Слесарь 4 (СИ) - Белов Иннокентий

Через Терум мы ехали двенадцать дней.

Можно было и быстрее, но мы и так едва управлялись с работой, прошло несколько дождей, с которыми хорошие дороги страны справлялись уверенно. Но один мощный ливень заставил половину для и всю ночь просидеть на одном месте.

Я открыл у себя способность спать по требованию, спишь, пока дождь шелестит по ткани, закрывающей товар на подводе, потом встаешь, кормишь и балуешь лошадь, остатками от обеда, или вырытой в поле морковью. Здесь разрешено караванщикам копать вдоль дороги, на небольшом расстоянии — метр, два от обочины, посадки овощей и подкормить своих лошадей. Поля тянутся от горизонта до горизонта, страна, недаром, считается житницей всего края, поэтому несколько морковин или брюкв, пошедшие на корм лошадям из караванов, никого из местных не волнуют. Соседи-возчики рассказали мне эту хитрость и предупредили, что дальше двух метров не стоит углубляться, да и выкапывать одно место полностью тоже не рекомендуется.

В общем, встанешь, копнешь пару морковин, угостишь лошадь и снова под подводу, досыпать и смотреть сны, разноцветные и, непременно, про земную жизнь.

Интересно работает подсознание, про Черноземье почем-то ничего не снится, никаких сновидений, ни про Гриту, ни про приятелей своих. Только про сервис, как меняю колодки и тяги рулевые, подшипники ступичные и прочее, видно, что скучает голова по привычной работе.

Нас, меня и моих приятелей, какие уж есть, перевели прикрывать зад обоза, поэтому барона вижу пару раз за день всего, на утренней и вечерних поверках. Оно и к лучшему, сил у нашего предводителя больше не остается ни на что, не пристает с вопросами разными.

Возчики меня побаиваются, видя, что я на особом счету у барона, но, все же, узнал я, что все они его люди подневольные, поэтому и терпят, как могут. Те, которые убежали, нанялись вместе с охраной, поэтому и не стали оставаться, понимая, что и им денег не видать. А, подневольные, пошли те, кого можно отпустить из семьи, эта поездка, как повинность для своего феодала, зато остальные дома растят урожай, на баронской земле и рассчитывают, что зачтется поездка возчиком одного из семьи.

Тут хоть кормят неплохо, да и путешествие какое-никакое, каждый член крестьянской семьи его проделает, да не один раз в жизни, если нужда есть у барона в таком туризме.

Граница с новой страной обустроена оказалась, пограничная стража, уже от другого графа, в нарядах других цветов, проверила бумагу у барона, потребовала еще немного денег и подняла очередное бревно. На той стороне реки, в королевстве уже ничего такого не было, полная свобода передвижения сразу сказалась разбитыми дорогами, постоянными поломками уставшей и перегруженной техники, тихим бешенством вымотавшегося в край барона.

Хорошо, хоть ехать осталось всего пятьдесят километров, с которыми управились за два дня, потом понемногу, от шахты к шахте, подводы избавлялись от своего груза. Оставляли продукты, изделия, в основном, такие же, как и в обозе Тореса, для добычи руды и ее обработки, антрацит понемногу отсыпали везде, здесь под ним восемь подвод оказалось. Барон, с помощью поправившегося баронета, все сам считал, вполне неплохо, видно, что образование получил. Записывал на двух табличках сданное добро и стоимость, приходили к соглашению по цене с хозяином или управляющим и закрепляли сделку каждый своей печатью, капая для этого специальный, цветной сургуч на дощечку.

Северное королевство, не сказать, чтобы совсем бедное было или неустроенное. Но после изумрудных полей Терума, здесь, на каменистых почвах, в окружении елок и сосен, мало что и плохо росло из обычных посевных культур, только около деревень виднелись ухоженные и обработанные куски огородов и небольших пашен. Много еще скота гуляло свободно среди лесов, выискивая себе поляны с травой, как будто хищников совсем не было в этих местах, но, присмотр от мальцов все же присутствовал за скотиной.

