво протянул Писатель. – А здесь… Вот ты знаешь, почему здесь столько казней и крови?

- Хочешь сказать – ритуальные жертвоприношения? – я напрягся после его слов, созвучных с самыми неприятными моими мыслями.

- А что такого? – пожал плечами Писатель. - Энергия страданий и смерти миллионов рвет защитный полог над землей. И к нам идет волна иной, инфернальной, сути вещей. Куда более страшной, чем все наши фашисты и рабовладельцы.

- Вторжение зла из-за пределов, - задумчиво произнес я.

Слова Писателя, как я ни демонстрировал скепсис, проняли не по-детски. Всплыла в голове речь Католика еще в том мире: « Идет Вторжение. Из-за грани. Из Инферно». Вот же черти дери нашего беллетриста, умеет играть на нервах своей философией.

Наш диспут прервал гость. Как я и предполагал, Чиновник, будучи старой и матерой политической гиеной, не выдержал и пришел торговаться.

Он весь светился доброжелательностью. С собой притащил литровую пузатую бутыль вина и дешевые стеклянные стаканчики - обмыть будущее плодотворное сотрудничество. Понятное дело, мы вынуждены есть и пить из рук хозяев в надежде на то, что они не избавятся от нас таким безотказным оружием, как отравление.

Чиновник щедро отсыпал комплименты и тосты русскому народу и русскому оружию. А когда бутылка стала пустеть, перешел, наконец, к делу, из-за которого и завалился с выпивкой в нашу каморку.

Сначала закинул удочку по поводу обещанной мной помощи со стороны России. Я ему выдал заранее подготовленную информацию о том, как осуществить контакт с нашей разведкой. Комбинация была изящная и совершенно безопасная для наших людей. И еще я заверил, что не обидим.

Чиновник уважительно кивнул. А потом завел главный разговор – о том, кому и какие портфели достанутся после победы, и останется ли для него там теплое местечко. Я его, естественно, обнадежил.

Опрокинули мы еще по стакашке за дружбу между французами и русскими. Вино было на удивление хорошее, но сейчас имело непреодолимое стремление к тому, чтобы вскоре закончиться.

- Надо было две брать, - с сожалением произнес Чиновник.

- Шариат запрещает, - хмыкнул я, с глухим стуком ставя стаканчик на низкий алюминиевый столик.

- Аллах под землей не видит, - засмеялся Чиновник, выдав стандартную отговорку мусульманских алкашей. – Да и мы, месье Анатолий, к счастью не его паства.

Подняли стаканчики и выпили за приближающуюся с неизбежностью, как рассвет, победу.

- Эх, бедная обесчещенная Франция, - на щеках Чиновника от вина заиграл румянец, и его потянуло на разговоры. - Ведь говорили болванам, что они доиграются. И доигрались. Вот, - он провел ладонью по седым волосам. – Знаете, когда я поседел?

- В Час Очищения? – предположил Писатель.

- Позже. Когда на моих глазах взрывали и ровняли экскаваторами Собор Парижской Богоматери.

- Да, - горько усмехнулся Писатель. – Сколько баек ходило еще в мирные времена, как там исламисты оборудуют мечеть. А они просто взорвали Собор.

- Я смотрел на это варварство, и у меня было полное ощущение, что терзают мое несчастное тело, - Чиновник сделал глубокий вздох и стиснул стаканчик до белизны в пальцах. - Халифат должен быть снесен до основания такими же экскаваторами. А Собор должен вознестись вверх лучше, чем был. И за это я хоть с чертом договор заключу.

- Ваш Геракл считает иначе, - вставил я слово. - Кстати, мы раньше общались в усадьбе Верон с Пьером Гамашем. У них весьма схожие взгляды. И почти одинаковая неистовость.

- Они из ультранационалистической организации «Молодые галльские львы», - пояснил Чиновник. - Влились в наши ряды по причине готовности к любым действиям, не считаясь с любой кровью. Им можно поручать самые грязные дела, на которые другие наши соратники не способны. Они фанатичны. Стойки. Агрессивны. Бесстрашны. Но, к моему большому сожалению, очень трудноуправляемы.

- По-моему, эти ваши львята ненавидят Халифат куда меньше, чем Россию, - отметил я.

- Давняя французская традиция – искать варваров на Востоке, - улыбнулся Чиновник. - И русские варвары для этих доморощенных интеллектуалов и, правда, хуже Халифата.

- Почему? – так и не мог понять я.

- Считается, что если русские придут однажды сюда, то нет в мире никакой силы, которая будет способна их попросить обратно, - произнес Чиновник.

- Они всерьез так полагают?! – возмутился Писатель.

- Они фанатики, - пояснил Чиновник. - А фанатики фанатично верят в умозрительные теории.

- Фанатики плохие союзники, - заметил я.

- Иногда необходимые, - вздохнул Чиновник. - Особенно когда союзников почти не осталось. Только русские и несколько экстремистов.

- Русские, как всегда, спасут, - оптимистично заверил я и полюбопытствовал: – Кстати, где обещанное Копье?

- Будет, - очень серьезно проговорил Чиновник. - Клянусь.

На следующий день молчаливые ребята снова завязали нам глаза и повели по коридорам.

Когда с глаз сняли повязку, я вновь увидел уже знакомое нам штабное помещение. За столом возвышался Чиновник. Рядом, прислонившись к стене спиной и скрестив руки на груди, стояла Ива, в плотных рабочих брезентовых брюках и рубашке с длинными рукавами. Здоровяк Геракл, украшенный повязкой полицая на рукаве, привычно сидел на патронных ящиках - на этот раз не со своим ружьем «Браунинг», а с компактным пистолет-пулеметом «Хехлер Кох».

И еще я увидел Предмет, лежащий на столе…

Гладкий футляр из тщательно отполированного красного дерева, явно старинный и очень дорогой, внутри был подбит алым бархатом. И в этом бархате утоп медный наконечник старинного копья. Невзрачный. Серенький. Ничем не бросающийся в глаза.

Но меня будто электрическим ударом угостили. Я даже вздрогнул. Вот он. То, что надо! Предмет!

Руки чуть дрогнули, когда я потянулся и взял его. Теплая волна с электрическим покалыванием пробежала по всему моему существу. Предмет! Как же тяжело было тебя найти в этой свирепой, не знающей пощады бойне!

- Мы выполнили наши обязательства! - торжественно изрек Чиновник, поднимаясь и протягивая мне руку.

- Спасибо, - я крепко пожал руку в ответ. - Мы готовы исполнить все свои обязательства.

Главное сделано – Предмет у меня. Оставалось еще несколько шагов до окончательного завершения Поиска. А именно - выбраться невредимыми из Катакомб. Покинуть Париж. И добраться до точки эвакуации.

Звучит относительно безобидно. Вот только еще ни разу не было такого, чтобы последний этап Поиска прошел без коварных и неожиданных сюрпризов.

На этот раз в роли сюрприза выступил Геракл. Он грузно поднялся со своего любимого патронного ящика, резко передернул затвор пистолета-пулемета и объявил - простенько и буднично: