Андрей Стригин - Тайная каста Ассенизаторов

В азарте бросаюсь за ним, сбиваю с ног, выдёргиваю женскую сумку, а заодно рву, чем-то плотно забитый, карман, может, деньги туда успел переложить.

— Паспорт мой отдай! — зло выкрикивает негодяй, рвёт из моих рук, но, в его руке остаётся лишь фотография.

Легонько пинаю локтём в зубы, он взвизгивает и, разбрызгивая кровь, убегает. И остальные, как-то незаметно исчезают.

Подхожу к девушке. Она совсем подросток. Чего она делает в таком возрасте ночью? Куда только родители смотрят? Блузка измазана, рыжие волосы всклокочены, плечики острые, шейка тоненькая, вместо сисек торчат едва заметные прыщики. Просто чудо, а не девица.

— Ну, и, что ты тут, по ночам делаешь? — возвращаю её сумочку, с неудовольствием гляжу на неё сверху.

Она кинулась в неё как коршун, перерывает и горько вздыхает:- Всё же забрали деньги, козлы!

— Много было? — с сочувствием спрашиваю я.

— Угу. Триста двадцать рублей. Вот, только камешек чёрный остался, — вздыхает она, горько шмыгает носом.

— Откуда столько? — опешил я.

— Не знаю? В школу собиралась, среди своих вещей нашла, — искренне говорит она, и я ей даже верю.

— Ты в каком классе?

— В десятом. Заканчиваю.

— Взрослая, значит, — усмехаюсь я.

— Уж, не маленькая, — огрызнулась девушка, взъерошив руками и без того всклокоченные рыжие волосы.

— На месте твоих родителей, я бы всыпал тебе по заднему месту, — вспылил я. Мне и так не нравятся рыжие, а ещё, такие заносчивые.

— Знаешь, что дядя, это не твоё дело! — с вызовом задирает свой конопатый нос, и вдруг морщится от боли.

— Сильно болит? — склоняюсь над ней.

— Сильно, — сквозь зубы цедит девочка.

— Тебе к врачу надо.

— Наверное, — соглашается она. Внезапно понимаю, она терпит нешуточную боль. Очень вероятно, ей сломали рёбра.

— Встать сможешь?

Она неуверенно кивает, приподнимается, лицо сереет от боли, но она даже не пикнула, лишь губу прокусила до крови.

— Встанет она, — вздыхаю я, подхватываю на руки. На этот раз она вскрикивает от боли.

— Терпи, малыш, — ласково говорю ей. Сейчас скорую вызовем. Тебя как звать, боец?

— Катя, — прошептала она.

Ну, вот, и имя у неё дурацкое, мельком думаю я.

— Гражданин, положите девушку на землю! — слышу властный голос.

Оборачиваюсь, на меня смотрят два милиционера, рядом с ними мельтешит Вика:- Это Кирилл, он эту девочку спасал, — пищит она.

— Разберёмся. Тебе русским языком говорят, положи её на землю, — требует страж порядка.

— У неё рёбра сломаны. Необходимо скорую вызвать.

— Разберёмся. Тебе говорят, положи её на землю!

— Ей больно будет.

— Ты, что, дебил? Не понимаешь?! — один из постовых расстегивает кобуру.

— Не спорь, — закатывая глаза от боли, — шепчет Катя.

— Уж, нет! — взъярился я.

— Это Кирилл, он с хулиганами дрался, — пытается мне помочь Вика.

— Слушай, детка, шла бы ты…,- глянул на неё мутным взглядом сержант.

К моему немалому удивлению, Вика, шмыгнув носом, спешит уйти.

Катя вывернулась из моих рук и, сползает на землю, присаживается на корточки, глаза закрыты от боли.

— Документики! — требует сержант.

— Нет у меня их, — взмахнул перед их носом разорванным паспортом.

У меня его быстро вырывают из рук.

— Это не мой! — пытаюсь доказать им.

— Так, — рассматривает его один из сержантов, — Не твой, говоришь? Как тебя та девица назвала? Кириллом! Правильно?

— Ну, да, — не понимая в чём тут подвох, — соглашаюсь я.

— Читаем, выдан,… так, ага… на имя Панкратьева Кирилла Гавриловича. Что, скажешь? — ухмыляются постовые.

— Ну, да, меня звать Кириллом. Но, фамилия моя, Стрельников, отчество, Сергеевич.

— А, что у тебя в карманах? — бесцеремонно шарят по телу, выдёргивают пачку денег, — оп па, денег сколько! Триста двадцать рублей. Откуда?

Катерина открывает глаза, в них мелькает недоумение, затем, брезгливо кривится, глядя на меня:- Это я ему дала, — словно выплёвывает она. Мне становится не по себе. Понимаю, она решила, что я прикарманил её деньги.

— А у тебя, откуда, столько? — заинтересованно спрашивает один из сержантов.

— Нашла.

— Очень интересно.

— Не слушайте её, это мои деньги, — заявляю я. Катя с недоумением смотрит на меня.

— Тоже нашёл? — заржал как мерин сержант.

Я понял, влип:- Послушайте, вы меня с кем-то путаете. Этот паспорт не мой, я студент,…- меня жестоко бьют под дых. Затем волокут в милицейский участок, некоторое время там пинают ногами. Когда все устали, швыряют к стульям. Рядом присаживается офицер в чине капитан милиции:- Кирилл Гаврилович, может, хватит в незнанку уходить?

Молчу, на глаза опускается чёрная муть. Умеют бить, паразиты, все почки отбили, сволочи. Едва не теряю сознание от боли.

Внезапно открывается дверь, на пороге военный патруль. Капитан отлипает от меня:- Чем обязаны? — поднимается им на встречу.

— Помощь нужна, — с брезгливым видом осматривается капитан-лейтенант.

— Всегда рады. Выкладывайте, что у вас?

— Вот, возьмите список. Здесь все кто скрывается от призыва.

Капитан берёт в руки, читает, лицо озаряет счастливая улыбка:- Панкратьев Кирилл Гаврилович. Вам повезло, забирайте, — кивает в мою сторону.

— Действительно повезло, — с любопытством склоняется капитан-лейтенант, — это и есть Панкратьев?

— Стопроцентный!

— Давно его ищем. Ну, что дружок. Приплыли, — ухмыляется капитан-лейтенант, — бойцы, берём его под руки. И, смотрите, чтоб дёру не дал, — приказывает он патрульным.

А вот теперь, по-настоящему приплыли, с горечью усмехаюсь я. Доказывать, что я не Панкратьев, не стал, уж очень сильно почки болят.

Вот так я попал в армию под чужой фамилией. И не помогло мне долгое доказывание военкому, что я сам почти, офицер, и служить пойду с удовольствием, но, под своей фамилией. Посмеялись, покрутили у виска, дали уведомление некой семье Панкратьевых, что их сын призван на действительную военную службу. Естественно, от них, тишина. Представляю, как они удивились и обрадовались. Можно сказать, настоящий подарок судьбы, но,… не для меня.

Под конвоем доставляют в Симферополь для заключительного медосмотра, это чисто для проформы, о моей судьбе уже определились. Ещё раз прошёлся по медицинским кабинетам, полчаса стоял с раздвинутыми ягодицами, пока симпатичные медсёстры бегали за пирожками, затем веду беседу с полковником медицинской службу.

— С виду ты неплохой парень, зачем от призыва скрывался?

— Даже и не думал. Недоразумение получилось.