Корли в этих местах, около границы, еще понимали, но, чем дальше мы углублялись в лесную сторону, тем труднее получалось находить собеседников из местных.

Чем меньше оставалось товара на подводах, тем больше я пытался разговорить мужиков в деревнях или тех же добытчиков из шахт вопросами, что лежит там дальше, какая земля, что там вообще, горы непроходимые или есть проходы между ними.

Но, конечно, информации получил на полный грош и то, поддельный, наверняка.

Никто ничем делиться не собирался, смотрели сурово, на предложенные деньги только что не плевались. Я их, в общем то понимал, всегда со мною рядом мелькал барон, со своей надменной рожей, и его помощник, с такой же. Не факт, что и мне одному что-нибудь рассказали бы, но эта парочка сразу, по одному своему виду, делала всех слепыми и глухими.

Единственная удача, это то, что я нашел и купил самодельную карту королевства, со множеством глухих белых мест около гор. Но хоть реки и ручьи большие были обозначены, деревни и городки, как-то можно было привязаться к местности. Карта была выполнена не на бумаге, на обычной широкой доске, прорисована от руки и шла от гор на востоке до моря на западе, от границы на юге до гор и белых пятен на севере.

Барон, зараза, покупку одобрил, но денег не предложил отдать, видно, считает, что двести золотых, отданных бандитам, включают помимо, собственно меня, и все, что я заработаю или приобрету. За карту пришлось отдать полтора сатумских золотых, кстати, после часа торговли.

Еще, я начал немного смотреть по сторонам, запоминая лавки, людей и трактиры, привязывая их к местности и понемногу заполняя карту. Даже заехал к местному конезаводчику, который, судя по продувной роже, больше промышлял крадеными лошадьми, чем торговлей законными. Немного пообщался с ним, насчет продать или купить лошадку недорого, если появится возможность. Но, чтобы сразу за деньги, безо всяких ожиданий, хитрая рожа обещала, после раздумий, что одну точно может забрать, за полцены.

Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Все же нужное знакомство, если надо будет лошадь быстро пристроить.

Подводы почти разгрузились, мы добрались до центра королевства, в небольшой, столичный город с парой десятков тысяч населения и разместились на постоялом дворе, довольно простеньком, но, недалеко от города. Мы, это все, кто не дворяне.

Дворяне уехали с визитом в местное казначейство, оплатить небольшие налоги, собираемые с торговцев, после таких процедур настроение барона Гельда обычно серьезно портилось, не умел он расставаться с деньгами без проблем, легко.

Но нас сегодня настроение барона не интересовало, мы уютно разместились в зале, я и четверо его доверенных людей и попивали пиво и крепкое, играя в карточную игру, правила которой я сразу выучил. Но выигрывать не торопился, понемногу сливая небольшие деньги своим новым приятелям, скидывая удачную карту или, наоборот, ходя со слабой.

Вечер благообразно катился по своей амплитуде. Настроение у всех было отличное, барон должен был остаться у кого-то в гостях, и мы могли отдохнуть от его общества с баронетом, что всех присутствующих, несомненно радовало.

После пары часов народ разговорился, и я узнал много интересного, про нашего хозяина. Про его умение вести дела и про фамильную тюрьму с умелым дознатчиком, который мог месяцами держать страдающих узников в чувствующем все состоянии, не давая умереть. Дознатчик достался еще от батюшки, настоящий фанат своего дела.

Про мою участь мне тоже туманно намекнули, так, между делом.

Если не выйдет найти выходы магические за пару дней поиска, могу я отправиться в обратное путешествие в цепях, на подводе с рудой, чтобы по приезду в родовое гнездо познакомиться с фамильным подвалом. Не, ну это они нагоняют, хотят испугать меня, ради смеха.

— Барон за меня двести золотых отдал, не будет он так свою собственность портить, — возразил я очень уверенно, оберегая свои карты от чужих взглядов. И добавил: