Денис Бурмистров - Аномалия

На полу валялись рваные жгуты проводов, осколки аппаратуры, обломки мебели и грязные тряпки. Какой-то безумный смерч прошел здесь, сметая все на своем пути, разбивая и уродуя. Чудом сохранилась наблюдательная кабинка, прижавшаяся к покосившейся стене. Сквозь узкие окна наружу пробивался бледный свет.

А в центре зала, словно глаз хаоса, в обрамлении торчащих вверх пальцев стального защитного контура-клетки лениво покачивалась в воздухе огромная черная «червоточина», шевелящаяся в воздухе клякса, будто пробитая пальцем дыра в фотоизображении.

Виктор сделал шаг вперед, забыв про оружие и опасность. Вот то, что они искали!

– Сердце Медузы, – проговорил Ниндзя. – Настоящее сердце.

Куликов сделал еще несколько шагов к сфере, зачарованно наблюдая за игрой цвета. Черная клякса оказалась большой, высотой около трех метров и около двух в поперечнике. А может, и больше, сложно определить масштабы постоянно меняющегося объекта.

– Не подходи ближе, – предостерег его кореец. – Если ты был прав, то где-то тут проходит горизонт событий, линия невозврата.

– Что-то на «черную дыру» совсем не похоже, – хмуро вставил Иван.

Виктор кивнул, задумчиво закусив губу. Еще раз окинул взглядом зал, поднял голову.

– Что же тут произошло? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он. – Что за эксперименты тут ставили?

Иван поднял некрупный осколок бетона и без замаха кинул его в «червоточину». Ниндзя лишь успел предостерегающе вскрикнуть, от чего Виктор резко развернулся, вскидывая оружие.

Камень по дуге пролетел расстояние до черной кляксы, пересек линию защитного контура. И будто попал в желе, резко уменьшив скорость. Камень начал стремительно бледнеть, пока не стал прозрачным и не пропал вовсе.

Люди еще некоторое время ждали продолжения, но ничего более не последовало.

– И все? – как-то даже разочарованно протянул Иван.

– Не делай так больше, – посоветовал Ниндзя.

– Да мне уже все равно, – отмахнулся Иван. – Какая теперь разница? Дальше идти некуда. Приплыли.

– Может, и есть куда, – Виктор указал на светящиеся окна кабины наблюдений. Ниндзя согласно кивнул. Аккуратно взял Ивана за локоть и отвел его от дыры в пространстве. На всякий случай. Но Иван отдернул руку, раздраженно посмотрел на азиата.

– Я еще не готов тебе снова доверять, – буркнул он, потом повернулся к Виктору: – Пошли, посмотрим что там.

Дверь смотровой оказалась запертой изнутри. Пока Ниндзя заглядывал в узкие окошки, Виктор пробовал разобраться с замком. Когда кореец подошел к нему, разочарованно пожав плечами, он понял, что дверь заперта изнутри на засов.

– Давай, – он подозвал Ивана. – На счет три.

Они взялись за длинную ручку. Куликов уперся тяжелым ботинком в косяк, начал отсчет:

– Раз. Два. Три!

Рванули изо всех сил. Что-то затрещало, лопнуло, протяжно чавкнуло. Створка упруго выгнулась в районе ручки, но отпружинила назад.

– Приклеена она, что ли? – выдохнул Виктор. – Давай еще раз!

Снова рывок. Подскочил Ниндзя, отчаянно вцепился в отогнутый край двери, зашипел, помогая. Дверь завибрировала, стала похожа на натянутую до предела струну. Виктору показалось, что сейчас оторвется ручка и тяжелая створка захлопнется, отхватив азиату пальцы.

Что-то с треском начало рваться, будто раздирали длинный кусок ткани, в нос ударил сильный сладковатый запах, и дверь поддалась. Сначала медленно, потом треск усилился, и она открылась больше, пошла легче.

Иван еще тянул дверь, а Виктор уже брезгливо кривил рот, взирая на открывшуюся картину.

От внутренней части двери внутрь комнаты тянулись, утончаясь и лопаясь, черные жилы. Они рвались со звонкими хлопками, тут же съеживались, утягивались в толстые обрубки. Кубический объем смотровой полностью оказался заполнен черной пористой массой, похожей на огромный кусок увеличенного до невероятных размеров мха. Черные жгуты прикреплялись к стенам, потолку, полу, уходили сквозь отверстия вниз, глубже под землю. Словно подземный узел грибницы.

Где-то внутри этой массы, пробиваясь сквозь сплетение жгутов, светился бледный синеватый огонек.

– Что это за дрянь? – Иван склонил голову набок, разглядывая внутренности смотровой. – Еще один кокон?

– Очень похоже, – отозвался Ниндзя. – Только он странный. И старый.

– В любом случае он нам не поможет, – Виктор отошел в сторону и направился к «червоточине». – Должно быть что-то еще.

Иван присоединился к поискам, и они метр за метром обошли зал, стараясь не приближаться к центру. Ниндзя остался стоять у открытой двери смотровой, сосредоточенно вглядываясь внутрь.

Спустя время стало понятно, что поиск ничего не даст. Обходя обломки, перешагивая трещины в полу и рваные кабели, Виктор и Иван вернулись в исходную точку. Других выходов из зала не нашлось.

Иван задрал лицо к потолку.

– Может, нам туда?

Куликов с сомнением проследил за взглядом товарища, неуверенно протянул:

– Не думаю…

– Оно живое, – раздался голос Ниндзя.

Кореец сделал несколько шагов вперед. По отросткам прошла волна, они взметнулись по направлению к человеку, потянулись к нему.

– Ниндзя, осторожно! – заорал Виктор, срываясь с места.

Человек в черной форме сделал еще один шаг навстречу шевелящейся массе. И скрылся внутри смотровой.

Куликов поскользнулся на обломках, с шумом проехал по полу. Ухватился за дверь, останавливаясь. Подскочил Иван, чуть не врезавшись в Виктора.

Фигура Ниндзя еле угадывалась в сплетении черных лиан. Он будто плыл по волнам, поддерживаемый странными отростками. В его сторону болезненно, толчками, двигался холодный огонек.

Иван обернулся, вопросительно посмотрел на Виктора. Куликов и сам растерялся. Стоит ли спасать бессмертного, который всегда знает что делает? Если спасать, то как?

И в этот момент огонек достиг Ниндзя.

Заполняющая смотровую комнату путаница-паутина вспыхнула ярко-синим, ослепляя и обдавая жаром. Люди попятились, прикрывая лицо руками.

Каменная галактика над головой всколыхнулась, спираль сбилась, смешивая пути движения каменных обломков. Раздался оглушительный грохот, переходящий в зубодробительный хруст. Это сталкивались, раскалываясь и разлетаясь на осколки, бетонные глыбы.

Пол ушел из-под ног. Виктор упал на бок, прижимая к себе винтовку. Рядом завалился Иван, громко матерясь.

Сияние из смотровой заполнило весь зал, длинными лучами пробиваясь сквозь дверь и окна. Тонким, хрустальным звоном запела «червоточина», перекрывая грохот камней и моргая будто стробоскоп. Казалось, что сейчас все разлетится вдребезги в яркой вспышке света и звука.

Куликов увидел, как в их сторону из смотровой тянутся сияющие внутренним светом лианы, приближаясь слишком быстро. Виктор попытался вскочить, одновременно скидывая флажок предохранителя, закричал, предупреждая смотрящего вверх Ивана.